Игра титанов - Дмитрий Казаков

– Ага, явились? – Голос у пожилого арот оказался визгливым и противным, зато лицо – очень добрым.

Шевелюра у него была белой, точно снега с горных вершин, глаза – зелеными, как у Харальда. В руках помимо погремушки имелся жезл из берцовой кости с приделанным к нему пуком рыжих волос.

– Так медленно шли, – развел руками Синий Ветер. – Сам понимаешь, Хвост, чужаки. Они быстро не могут…

– Понимаю. Ладно, иди отсюда, – проворчал шаман. – А вы, гостюшки дорогие, – здесь он улыбнулся довольно зловеще, – подходите ближе…

Синий Ветер развернулся и, кивнув чужакам, неспешно удалился. Олен проводил его взглядом и обнаружил, что за пределом круга из камней собрались обитатели селения – мужчины, женщины, дети.

На лицах читалось нетерпение.

– И подойдем, – сказал Харальд. – Что, будешь показывать нас Блистающему Господину?

– А как же. – Хвост Барса встряхнул погремушкой. – А ты знаешь наш язык? Это странно, ведь ты не кивагор и не вилакин… Ладно, на все воля Правителя Высот. Посмотрим, что скажет он.

Шаман повернулся к статуе и заклекотал, подражая хищной птице. Причем сделал это настолько похоже, что Хельга глянула вверх, а Рыжий прижался к земле. Олену даже показалось, что сейчас громадный орел, раскинув крылья и открыв клюв, упадет сверху, подобно буре.

Хвост Барса махнул жезлом из берцовой кости, пук волос на конце жезла засверкал и встал дыбом. Покачал погремушкой, и ее голос прозвучал, точно гром. Издалека ответило могучее эхо.

Сияние перекинулось с жезла на изваяние, потекло по каменным бокам. Что-то глухо заворочалось под землей, белые валуны из круга качнулись, будто вознамерились пуститься в пляс.

– Ответь нам! – проорал шаман, подняв лицо к небесам.

Все стихло, и статуя открыла глаза, прозрачные, точно горный хрусталь, и полные белого огня. Корона побелела, по ней забегали отблески, и стало понятно, что сделана она из облаков.

– О владыка! – Хвост Барса и не подумал опуститься на колени или еще как-то выразить свое благоговение. – Тут явились к нам какие-то чужаки виду непонятного! Скажи, что нам с ними делать? Убить сразу? Отправить восвояси? Или позволить пройти через наши горы?

Олен подумал, что его больше устраивает последний вариант.

Бог завращал глазами, на круглой губастой физиономии появилось изумленное выражение. Взгляд Блистающего Господина мазнул по Рыжему, благополучно прошел мимо Рендалла и Юрьяна, оставил без внимания сосредоточенную лиафри и спокойного уттарна, после чего остановился на Харальде.

Титан, чьим владением являлся Сверкающий хребет, видел только его, да еще оцилана. Остальных, что находились под защитой Плетения Тьмы, для его зрения не существовало.

– Что скажешь, владыка? – Шаман кровожадно оскалился и вновь затряс погремушкой.

Статуя шевельнулась с чудовищным скрежетом. Поднялась каменная ручища, с нее посыпалась пыль. Копье, на которое можно было запросто нанизать слона, указало прямо на Харальда.

– Рррыыггрррр! – выплюнули пухлые губы титана, и изваяние мгновенно потеряло признаки жизни. Снова окаменело, но уже в новой позе, с вытянутой конечностью.

– И что это значило? – озадаченно поинтересовался Юрьян.

– Сейчас этот дяденька нам объяснит, – ответил Харальд, – но на всякий случай лучше приготовить оружие.

– Спасибо, владыка! – крикнул Хвост Барса и повернулся. На физиономии его появилась ехидная ухмылка. – Что, струхнули? А зря. Держащий Небо повелел оказать вам всякую помощь и побыстрее выпроводить. В смысле, не обратно, а туда, куда сами захотите. Что, довольны?

– Еще как, – кивнул Харальд и на языке сиаи добавил: – Савалко узнал меня. В дни его молодости нам доводилось сталкиваться, и вряд ли у него остались об этом приятные воспоминания.

– Ладно бормотать не по-нашему. – Шаман подошел ближе. – Раз уж вы гости, то сегодня закатим в вашу честь пир. А завтра с утра получите белые шапки, проводника и пойдете отсюда очень быстро…

Народ арот, похоже, и в самом деле более всего ценил честность.

– Эй, сегодня пируем! – завопил Хвост Барса, повернувшись к столпившимся у границы круга из камней сородичам. – Режьте баранов, тащите чачу! И гостевой дом готовьте!

В толпе наметилось движение, арот начали торопливо расходиться. Даже собаки поспешили куда-то.

– Идем-идем! – Шаман схватил Харальда за рукав и просто потащил за собой.

Прошли обратно через половину поселка. Остановились у одного из домов-башен, маленького по сравнению с соседними. Скрипнула дверь из толстенных досок, пахнуло немного душноватым теплом, запахом соломы и лежалой золы. Олен переступил порог и почувствовал себя внутри перевернутого колодца.

Бугристые стены уходили вверх на десяток локтей, дальше виднелся дощатый настил. К прорезанному в нем квадратному люку вела крутая лестница, свет проникал через пробитые безо всякого порядка окошки.

– Обычно на первом этаже держат скотину, – сообщил Хвост Барса. – А здесь он просто нежилой. Лезем дальше.

Лестница скрипела и качалась, хотя выглядела достаточно крепкой.

Второй этаж был чуть ýже первого, и здесь имелись лежаки, широкие и длинные, никак не по мерке арот. На каждом лежала груда одеял из овечьей шерсти, пара подушек, у стены стоял здоровенный горшок. Окон тут было меньше, и новая лестница вела выше, на третий этаж.

– Вот тут и размещайтесь. Места вам хватит, – сказал шаман. – Если чего приспичит – вот посудина. Снесите ее вниз, и все дела. Отдыхайте пока, а скоро мы вас позовем на пир. Ух и повеселимся!

И он утопал вниз.

– Никаких признаков очага, – заметил Юрьян. – Как они тут не мерзнут, разорви меня крабы?

– Холодом их не напугаешь, – кивнул Харальд. – Печки у них есть, но только в обычных домах. Зимой все равно гостей не бывает, все снегом завалено. Вы как, готовы к пиру?

– Я бы поспала, – призналась Хельга, усаживаясь на один из лежаков.

Олен подумал, что для гудящих ног и ноющей спины куда лучше простой отдых, а не веселье.

– Похоже, не удастся, – проговорил скальд печально. – Я слышал о нравах арот. Уж если взялись пировать, то не успокоятся, пока все наземь не попадают. И гостей до безумия не напоят.

– А что такое чача? – спросил Рик.

– Есть хоть что-то, чего ты не знаешь, – улыбнулся Харальд. – Такой напиток. Из чего его гонят, даже говорить не буду. Но бьет он по голове сильнее осадного тарана. Жутчайшая вещь.

Олен вздохнул и отправился к лежаку, который облюбовал Рыжий.

Пришли за ними примерно спустя час, когда за окнами стало темнеть. Снизу послышались голоса, в отверстие люка пролезло алое свечение факелов, затопали по лестнице сапоги.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});