Возвращение домой - Кэсс Морган

Уэллс не мог поверить собственным глазам. У них получилось! Наземники готовы капитулировать! Они с Беллами с новыми силами бросились к ребятам из сотни. Пусть израненные и измотанные, но они были победителями, и подхваченный эхом их общий торжествующий клич вознесся от земли до самых небес.

– Ну ты крут! – перекрывая радостный гам, завопил Беллами.

– Да и ты не так плох… для уолденца! – с улыбкой прокричал в ответ Уэллс.

Собравшиеся на поляне пританцовывали, обнимались и обменивались восторженными восклицаниями, но вдруг весь этот праздничный гвалт заглушил чей-то крик:

– Они вернулись!

Уэллс и Беллами, обернувшись, увидели, как из леса на поляну вышла группа незнакомцев. Они держали в руках оружие, и некоторые из них чем-то неуловимо отличались от всех остальных. Уэллс быстро оценил их одежду, манеру держаться, растерянные лица. Они не были наземниками. Кто же они тогда? Колонисты?

Вновь прибывшие остановились на краю поляны. Одна женщина вышла вперед и, тяжело дыша, сказала слабым голосом:

– Мы нашли вас!

Она показалась Уэллсу какой-то знакомой. Юноша напряг память, и его осенило: эта женщина работала в отцовской администрации, и ее кабинет был в том же коридоре. Должно быть, она вместе с остальными прибыла на другом челноке – одном из тех, что, вероятно, сбились с курса.

– Нет ли у вас какой-нибудь еды? – спросила женщина. До этого мгновения Уэллс не замечал, какими истощенными выглядели все эти люди.

– Все нормально, – сказал он своим товарищам, – они из Колонии. Кто-нибудь, пожалуйста, принесите еды и питья.

Несколько ребят тут же отправились выполнять его просьбу. Чувствуя спиной сотни устремленных на него глаз, Уэллс шагнул вперед и спросил:

– Откуда вы пришли?

– Наш челнок приземлился в нескольких милях отсюда, за озером. Какое-то время мы приходили в себя и залечивали раны, а потом несколько дней шли к вам, ориентируясь на дым лагерных костров.

– И сколько вас?

– Мы потеряли несколько человек, но вначале нас было сто пятнадцать.

Уэллс бросил взгляд на толпу за ее спиной. К ней присоединилось еще множество вышедших из лесу людей.

– Ваш челнок стартовал из Колонии последним?

Женщина кивнула. На языке Уэллса крутился вопрос, но он не был уверен, что осмелится его задать, потому что сомневался, действительно ли хочет получить ответ.

– Мой отец… – начал он.

Выражение лица женщины смягчилось. Она знала, кто такой Уэллс, и поняла, что он хочет спросить.

– Я очень сожалею… – начала она, и каждое ее слово словно било юношу под дых. Она явно колебалась, не зная, что именно рассказать. – Когда мы взлетали, он все еще не вышел из комы, а челноков больше не было. Кислород, по сути, тоже заканчивался, а сам корабль… ну… он просто разваливался на части. Ему осталось от силы пять-шесть часов.

Крик горя и вины рвался из груди Уэллса, но юноша сумел его сдержать. Если он сейчас позволит себе в полной мере ощутить тяжесть утраты, то наверняка просто не сможет жить дальше. Все его тело начала бить крупная дрожь. От возникшего в сознании образа медленно задыхающегося отца Уэллс и сам начал задыхаться, словно его шею до сих пор сдавливали руки дюжего наземника. Споткнувшись, он чуть не потерял равновесие, но тут кто-то встал рядом и поддержал его. Это был Беллами.

– Уэллс, – сказал он, – мне так жаль, мужик. – На лице брата было написано сочувствие и что-то еще. Быть может, боль?

Уэллс кивнул. Это было его собственное горе, однако он забыл, что Беллами тоже только что потерял отца – потерял прежде, чем получил шанс с ним познакомиться. По сути, каждый колонист на Земле лишился множества близких людей. Их оставшиеся на корабле семьи, друзья, соседи уже погибли, обреченные спать вечным сном в гигантском безмолвном корабле на земной орбите. Колония превратилась в огромный саркофаг.

– А мне жаль, что ты так его и не узнал, – сказал Уэллс, стараясь, чтобы голос звучал ровно. Пусть он и пытался приготовиться к самому худшему, но все равно до сих пор не мог принять того, что никогда не увидит, как отец сходит с челнока со смесью удивления и восторга на лице. Никогда не узнает он ни чудес Земли, ни того, чего добился его сын. Не сидеть ему с Уэллсом у костра, слушая радостную болтовню вокруг, не сказать, как он горд своим мальчиком.

– Мне тоже жаль, – сказал Беллами, а потом улыбнулся. – Хотя знаешь что? Думаю, я с ним, типа, был знаком.

– Это ты о чем? – спросил Уэллс, пытаясь сообразить, когда отец мог выкроить время на общение с Беллами.

– Ну я же слышал, что он был чертовски умен, много работал, реально старался помогать людям… совсем как еще один парень, которого я знаю.

Уэллс какое-то время смотрел на него, а потом вздохнул.

– Если ты имеешь в виду меня, то очень ошибаешься. Я ничто по сравнению с отцом.

– Кларк считает по-другому. Она говорила мне, что у тебя есть те же качества, что и у отца, – его прямота и отвага, – а от матери у тебя доброта и чувство юмора. – Беллами некоторое время с задумчивым видом помолчал и продолжил: – Конечно, я ни разу не слышал, чтобы ты сказал хоть что-то смешное, но поверил Кларк на слово.

К собственному удивлению, Уэллс коротко рассмеялся. Лицо Беллами снова стало серьезным:

– Слушай, я знаю, что тебе сильно досталось. Никто не должен бы пережить то, что с тобой случилось. Но ты не один, ясно тебе? Мало того что сотня людей считает, что ты герой и, может, даже круче, чем на самом деле есть. Я хочу сказать, что у тебя тут не только друзья, но и семья. Я горжусь, что у меня такой братишка, как ты.

Беллами был прав. Боль от потери Саши, отца и бессчетного количества павших в сегодняшнем бою друзей никогда не покинет Уэллса, но Земля по-прежнему остается его настоящим домом. Даже печаль в сердце, кажется, немного улеглась, когда они с Беллами обнялись, похлопывая друг друга по спине.

Земля – это место, где живет его семья.

Глава двадцать восьмая

Беллами

Беллами остановился перед дверью хижины-лазарета. Он знал, что Вице-канцлер желает с ним побеседовать, но не испытывал по этому поводу ни малейшего энтузиазма. Вчерашняя битва и ее последствия сильно измотали юношу. Они с Уэллсом вначале похоронили нескольких наземников, а потом собирали на поле боя перемазанное в запекшейся крови оружие. А погребение погибших колонистов и подростков из сотни было запланировано на следующий день. Слава Богу, Октавия уцелела, но не всем ребятам так повезло.

Однако, несмотря на кровопролитную схватку и потери, настроение в лагере было бодрее, чем две ночи назад, когда сюда под конвоем привели самого Беллами, Уэллса и Кларк. Теперь люди снова могли смеяться, а вновь прибывшие колонисты обращались к членам сотни за помощью и советом, уже не опасаясь разозлить Родоса.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});