Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А что он ответил влюбленному? Ведь тот просил написать ему просто красивое послание о любви.
— Ну, тот и написал ему о том, что его любовь по силе сравнима с солнечным светом и столь велика, что способна объять весь мир вплоть до самой мельчайшей твари.
— А писатель?
— Ему каллиграф посоветовал будоражить своим творчеством умы людей, подобно камню, оставляющему круги на воде. Но делать это так, чтобы из этой болотной мути всходило солнце.
— Ну а что он посоветовал нам? — улыбнулась я. — Ведь этот последний человек задал ему именно наш вопрос.
— Да, и объясняя ему то, как он живет сейчас, каллиграф написал, что в данный момент его история сравнима с порой цветения, когда еще рано думать о будущем урожае, а лучше просто наслаждаться красотой цветов.
— А в какую сторону ему надо стремиться?
— Ему надо просто немного подождать того момента, когда из спелых плодов потечет сок.
— Как странно, ты ведь уже говорил мне нечто подобное, когда мы спорили об акации? Ты помнишь?
— Да, но тогда ты не поверила мне или просто не поняла. Не знаю.
— А в последней строчке, в той, где должно было быть написано, куда мы придем, что каллиграф написал там? — спросила я.
— А там он написал, что дождавшись времени урожая, мы получим жизнь.
— Почему?
— Потому что поющие птицы всегда символизируют ее естественное течение, и радость оттого, что она существует.
Я задумалась, и, подойдя к подоконнику, некоторое время стояла молча.
— Знаешь, — сказала я, — если бы я знала точный адрес того человека, в которого рано или поздно мне будет суждено перевоплотиться, то написала бы большое письмо, в котором рассказала обо всех своих воспоминаниях. Я описала бы в этом письме все, что тревожило меня в прошлом, все, что происходит в настоящем. А потом… Потом отправила бы его заказной бандеролью на имя этого неизвестного мне человека, и подписала: «Мне будущей от меня прошлой. На добрую память. Я».
— А ты будущая прочитала бы это послание, подумала, и приписала к нему еще небольшую часть, в которой рассказывалось бы еще об одной жизни, прожитой тобой. И так еще и еще раз. И в итоге у вас получились бы огромные мемуары, описывающие странствия одной души по путям множества жизней.
Мы оба рассмеялись, и он сказал:
— Расскажи мне, что ты помнишь еще из нашего прошлого, а если что-то тебе будет трудно вспомнить, я постараюсь помочь.
— Хорошо, — сказала я, — я сейчас расскажу тебе одну историю, которая будет значительно отличаться от всех предыдущих.
— Интересно чем?
— Тем, что ты был в ней бедным странствующим романтиком, а не состоятельным дворянином, каким ты мне вспоминался до сих пор.
— Это очень интересно, — сказал он закуривая.
А я, как обычно, села на свое любимое место среди подушек, и глядя на кольца дыма, поднимающиеся от его сигары, стала рассказывать.
Эта история началась для меня в каком-то французском городе, кажется, в те времена, когда в моду только стали входить парики. Хотя, возможно, я и ошибаюсь, ведь ты знаешь, как легко перепутать века, глядя в такую даль. Но, так или иначе, я вижу себя дочерью моей мамы и какого-то человека, который очень любит и меня и ее, но по причине некоторой мягкотелости никак не может найти с ней общего языка. Он всячески старается ей угодить, но добивается только того, что она, вопреки его ожиданиям, все больше и больше времени проводит вдали от дома. Мне вспоминается, как он тяжело вздыхая, и глядя из окна на отъезжающую карету, часто говорит мне:
— Она хочет нас бросить. Твоя мама нас стала забывать.
На самом деле бросить она никого не хочет, но и абсолютно верной женой ее тоже назвать нельзя. Я вижу, как в ее жизни появляется некий богатый дворянин, в котором я узнаю моего теперешнего отца. Он уговаривает ее оставить Францию и уехать покорять другой континент, на берегах которого, по его мнению, их будет ждать земной рай. Однако несмотря на все достоинства этого красивого и обаятельного человека, моя мать, свято чтящая традиции и устои современного ей общества, даже не помышляет об окончательном побеге из дома. Она продолжает вести двойную жизнь, а отец продолжает страдать.
— Я не понял, твоя семья была состоятельная или вы были какими-то разорившимися дворянами? — спросил он.
— Не могу сказать точно, кажется, мы были среднего достатка и не были вхожи во многие светские места, которые были доступны людям более высокого круга.
— Но ты видела себя на балу или просто у кого-то в гостях?
— Нет, этого не было. Понимаешь, мы с отцом вели там очень замкнутый образ жизни. Мы часто сидели дома, беседовали, или выходили в церковь. Я была хорошо воспитана, но как бы не для светской жизни, а для существования простой зажиточной горожанки.
— А твоя мать?
— О, здесь совсем другая история! — улыбнулась я. — Я подозреваю, что вот она-то как раз и была из семьи дворян, которые по каким-то причинам разорились и выдали ее замуж за единственного претендента на руку и сердце великолепной бесприданницы.
— И она хотела вернуться в тот круг, к которому привыкла с детства?
— Да, конечно. Этим и объясняется ее связь с тем красивым дворянином. Вполне вероятно, что он был для нее единственной возможностью снова попасть в прекрасный мир дворцов и светских сплетен.
— А тебя это все не привлекало? Я правильно понимаю?
— Да, мне вполне хватало моего ограниченного мирка, в котором я ощущала себя почти счастливой.
— А какой у тебя был в той жизни характер? Как бы ты описала саму себя?
Я задумалась:
— Знаешь, я была наивная. Да, это самое подходящее слово для описания моего характера. И, как ты потом увидишь, эта наивность не покинула меня до самых последних дней…
Он рассмеялся:
— На самом деле она вообще очень редко тебя покидает. Особенно в этой жизни…
Я улыбнулась и продолжила свой рассказ.
Одна из картин переносит меня на церемонию похорон. Я вижу, что умер мой отец, и мы с матерью одетые в траур стоим у края могилы. Не знаю, что явилось причиной его смерти, возможно сердечная тоска, или может быть какая-нибудь болезнь. Не могу сказать точно. Вижу только, что это не было дуэлью, о которой мой отец так часто говорил, оставаясь со мной наедине.
И вот, став вдовой, моя мать после положенного срока снова выходит замуж. Обаятельный дворянин добился своего, и теперь мы все вместе собираемся плыть за океан. Продав все дома, и забрав все деньги и драгоценности, мы садимся на корабль.
- В лабиринтах сумерек (СИ) - Вилар Ольга - Любовно-фантастические романы
- Сердце Сумерек (СИ) - Субботина Айя - Любовно-фантастические романы
- Тень. Игра для демона (СИ) - Сиана Ди - Любовно-фантастические романы
- Вторая жена. Книга 1 - Анна Завгородняя - Любовно-фантастические романы
- Отбор поневоле, или (?) мужей для попаданки (СИ) - Холгер Элиз - Любовно-фантастические романы
- Под защитой инопланетного воина - Хоуп Харт - Любовно-фантастические романы
- Ловец снов для толстушки - Лена Евдокимова - Любовно-фантастические романы
- Моя чужая планета (СИ) - Соул Оливия - Любовно-фантастические романы
- Любить нельзя отвергнуть (СИ) - Анастасия Лик - Любовно-фантастические романы
- Ты уверен, что хочешь это знать? Книга 1 - Александра Шервинская - Любовно-фантастические романы