Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Все, кроме правофланговых каждой шеренги, единым движением поворачиваем головы направо. Справа — те, кто принимает парад, кто любуется им — и нами, — для кого мы хотим пройти как можно лучше. Равнение направо, в их сторону это приветствие, знак воинской вежливости. Но мы не смотрим на тех, кто стоит на трибуне, кто, подняв руку к козырьку, отдает нам честь, мы не видим, как маршал бессознательно разрубает воздух кулаком, как бы вколачивая в площадь каждый наш шаг; он сам не замечает этого, он и сам солдат, и душа его так же подвластна большим барабанам. Может быть, он сейчас жалеет, что должен смотреть на нас сверху, и не дано ему больше пройти вот так же, как идем сейчас мы, пройти бездумным и молодым… Мы не смотрим на него: каждый из нас должен в этот миг видеть грудь четвертого человека справа в своей шеренге — и ничего больше. Блестят на солнце взятые подвысь офицерские клинки, где-то впереди колышется знамя, то самое, у которого всегда — пост номер один по расписанию караулов, и часовой стоит только по стойке «смирно» на виду у всего полка. Сколько можно идти так? Час? День? Если не будет команды, мы будем идти так без конца, пока не упадем, отдав последнюю каплю сил. Но это не важно. Важно — пройти.
Нам что-то кричат с трибун. Хорошо идем, вот что нам кричат! И нам тоже хочется кричать «ура» и, кажется, никогда в жизни не было большей радости: прошли хорошо! Хорошо прошли!
А трибуны уже остались позади, и другие роты сейчас рубят мимо них строевым. Нам уже командуют «на плечо». Меняем шаг на походный. Хорошо, что все кончилось, и немного жалко. Теперь можно вытереть пот. Перевести дыхание. Мы дышали, когда шли? Право, не знаю, кажется, да. А может, и не дышали. Это тоже не важно. Медленно, как на проявляемой пленке, начинает проступать окружающий нас мир. Оказывается, город все на том же месте. Улицы. Праздничные флаги и праздничные платья. Мы шагаем с блаженным сознанием: хорошо поработали, упрекнуть нас не в чем. Главное — позади, впереди — приятное. Сейчас военные грузовики доставят нас в расположение. Переоденемся, вычистим оружие: праздник или не праздник, а оружие должно быть чистым и смазанным. «Оружие любит ласку, чистку и смазку», написано в нашем ружпарке. Потом будет парадный обед: на второе — свинина с макаронами, да еще и сладкое, которым вообще-то пехоту в те времена не баловали… Затем, испросив разрешение, солдаты разойдутся по соседним ротам и батальонам — навестить земляков, а другие будут принимать земляков здесь. Украинцы соберутся вчетвером или впятером, а то и больше, и заспивают. В другом месте будут петь грузины. Увольнений в город сегодня, кажется, не будет: начальство знает, что береженого бог бережет. А может, и будут. Но если и не пустят — переживем. Мы прошли. Парад позади. Все.
…Кажется, я на кого-то налетел, механически извинился, и только потом опомнился. Собственно, куда это я, не рядовой, а подполковник Акимов, разогнался? Воспоминания о парадах заставили меня шагать, словно я и впрямь в строю, а строю все обязаны уступать дорогу, даже транспорт. Но спешить мне некуда. Химики — вот они, рядом…
IIХимики меня не разочаровали и не обнадежили. Они популярно растолковали мне, что если есть подозрения, что в баллонах содержатся отравляющие вещества, то самым лучшим было бы — баллоны эти не взрывать, а осторожно изъять оттуда и предоставить в их, химиков, распоряжение, а уж там они как-нибудь разберутся. Если же избежать взрыва окажется невозможным, то надо заблаговременно приготовить все мыслимые средства для дегазации, и они, химики, это сделают, если получат соответственное распоряжение. Вообще такой объем газа, сказали они, может быть, никакой особенной опасности и не представляет, но может и представлять очень большую опасность, в зависимости от того, какое же ОВ в них содержится. Я совершенно серьезно пообещал им сообщить об этом, как только это станет нам известно. Относительно же дегазации заверил их, что соответствующее распоряжение они неизбежно получат, и будет хорошо, если они станут готовиться к его выполнению сейчас же. На это они мне заявили, что все средства химзащиты у них постоянно находятся в полной готовности, и мы расстались, как говорится, ко взаимному удовлетворению.
Я думал, что с бактериологами будет сложнее, потому что институт был глубоко гражданским, это чувствовалось сразу, стоило лишь взглянуть на его сотрудников, особенно молодых. Однако там заинтересовались нашими материалами больше, чем химики — может быть потому, что бактериологам мы ничего не могли приказать, их можно было лишь попросить. Научный сотрудник, к которому меня направили, длинный, тощий и бородатый парень, видимо, торопился и сразу же перешел к делу.
— За тридцать пять лет, — сказал он, сразу же беря быка за рога, существовавшие там штаммы, вернее всего, погибли. Но часть могла сохраниться в виде спор. В такой форме они могут существовать очень долго.
— Они опасны?
— В таком виде — нет. Но вся сложность в том, что как только споры попадают в благоприятные условия, они могут активизироваться. Иными словами, они оживают. Может быть, в какой-то степени ослабленными. Но не обязательно.
— Что это — благоприятные условия?
— Я не знаю, чего им там не хватает. Может быть, дело в температуре окружающей среды. Возможно, им было слишком холодно. Может быть, отсутствие питания. Или кислорода — если это не анаэробы. Вредная среда… Мало ли что.
— Они оживают сразу?
— Как правило, для активизации нужен какой-то срок. Если вы точно скажете мне, что у вас там за культуры, я скажу, каким может быть инкубационный период.
Я хотел было спросить, сколько времени для акклиматизации нужно спорам чумы. А также — что, если там окажутся какие-то вирусные культуры. Но подумал, что пугать без нужды никого не следует.
— Вам ведь дали для ознакомления статью…
— Эту, на немецком? Там нужен соответствующий переводчик. Мы ее просмотрели, насколько хватило нашей лингвистической эрудиции, но какие-то тонкости наверняка ускользнули. Названия там невеселые. Но судя по тому, что он там пишет, они как раз и занимались тем, чтобы вывести штамм с минимальным сроком активизации. Так что можно ждать больших неприятностей. Совершенно ясно, во всяком случае, что проникать туда можно только в специальном снаряжении, а при возвращении оттуда необходима тщательная санитарная обработка каждого человека и предмета. На этот счет поговорите с вашими медиками — думаю, что в их распоряжении такие установки имеются.
— Конечно, — сказал я. Да и на самом деле, у нас они наверняка есть.
— Могут ли такие споры сохраняться и в очистных устройствах?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Диссонанс - Эрика О'Рурк - Научная Фантастика
- Унесенные снами - Сергей Петрович Битюцкий - Рассказы / Научная Фантастика
- Оттенки серого - Джаспер Ффорде - Научная Фантастика / Социально-психологическая / Разная фантастика
- Алмазная труба - Иван Ефремов - Научная Фантастика
- Лора - Натан Романов - Космическая фантастика / Любовно-фантастические романы / Научная Фантастика
- Над бездной - Александр Беляев - Научная Фантастика
- 02-Всадники ниоткуда (Сборник) - Александр Абрамов - Научная Фантастика
- Бойтесь ложных даров! - Дмитрий Вейдер - Научная Фантастика
- Оркестр молчал, и флаги не взлетали - Роберт Хайнлайн - Научная Фантастика
- Вариант "И" - Владимир Михайлов - Научная Фантастика