Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Конечно, — сказал я. Да и на самом деле, у нас они наверняка есть.
— Могут ли такие споры сохраняться и в очистных устройствах?
— Несомненно. Поэтому активный материал из этих устройств надо систематически уничтожать.
— Если споры подвергнутся воздействию высокой температуры? Очень высокой. Порядка тысяч градусов? И давлению в тысячи атмосфер?
— На протяжении какого времени?
— Кратковременно. Тысячные доли секунды. Он пожал плечами.
— Не знаю. Такими проблемами у нас никто не занимался, насколько мне известно. Но думаю, что какая-то часть спор может уцелеть. Даже довольно значительная.
— Ясно, — сказал я без воодушевления. — Но вы постарайтесь все же как можно точнее перевести эту статью. Может быть, там еще найдется что-нибудь интересное.
— Постараемся, — заверил меня парень и снова поглядел на часы.
Я распрощался и вышел. Пока мне было ясно лишь одно: если содержимое кухни Роттенштейнера вылетит на свет божий, будет очень нехорошо. Так нехорошо, что просто хуже некуда. Нет, только вскрытие. Понимаешь, полковник Лид уме, — только вскрыть!
Знать бы еще — как это сделать…
Чем больше я думал об этом, тем хуже себя чувствовал. Что-то новое, появившееся во мне в последние дни, утекало, как из разбитой бутылки. Именно из бутылки; дырку в котелке или фляге можно чем-нибудь заткнуть или просто зажать пальцем, но уж если кокнулась бутылка, тут ничем не поможешь.
Ну что же, попытаемся как-то предотвратить утечку. Жаль, что не осталось никаких вроде бы дел, и целый вечер впереди. А не сходить ли нам, скажем, в кино? Однако, как ни странно, кино я не люблю. Странно — потому что для солдат, например, это единственное регулярное развлечение, я в полку ни одного фильма не пропускал. Но с тех пор времени прошло достаточно, успел разлюбить; могу еще пойти вместе с кем-нибудь, но один — нет. Может, в театр? Да что, в самом деле, я из Москвы приехал сюда по театрам ходить? Для специалистов, может быть, и представляет интерес — сравнить, как ставит одну и ту же вещь Икс в Москве и Игрек в Риге, или как играет, допустим, Сократа Джигарханян, и как — Хижняков. Но я не театровед. Тяжелая вещь — свободный вечер для человека непьющего и одинокого…
Одинокого, подумал я не без ехидства. Дорогой товарищ, в том-то все дело, что — одинокого. Ты, конечно, рад, что избавился от всех нештатных забот, и совершенная правда, что у тебя и неизбежных, табельных забот хватает, и очень хорошо, что ты можешь располагать собой, как пожелаешь, ни от кого не завися и ни с кем своих действий не согласовывая. Только что с того толку? Признайся честно: — тебе хочется увидеть Ольгу и провести вечер именно с нею. Но, как человек занудливо-честный, ты не хочешь в собственных глазах оправдаться необходимостью еще раз поговорить с Семенычем на специальные темы, и уж заодно пообщаться и с нею: тебе обязательно нужно, чтобы все было названо своими именами. Нет, Акимов, ты не подарок.
Ну, ладно, а что в конце концов такого? Провести вечер, и ничего больше. Она — небезынтересный человечек, и поговорить с нею, и немного (все-таки мужчина в зрелом возрасте) пококетничать — вот то, чего тебе не хватает для ощущения полноты жизни, вот чего ты хочешь, дорогой подполковник.
Ну что же, главное — понять самого себя, остальное уже проще. Зайдем в гостиницу, вымоемся, позвоним Семенычу, скажем, что есть надобность увидеться — все чистая правда. А там — встретим ее. Пригласим куда-нибудь сходить. Корректно и хорошо.
В гостинице я постоял под душем, переоделся, даже побрился, хотя обычно мне и одного раза в день хватало за глаза. И только после этого подошел к телефону, снял трубку и набрал номер.
Подошла Варвара. Услышав мой голос, она обрадовалась, и это меня тронуло, так что я позволил себе пару минут поговорить с ней. Впрочем, «пара минут», когда речь идет о Варваре, разговаривающей по телефону, — выражение, не имеющее никакого конкретного значения. Я замечал это и у некоторых других женщин: будучи обычно не слишком разговорчивыми (вежливость требует употребить именно это слово, хотя другое было бы точнее), ухватившись за телефонную трубку, они преображаются и могут не выпускать ее из рук просто часами, не имея для того никакого ощутимого повода. Варвара, к сожалению, принадлежала именно к таким. Я выслушал все, что касалось погоды, мяса, сметаны, Семеныча, телевизора, последнего виденного ею фильма (я его не видел), еще раз Семеныча, тенденций современной моды, Арефьевой (кто это — я и понятия не имел), предстоящего первенства по фигурному катанию, в третий раз Семеныча; я терпел, а как только открывал рот, чтобы перебить ее, она переходила на новую тему с такой энергией, что рот мой сам собой захлопывался. К счастью, через сколько-то минут она закашлялась, и тут я смог все-таки начать свою партию.
— Семеныч-то дома?
— Принимает послеобеденный отдых, по распорядку. Поднять?
— Не надо. Скажи, что я звонил, прошу, если может, никуда не уходить…
— Да куда он пойдет? Слушай, ты не поверишь…
— Стоп! Скажешь потом. Значит, не уходить, потому что есть необходимость поговорить по серьезному делу.
— Правда, Вова, заходи. Старик обрадуется.
— Зайду. — Я помолчал, и Варвара — вот странности! — тоже молчала. Потом я откашлялся и небрежно спросил:
— Ну, как там у вас моя протеже?
— Ольга? Ты знаешь, очень милая девочка, очень. Не знаю уж, что у вас там, но если тебе нужно мое мнение, могу одобрить. Немного балованная, конечно, обидчивая, своенравная, с другими не очень считается, но это молодое поколение все такое. Ты скажи ей…
— Ладно, — сказал я. — Вот вечерком и скажу, как только закончу с Семенычем. А пока передай ей привет.
— Да разве она не с тобой? Интересно… Она еще вчера распрощалась и ушла — поблагодарила и сказала, что больше не вернется… Я думала, вы с ней договорились.
— Как это — ушла? — глупо спросил я.
— Я же говорю: попрощалась и ушла.
— Что же вы: не смогли удержать, уговорить…
— Откуда мы знали, что ее надо удерживать? Ты же не предупредил! Она, кажется, была очень обижена на тебя, — Варвара произнесла это не без некоторого удовольствия, — ты ей, наверное, что-то не так сказал, когда вы прощались.
— Ничего я такого не говорил… — возразил я не очень уверенно.
— Значит, надо было что-то сказать. Ты даже не позвонил.
— Что же было звонить, если мы только что расстались?
— Эх, Вова, — сокрушенно проговорила Варвара, — ничего ты не понимаешь. Никогда не понимал и так и не научился понимать.
— Ну, такой уж я уродился, — сказал я, чувствуя, что все больше начинаю злиться. — Ладно, если она у вас снова появится… Хотя я же все равно скоро приду.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Бойтесь ложных даров! - Дмитрий Вейдер - Научная Фантастика
- Может быть, найдется там десять? - Владимир Михайлов - Научная Фантастика
- "Цесариус" обреченный... - Станислав Жейнов - Научная Фантастика
- УЖОСы войны [Fan Edit] - Джин Родман Вулф - Научная Фантастика
- Беглец - Ильдар Биккенин - Боевая фантастика / Героическая фантастика / Научная Фантастика
- Галактика - Валерий Быков - Научная Фантастика
- Браслет - Владимир Плахотин - Научная Фантастика
- Особая необходимость - Владимир Михайлов - Научная Фантастика
- Сто градусов - Владимир Немцов - Научная Фантастика
- Тридцать пять градусов по Цельсию - Александр Прокопович - Научная Фантастика