Будет ночь — она вернется... - Лариса Соболева

Среди друзей сожителя-бизнесмена был один довольно видный мужчина, обходительный, богатый. Он и подхватил ее на лету. Не успела Кристина переехать к родителям и выслушать попреки, он тут как тут: люблю давно, с ума схожу, жить без тебя не могу, выходи за меня замуж. Впервые Кристина услышала слова любви, впервые ей предложили выйти замуж, а не сожительствовать. Естественно, она влезла в свадебное платье на два размера меньше и чуть не задохнулась в нем, естественно, она с обожанием взяла под руку своего будущего мужа, естественно, она чувствовала себя на двадцатом небе. Было шикарно: ресторан, океан цветов, свадебное путешествие по Средиземному морю, собственный дом из двух этажей, подарок мужа — машина. И уже законный муж приступил к избиению, будто весь облик Кристины кричит: побейте меня, пожалуйста, без этого я не могу. Но это все-таки муж, который по-своему любит ее, к тому же обеспечивает, не жадный. Кристина смирилась и покорилась, вот и вся романтика.

Наверное, получивший жизнь в этом мире человек не имеет права ограничиваться лишь сугубо личными и мелкими потребностями, наверное, есть и другие интересы, дополняющие и обогащающие, делающие человека цельной натурой. Но выдающихся способностей у Кристины никогда не было, а ведь именно способности вносят живую струю в личность человека. «Я умею» — магические два слова, отделяющие личность от животного, они-то и привносят своеобразную романтику в существование, потому что нет ничего лучше, как заниматься увлекательным и любимым делом. И тогда мир поворачивается разнообразными гранями, неудачная личная жизнь облагораживается. А Кристина ничего не умеет, да и хочет она совсем немножко: нежной любви, заботы, уважения. Это же мизер, только почему-то недоступный ей.

Так и пришло решение урвать потихоньку от мужа то, чего у нее никогда не было. Уже здесь, на берегу Черного моря, Кристина пришла к парадоксальному выводу: любовники относятся к ней нежней и трепетней, чем все мужья, вместе взятые. Пусть это временно, пусть с разными мужчинами, пусть! Зато хоть раз в жизни она не чувствует себя узницей застенка, а в старости будет что вспомнить.

Да Кристина чуть ли не танцевала в своих шлепанцах по дороге к пляжу, предвкушая маленький праздник. Безмятежный покой вокруг дополнительно завораживал, создавая настроение радости. Ни ветка, ни один листок не шевелился, все замерло в ожидании, замирала и Кристина.

Наконец она добралась до пляжа. Теперь уже не торопясь, она сошла с лестницы, огляделась и разочаровалась — никого. Хоть и пьяненькая была Кристина, но первая мысль обожгла ее обидой: кто-то жестоко подшутил над ней. На глаза Кристины навернулись слезы обиды.

— Ну, погоди! — пробормотала она, идя к морю.

Шурх-шурх-шурх… Услышав шуршащие по гальке шаги, она осмотрелась.., и отлегло от сердца. Вот же он! Остановился и ждет ее. Конечно, в темноте не разглядишь, кто это, но Кристина ринулась к нему, рискуя окончательно потерять шлепанцы. Он стоял, поставив руки на пояс, на темном лице светились зубы — улыбался. Кристина, наконец разглядев, кто это, рассмеялась и положила руки ему на плечи:

— Так это ты! Ну и заинтриговал.

Он сильно прижал ее к груди. Кристина не любит в мужчинах силу, то есть любит, но не физическую. Она попыталась немного высвободиться:

— Понежнее, дорогой.., не люблю грубости.

— Идем? — шепнул он в самое ухо.

— Куда? — кокетливо изогнулась она, рассматривая его лицо. — А.., поняла. Сюрприз? Обожаю сюрпризы.

Что это будет?

— Tec… — приложил он свой палец к ее губам, затем взял за руку и повел за собой.

Одурманивающая ночь, звездная, теплая, безветренная, даже море не плескалось у берега, а лишь едва слышно давало о себе знать. Дикий берег, освещаемый только желтым серпом луны, выглядел загадочным и сказочно прекрасным. Кристина перепрыгивала с камня на камень, он помогал ей преодолеть препятствия. А она стремилась к чему-то необычному, красивому и романтичному…

* * *

Вскоре ребята очутились на пляже, они не разговаривали, двигались бесшумно и только по темным местам.

Юра ушел влево, Сева притаился у скалы среди катамаранов, а Игорь и Паша перебрались на дикий берег…

Руслан крался за Любочкой и Эдвардом, прячась за деревьями. Шла парочка гуляющей походкой посередине аллеи, и не куда-нибудь, а по направлению к пляжу. Любочка смеялась, Эдвард что-то говорил, но тихо, Руслан не слышал его фраз. Оказывается, Эдвард отнюдь не немой, как утверждал Сева…

Кристина взобралась на плоскую площадку, с которой прыгали Алина и Всеволод в море, закинула за голову руки и произнесла с восхищением:

— Как здесь хорошо…

Глаза привыкли к темноте, серп луны, отчаянно сиявший вверху и на глади моря, давал возможность насладиться великолепным ночным пейзажем, от которого нельзя было отвести глаз. Кристина почувствовала, как ее обхватили руки сзади, заскользили по телу, по груди. Она догадалась, зачем он ее пригласил, рассмеялась:

— Что, прямо здесь? Это и есть сюрприз?

— Ключ не забыла? — его шепот перемежался с поцелуями в ухо, отчего Кристина подняла одно плечо.

— Не забыла… В кармашке шорт…

Несмотря на хмель, Кристину что-то насторожило, но не понимала — что. Она вдруг резко повернулась к нему.

Скудный свет луны падал ему в лицо…

Паша шел первым, за ним Игорь. В напряженном покое ночи их передвижения были бесшумными, ребята вслушивались в тишину. Расставаясь с Севой, они договорились пройти весь дикий берег, затем, выбрав место, залечь где-нибудь посередине. Внезапно Паша остановился, схватив Игоря за плечо, тот мигом замер.

— Что? — чуть слышно спросил Игорь после минутной паузы.

— Кажется, я слышал женский голос, — вторил ему Паша.

— Где?

— Хрен поймешь, — и вновь они прислушались к густой тишине, плотной, как море. Паша вспомнил:

— Бинокль захватил?

— Тьфу ты! Совсем забыл!

Игорь приставил прибор ночного видения к глазам, обвел гору и берег, затем взобрался на валун и снова изучал местность. Вдруг он опустил прибор и прошептал:

— Есть. Двое. Мужик и женщина. Пашка, обойди их поверху, а я пойду прямо. Но смотри, ни звука! Учует нас…

— Понял, — бросил Паша и, не теряя времени, принялся карабкаться на гору.

Для людей неместных темнота и крутой скалистый ландшафт представляют собой непреодолимые трудности.

Но местным по плечу карабкаться по скалам даже в темноте, тем более менту, который просто обязан превращаться в альпиниста, когда это требуется. Игорь послушал незначительный шумок, производимый Пашиными ногами, беззвучно недовольно выругался, затем посмотрел в прибор на двоих вдалеке и поторопился к ним…

Любочка и Эдвард целовались, Руслан терпеливо ждал, скрестив на груди руки, когда же начнется главное действие. Он заподозрил, что Эдвард ведет Любочку на пляж с определенной целью. А они, придя на пляж и нацеловавшись, побрели в сторону Юры, теперь болтала без умолку Любочка…

Сева высунулся из-за катамаранов на голоса, всматривался, пытаясь различить, кто пришел на пляж. Это были две нечеткие фигуры, одна мужская, вторая женская. Вот они прошли под фонарем… Ага, это Эдвард и Любочка.

Сева на всякий случай достал пистолет и раздумывал — идти за ними или все-таки остаться в засаде? Руслана видно не было, но раз он взял на себя слежку, значит, должен быть где-то рядом с ними. Да и движутся Эдвард с Любочкой в сторону Юры. Сева сел на место, все же держа пистолет наготове. В случае чего он поспеет на подмогу Руслану и Юре…

Кристина замерла. Скудный свет луны падал ему на лицо. Что-то не то в глазах. Возможно, так показалось из-за туманного света, обливающего его черты. Два почему-то синеватых белка глаз, а в них черные точки с замершим отсветом лунного блика пугали…

Игорь задержался, через прибор несколько секунд наблюдал за мужчиной и женщиной, которые стояли друг напротив друга. От напряжения он вспотел и дышал часто, но бесшумно, чтобы мужчина не услышал его. Игорь наполнился уверенностью, что наконец душителя возьмут с поличным…

Кристина съежилась, когда он взял ее за плечи. Что-то не то.., не то… Вдруг он развернул ее спиной, она ойкнула…

Игорь услышал ее, увидел, что она стоит теперь спиной к мужчине…

— Ты не так меня обнимаешь, — выдавала Кристина, не понимая причин внезапно возникшего страха. — Непривычно…

И тут его рука перекрыла рот и нос! Как поздно она все поняла, как поздно спохватилась! Паника. Кристина успела вдохнуть, но не успела закричать, только отчаянно мычала и вырывалась, схватившись за руку, закрывшую половину лица. Кристина извивалась, боролась, как могла, царапала руку, перекрывшую доступ воздуха. Но его вторая рука обхватила ее под грудью, сдавила. Воздух застрял колючим комком в горле, бронхах, легких Кристины. Он искал выход, увеличивался внутри, распирал грудную клетку. Сердцу становилось все теснее и теснее, ему недоставало пространства, чтобы биться, а после очередного порыва вырваться оно безысходно трепетало, затем застывало, слабо вздрагивая. Наконец сжатая масса воздуха устремилась в голову, но, не найдя выхода и там, она разрывала виски, лоб, глаза. Боль! Ей казалось, что она сейчас лопнет. Дикая боль терзала все внутренности. Кристина поняла, что умирает. От этого ей стало еще страшнее, она не хотела умирать, задергалась из последних сил, которых становилось все меньше и меньше. Наконец она сдалась. Смерть теперь была даже желанной, но, подчиняясь инстинкту выжить, Кристина зашлась в судорогах, хотя не прилагала уже никаких усилий, чтобы освободиться от страшных рук. Она расцепила пальцы, потом в ее глазах взорвались причудливые шарики и.., все.