Египет Рамсесов - Пьер Монтэ

Верховный жрец Амона, Херихор, поставил свою статую в храме, чтобы она была поблизости от бога и народ приветствовал ее на торжественных процессиях. Горе тому, кто сдвинет ее с места, даже через многие годы! «Он познает гнев Амона, Мут и Хонсу. Его имя больше не будет существовать на земле Египта. Он умрет от голода и жажды».[546]

Аменхотеп III издал указ, определяющий статус дворца Ка его фаворита Аменхотепа, сына Хапу: святилище будет находиться под покровительством Амона-Ра, царя богов, пока оно стоит на земле. На любого, кто повредит его, обрушится ярость Амона: «Он предаст их огню царя в день его гнева. Его урей извергнет пламя им в лицо, сожжет их плоть, растерзает их тела. Они станут подобны Апопи[*81] утром дня Нового года. Они не смогут проглотить жертвоприношения покойным. Им никто не нальет воду реки. Их сыновья не займут их место. Их жен изнасилуют у них на глазах… Они погибнут от ножа в день побоища. Тела их истощатся и ослабнут, потому что они будут голодать и у них не будет пищи».[547]

Так было раньше. Страх перед богами, ужас перед загробными карами оберегали храмы и гробницы, пока честная и бдительная стража охраняла некрополь к западу от Фив. Но вот пришел день, когда стража забыла о своем долге. С этого дня все угрожающие надписи утратили свое могущество.

Первые ограбления некрополя произошли, как нам известно, на четырнадцатом году правления Рамсеса IX, однако в действительности они были далеко не первыми. Гробницы грабили годами, но отвечавший за некрополь «князь Запада», которому подчинялись стража, меджаи и многочисленные сторожа, не шевелил и пальцем, чтобы положить конец этим преступлениям. Только Пасер, «князь Города», которого такие дела в общем-то не касались, раскрыл этот скандал в донесении везиру и комиссии из высших чиновников. Донесение было тревожным. «Князь Запада», глава меджаев Паура, под давлением прямых улик был вынужден провести расследование силами своих стражей. Проверили ряд гробниц в северной части некрополя, начиная с гробницы Аменхотепа I, добрую память о котором хранили все жители левого берега. «Князь Города» в своем донесении утверждал, что гробница осквернена. Но он ошибся. Гробница оказалась в полной сохранности, как и гробница вблизи храма того же Аменхотепа, пользовавшегося большой популярностью, потому что там стояла статуя фараона Интефа с его собакой Бахика у ног. Грабители пытались ограбить две соседние гробницы, но им не удалось проникнуть в погребальные комнаты. Зато им удалось ограбить дочиста гробницу фараона Сехемрашедтауи, сына солнца Себекемсафа. Камера, где покоился фараон со своей супругой, царицей Небхас, оказалась совершенно пустой. Пять других царских гробниц уцелели, однако из четырех гробниц певцов храма Амона-Ра, царя богов, две были вскрыты. Что касается соседнего некрополя, где покоились певцы, их предки и простые горожане, то он представлял собой плачевное зрелище. Здесь все гробницы были ограблены. Преступники вытащили мумии из деревянных и каменных гробов и бросили на землю, сняв золотые и серебряные украшения и прихватив всю погребальную утварь. Кое-кого из грабителей удалось задержать. Протокол их допроса Паура тоже отослал следственной комиссии.

И ему, и судейским чиновникам нечем было гордиться, им следовало думать, как поскорее переловить грабителей и как наказать всех тех, кто по своей нерадивости или по сговору с ворами допустил все эти ужасные преступления. Вместо этого они обрушили свой гнев на «князя Города» Пасера, который пробудил их от сонного бдения, а теперь собирался послать доклад самому фараону, что грозило им всем арестом. Чтобы избавиться от этого возмутителя спокойствия, ему подсунули фальшивого свидетеля, медника Пахара, который рассказал, как он со своей шайкой грабил великие жилища предков. «Князь Запада» Паура, прекрасно зная, чего стоят эти россказни, провел по ним следствие и доказал свою полную невиновность в данном деле. Затем собралась комиссия во главе с везиром. Она вызвала медника Пахара с его мнимыми сообщниками, обвинителя и всех, кого он хотел притянуть к ответу. Везир изложил суть дела и выводы следствия:

«И вот, когда я… проверял эти великие гробницы, относительно которых „князь Города“ сказал, что их достигли медники храма Усермаатрамериамона, да будет он жив, невредим и здоров, в доме Амона, мы нашли их целыми и мы нашли ложным все, что он сказал. Вот эти медники стоят перед нами; дайте им сказать все, что случилось» (перевод И.М. Лурье).

Работников допросили и устроили им очную ставку с Пасером. Выяснилось, что они не знали ни одного вечного жилища в некрополе фараона, о которых говорил «князь Города». Таким образом, Пасера уличили во лжи. Работники, принадлежавшие верховному жрецу Амона-Ра, царю богов, кстати личности весьма подозрительные, были освобождены.[548]

Стражники хотели бы вообще закрыть глаза на преступления грабителей, но им в руки попались воры, которые обчистили гробницу фараона Себекемсафа. Благодаря дошедшим до нас отрывкам их допроса мы можем представить, как они действовали. Каменотес по имени Аменпанефер из владений Аменхотепа, верховного жреца Амона-Ра, царя богов, сговорился с семью другими ремесленниками, такими же каменотесами, как он, или пленниками и одним перевозчиком, весьма необходимым для их дела, потому что без него невозможно было многократно пересекать Нил с награбленной добычей, не возбуждая подозрений любопытных горожан. Они работали вместе уже четыре года и наконец решились ограбить пирамиду Себекемсафа:

«Она не была похожа на пирамиду и гробницы знатных, которые мы обычно грабили».

С помощью медных орудий они прорубили в пирамиде узкий лаз. На это ушло много дней, но они смогли все-таки добраться до подземных покоев. Они зажгли светильники, убрали последние препятствия и очутились в помещении, где стояли саркофаги фараона и его супруги. Однако грабители проникли сюда вовсе не для того, чтобы заниматься кропотливыми археологическими исследованиями. Не медля ни минуты, они сбросили крышки саркофагов и увидели в них деревянные позолоченные гробы. Грабители их вскрыли. Благородная мумия фараона покоилась в гробу, рядом с нею лежал меч, должно быть украшенный пальметками и охотничьими сценами, как меч царицы Аххетеп. Золотая маска закрывала лицо. На шее висели ожерелья и амулеты. Вся мумия была покрыта золотом. Грабители забрали все золото, серебро, медь и драгоценности. Гробы они сожгли. Золото потянуло 160 дебенов (14,5 килограмма). Они разделили его на восемь равных частей и переправились через Нил. Возможно, кто-то из них не умел держать язык за зубами, а может быть, они возбудили подозрение у городской стражи; так или иначе, Аменпанефера схватили и повели к Насеру. Однако грабитель дал писцу квартала гавани двадцать дебенов золота, и тот отпустил его без лишних разговоров. Аменпанефер отыскал своих сообщников, и они по-честному снова разделили добычу. На сей раз каждому досталось только по семнадцать с половиной дебенов. Надо было возместить такую потерю, и шайка опять принялась за свои дела, которые шли вполне успешно, пока их наконец не схватили. Но грабитель заявил: «Многие жители страны воровали так же, как и мы, и не менее виновны, чем мы!»

Какое-то время восемь грабителей содержались под стражей. Затем решили передать их верховному жрецу Амона, но к моменту перевода из городской тюрьмы в храмовое узилище их осталось всего трое, да еще один вор из другой шайки, насчитывавшей семнадцать человек. Все остальные сбежали. Судьи рассудили, что теперь их должен искать сам верховный жрец.

Три месяца спустя каменотеса Аменпанефера, чья мать уже была выслана в Нубию, все-таки поймали, и он предстал перед судом. После того как его попотчевали как следует палками, преступник дал новые показания. Вместе со своими сообщниками он ограбил гробницу третьего пророка Амона. Их было пятеро. Они вынесли наружу позолоченный деревянный саркофаг, бросив мумию в углу усыпальницы. Переправившись на остров Амонемипет, они взяли все золото, поделили его, а гроб сожгли. Аменпанефер продолжал свои гнусные дела, его ловили, отпускали, и вот наконец новый арест поставил его перед судьями.[549]

Гробницы фараонов и частных лиц вначале привлекали только работников каменоломен, каменотесов и ремесленников некрополя. Но вскоре к их шайкам присоединились мелкие чиновники западных храмов и самого некрополя, а также низшие жрецы. Бандиты шайки, в которой были жрец Пенунхеб и его четверо священнослужителей, Хапиур, его сын Паисем, Семди и Панхар, ухитрились снять ожерелье со статуи Нефертума, посвященной великому богу, фараону Усермаатра-сетепенра. Эта драгоценность, после того как ее переплавили, потянула на четыре дебена и шесть китов золота. Хапиур сам поделил добычу между сообщниками, видимо, как старший по возрасту.[550]