Империя. Знамя над миром - Владимир Викторович Бабкин

что основными поставщиками вооружений и боеприпасов для Германии являются предприятия России и Италии. Однако и оптимизм короля Чехии был понятен — страна получила гарантированные заказы, которые окончательно ликвидируют всякую безработицу и дадут мощный толчок экономическому развитию королевства.

Да, почти два десятилетия «независимости на двоих» не слишком способствовали бурному росту. Почти каждый серьезный вопрос требовал взаимного согласия Берлина и Нового Царьграда, что случалось отнюдь не всегда и не по всякому поводу. Так что нынешняя уступка России действительно давала Чехии шанс для рывка.

Единственное, чего пока не знала Мика, было ли это «добро» от России одним из тех условий, которые затребовала Германия в обмен на согласие на её собственное замужество.

Она не спрашивала, а ей не говорили.

Но она ни грамма не удивится этому факту.

Факту, что, выдав столь блестяще замуж свою принцессу, Чехия вытащила свой счастливый билет. Возможно даже ещё более счастливый, чем в своё время вытащила Италия, удачно выдав замуж свою принцессу Иоланду Савойскую.

Чехия, всё же, отнюдь не Италия. Ни по возможностям, ни по весу в Европе.

Так что отец вполне обоснованно полон оптимизма.

* * *

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. ИМПЕРАТОРСКАЯ РЕЗИДЕНЦИЯ «МАРФИНО». КАБИНЕТ ЕГО ВСЕВЕЛИЧИЯ. 19 мая 1936 года.

— Государь! Вы назначили аудиенцию главкому Императорских ВВС генералу графу Горшкову, он ожидает в приемной. Прикажете просить?

Барабаню пальцами по столу. Дурацкая привычка.

— Мой самолёт готов к вылету?

— Так точно Ваше Всевеличие, кортеж ожидает сигнала на подачу.

— Прекрасно, пусть ожидают. Просите графа.

Через минуту предо мной уже стоял Горшков.

— Ну, чем порадуете, Георгий Георгиевич?

Главком ИВВС раскрыл свою папку.

— Сводка по военно-воздушным силам Европы и США. Желаете ознакомиться с подробными цифрами, Государь?

— Нет, не сейчас, оставите мне доклад, я в полёте изучу. А пока буквально в двух словах дайте общую ситуацию. По основным машинам и позициям. Без всего многообразия.

— Слушаюсь, Государь.

Главком Императорских ВВС был одной из самых ключевых фигур в моём военном ведомстве, уступая по значимости разве что начальнику Генерального Штаба Шапошникову. Предстоящая война — это будет война в небе. Война неба, прямо скажем. Армады воздушных флотов схлестнутся между собой не только над Европой, но и над Азией, Африкой и всеми океанами вместе взятыми. Ключевые страны мира построили и продолжают строить многие тысячи самолётов самого разного класса и назначения. Авиашколы и авиационные училища выпускали пилотов, штурманов, прочих членов экипажей и аэродромный персонал, словно та кулинария выпекала горячие пирожки, за которыми собралась очередь из желающих отведать вкусную выпечку.

И очереди действительно стояли. Мода на морские силы всё больше уходила от строительства линкоров к строительству авианосцев и больших десантных кораблей. Как всегда, военные и правители кидались из крайности в крайность. В двадцатые годы по инерции мышления ещё строились тяжёлые артиллерийские корабли. Тем более что со всякими Вашингтонскими и прочими Лондонскими соглашениями по ограничению численности и тоннажа флотов ничего не вышло. Не без нашего с Италией участия. Короче говоря, в 1920-е ведущими странами на строительство огромных боевых кораблей было потрачено совершенно фантастическое количество средств и ресурсов. Особенно после того, как мы спустили на воду все четыре суперлинкора.

Но, когда разразилась Великая депрессия, конгресс США урезал правительству ассигнования на строительство новых кораблей, что заставило и прочих участников гонки взять паузу и осмотреться. И тут, все словно очнулись от гипноза. Выяснилось, что Единство и Рим не только отказались подписывать какие-либо ограничения на строительство кораблей, но активно (очень активно) развивали у себя авиацию. И явно уходили в технологический отрыв. Особенно это касалось России, где появилось целый ряд прорывных технологий и очень перспективных моделей самолётов. А четыре суперавианосца, десять легких авианосцев и пять больших десантных кораблей, оснащенных штурмовыми, противолодочными и десантно-транспортными вертолётами, явно говорили о том, что с точки зрения русских стратегов, война на море будет иметь совершенно иной характер, чем это принято было считать адмиралами старых формаций.

И, конечно же, численность нашей авиации не могла не вызывать определённые мысли в головах генштабистов всех мастей.

Первыми среагировали немцы, бросившиеся за нами вдогонку и в части строительства авианосцев, и, главное, в части постройки большого количества боевых самолётов. За немцами побежали британцы, не желая отставать от вечного соперника и очень вероятного противника в будущей войне. За англичанами в гонку включились японцы, делая упор на морскую авиацию, что понятно, хотя и самолётов наземного базирования у самураев тоже хватало. Даже Франция начала демонстрировать какие-то потуги в этом направлении. И лишь после этого всего, отойдя от экономической катастрофы Великой Депрессии, в гонку включились США, но они, как и японцы, основной упор в развитии делали на авиацию морского базирования, явно надеясь, что воевать в небе над США им не придется в ближайшие десятилетия.

Даже обильное применение сторонами авиации в Испании не заставило американскую администрацию и военное ведомство пересмотреть свои приоритеты. Поэтому США пока сильно отставали от ключевых европейцев в части тяжелых и дальних бомбардировщиков, да и с истребителями тоже было довольно кисло.

В целом же в Европе возобладала доктрина итальянского генерала Дуэ, который убеждал всех, что будущая война — это война в воздухе, и что та страна, которая сумеет завоевать господство в воздухе в начале конфликта, сможет буквально выбомбить всю промышленность, электростанции, транспортные узлы, порты и прочие мосты, тем самым заставив противника капитулировать. Задачи же сухопутных войск, согласно этой доктрины, были крайне ограниченными — они должны были стоять на границе, прикрывая свою территорию, пока в небе работает авиация. А после капитуляции противника, задача сухопутных армий сводилась к оккупации сдавшегося оппонента.

Доктрина красивая, абсолютно нерабочая, но хроноаборигенам нравилась, а я не возражал. Именно в силу господства Доктрины Дуэ сухопутным силам в Европе уделяли значительно меньше внимания, чем следовало. Танков и прочей артиллерии было явно недостаточно. Да, на сухопутную армию и флот, и денег-то особо не было, поскольку авиация и авиационная промышленность высасывали из экономик все лишние и нелишние ресурсы.

Я уж не говорю о такой мелочи, как развитие гражданской авиации. Летать вдруг стало очень модно и прогрессивно. Истерия дошла до того, что даже почту старались отправлять с марками «Авиа» на конвертах. Нужно ли говорить о том, что многочисленные компании бросились осваивать перспективный рынок авиаперевозок и авиаразработок? Что, понятное дело, так же поглощало огромные ресурсы.

Но было красиво и очень эффектно. Миллионы людей, задрав головы, следили с восторгом