Монах. Боль победы - Евгений Щепетнов

Дроган кивнул и вышел из каюты. Через несколько минут с флагманского корабля понеслись серии вспышек – сигнальщик передавал на остальные корабли приказ короля. Дроган проследил за исполнением и снова вернулся в каюту, где его ждала драконица, нетерпеливо постукивающая пальцами по столу.

– Теперь слушай! – И Натороканта изложила все, что узнала о защите порта, дворца и завода.

Дроган слушал не перебивая, потом спросил:

– Их оружие на самом деле такое сильное? Или это россказни?

– Возможно, что и не россказни, – неохотно призналась драконица. – В любом случае, пока не попробуем, не узнаем. В общем, так: высаживаемся, часть сил отправляешь к дворцу, часть пусть режет горожан. И часть – на завод. Только не бегите, как бараны, к заводу – вначале небольшой отряд, на разведку. Потом только основная группировка. Когда войдете во дворец – мне императрица и ее сын нужны живыми. И ее муж – тоже. Он будет работать для нас, а чтобы заставить его – возьмем жену и сына. Остальных можете вырезать. Впрочем, нет. Бывшую жену оставите в живых и ее дочь. Это тоже его ребенок, так что пригодится. Отдыхаем. Завтра будет тяжелый день…

Драконица подошла к кровати и упала на нее, раскинув руки и закрыв глаза. Ей предстояло многое обдумать, и не только завтрашний бой. Что бой? Проиграют они завтра или победят – она все равно в выигрыше. Но как хочется заполучить этого Андрея! С ним бы она точно завоевала весь мир…

Наблюдатель на смотровой башне порта протер сонные глаза, потом взял глиняную бутыль с водой, вылил немного на ладонь и плеснул в лицо. Прохладная жидкость освежила, а то хоть палочки под веки вставляй, чтобы не закрывались. Ночное дежурство всегда очень тяжелое. Лучше два дневных, чем одно ночное. Однако были и свои преимущества – все утром на службу, а он в постель, немного поспит, потом затащит в постель Дагру и… потом снова поспит. Чем не жизнь? Так-то служба на смотровой башне необременительна – стой и смотри в море. Только вот что там увидишь – редкие купеческие суда, которые не отстоялись ночь на якоре по причине своей торопливости, да пираты, которые, впрочем, давненько тут не появлялись. Они лежат на дне морском – чего им появляться-то? Так что спи и спи. Как же, дадут тут поспать! Чертов проверяющий может притащиться в любой момент, а тогда прощай недельное жалованье, и плюс шкуру спустят плеткой. В прошлом месяце Граст заснул на посту, да еще и нажрался вина – так его прогнали сквозь строй и всю спину исполосовали! Новый начальник портовой стражи сам не спит и другим не дает! Ну вот сказать по правде – какого демона туда смотреть? Ну что там в темноте на этом демоновом море можно увидеть? Кто там может… что? Что это?

Стражник завороженно смотрел на стаю здоровенных кораблей, похожих на громадных морских птиц. Они, как в дурном сне, медленно, но верно приближались к берегу. Даже в предутренней серой тьме было видно, как поднимаются и опускаются весла, толкая суда вперед, и большие белые паруса раздуваются под утренним ветерком. Отсюда, с расстояния в несколько верст они казались маленькими, будто игрушечными, но солдат видел, насколько они велики.

«Славия? Вторжение!» – первое, что подумал стражник и ударил себя кулаком в лоб: проспал, болван! Их надо было заметить еще на горизонте! А он… Впрочем, как их заметить в темноте? (Он не знал, что Натороканта специально подгадала так, чтобы корабли подошли под утро, задержала эскадру за пределами видимости с берега.)

Стражник рванулся к бронзовому колоколу, висящему посреди башенной площадки, и, ухватив за толстую веревку, стал раскачивать тяжелый язык. Ему всегда хотелось попробовать, как звучит этот колокол. Говорят, что в него били редко – последний раз, когда в порту был большой пожар и сгорело судно, груженное хлопком. Но тогда он еще не служил. Ему всего-то от роду двадцать лет. Только женился. Жена на сносях, и вот – вторжение. Везет как пловцу, сожранному акулами…

Густой металлический гул полетел над предутренним портом, над городом, над заснувшими причалами. Начальник береговой стражи вскочил с постели – звук колокола был таким могучим, что разносился на всю округу, тем более что жил главный стражник недалеко от порта, чтобы в случае чего прибежать на службу за считаные минуты.

Выглянул в окно – на башнях горели сигнальные огни, подкрашенные специальным порошком в красный цвет. Вторжение! Опасность! Сбор всем!

Хестар лихорадочно натянул штаны, нацепил портупею с мощным двуствольным пистолетом, надел саблю, потом вспомнил – надо кольчугу. Хотел вернуться, но махнул рукой – некогда!

До порта было около полутора верст бегом, и пробежал он их в рекордное время, как будто бежал от смерти.

В порту уже все кипело – бегали дежурные наряды, солдаты с заряженными штуцерами выстраивались цепью, на башнях расчехляли плотно укрытые брезентом пулеметы и пушку.

Всего было четыре «акура» и одна семидесятишестимиллиметровая пушка, стрелявшая разрывными снарядами. Начальник портовой стражи просил поставить ему больше орудий, но, увы, часть пушек ушла с Федором, часть стояла на стенах завода, две на «Акуле»… порту досталась только одна. И четыре пулемета. Боевых действий после того, как разгромили пиратов, не предвиделось, так что смысла в особом усилении порта никто не видел. И теперь Хестар сжимал кулаки так, что ногти до боли врезались в ладони, – если бы пушек побольше! Если бы…

– Гонцов во дворец! Быстро! В казармы! Поднять всех! Стрельба по команде! Приготовились!

Начальник стражи вглядывался в подходившие галеры. Они были уже довольно близко и неслись, как будто на них установили паровые двигатели, – им помогал утренний ветер с моря, раздувавший огромные паруса. На каждой галере виднелось не менее полутора сотен человек. Чужаки уже поняли, что их обнаружили, не скрывались и распевали что-то ритмичное, грозное, отголоски доносились и до башни, на которой стоял начальник стражи. Хестар прикинул расстояние и скомандовал:

– Пушку наводить! Бей по ближайшим, без команды! Как только начал тонуть – бей другого! Удачи, ребята! Пулеметчики – огонь, как только корабли окажутся в пристрелянной зоне. То же самое штуцерники. Упавших в воду не бейте – пусть акулы работают. Ребята, покажите все, чему вас учили все это время! Огонь!

Щелкнул затвор, через несколько секунд пушка рявкнула, выбросив ослепительный в предутреннем сером тумане столб пламени, и началось…

Пушка била каждые несколько секунд. Снаряды ложились довольно точно – каждый второй выстрел накрывал галеру. Увы, точнее не получалось. Галеры не стояли на месте, приходилось все время менять прицел, притом они были направлены носом к берегу и представляли собой гораздо меньшую по размерам мишень, чем если бы повернулись бортом. В любом случае – десяток галер уже были разбиты, три тонули, а еще три качались на зыби и усиленно тушили возникший на них пожар.

Пулеметы поливали чужие корабли смертоносным дождем, сметая с их палуб все живое. Пули с чавканьем впивались в дубовую обшивку, пробивали ее, и многие весла уже бессильно повисли у бортов кораблей, вырвавшись из рук мертвых гребцов и мешая судам продвигаться к берегу.

За полчаса из ста кораблей, недавно бодро рассекавших волны, остались относительно целыми всего шестьдесят. Пулеметы и пушка выкосили около пяти тысяч воинов Островного королевства.

Увы, как ни старались защитники порта остановить неприятеля на подступах к берегу – армада упорно продвигалась вперед. Эти люди не знали страха. Вся их жизнь была подготовкой к смерти, и что им смерть, когда в загробном мире их ждали лучшие наложницы, вкусная еда и дуэли с утра до вечера! Вот жизнь, достойная воина, и нужно лишь умереть, чтобы оказаться в божественных чертогах. Главное – не струсить, и будешь на небесах. А если струсишь – демоны заберут тебя в ад и будут пытать вечно, вечно, вечно!

Когда корабли приблизились на расстояние пятисот метров, к обстрелу подключились штуцерники – они били залпами, по команде капралов, а потом кто как хотел, выбирая себе отдельную цель. Уже были видны лица русоволосых и рыжих бородачей, потрясающих мечами и топорами. Они что-то кричали, но никто не мог понять что. Этот язык не был известен в Балроне.

Когда галеры были метрах в трехстах от берега, подоспело подкрепление из дворца, во главе с Андреем и Шанти. Они привели полк спецназа, и те тут же включились в обстрел. За те минуты, что галеры шли эти триста метров, они потеряли еще три тысячи экипажа, расстрелянные в упор прямо на кораблях и при высадке на берег.

Галеры воткнулись в берег, в причалы, и с них выплеснулась ревущая орда здоровяков, залитых кровью товарищей, разъяренных и бесстрашных. Каждый штуцерник успел выпустить еще по два заряда, пока их не смяли – чужаки рубили балронцев так, будто в них вселились демоны, не обращая внимания на раны и хлещущую из них кровь, били, пока не падали, изрубленные чуть ли не на куски. Их было много, слишком много, и они подавляли массой и яростью.