Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Август 1956 г.
Григ. Петников один из сотоварищей Велемира Хлебникова — «второй председатель земного шара». Живет он все время в Крыму. Его сборник, между прочим, с прекрасным карандашным портретом, сделанным Юрием Павловичем Анненковым, привез Петр Мих.
Интересные стихи.
В pendent к «Их имена» сегодня по телео смотрел II серию «Тишины».
Книгу я прочел (в «Новом мире»), вероятно, год-два назад.
Фильм прекрасный.
Будь оно проклято, это страшное время.
И как прекрасно наряду с человеческой тупостью, подлостью, трусостью и низостью (сцена заседания партбюро и голосования) сияет человеческое благородство и чистота, и мужество — Морозов, Сергей и его друзья. И хочется верить, что и в то подлое время были и такие живые люди.
И я невольно перевожу взгляд на моих сослуживцев, многие из них пережили это время в «сознательном возрасте» и я мысленно сажаю их за этот стол этого заседания партбюро.
Где же мера человека? Кто из них, как Морозов, решительно и смело поднял бы руку на «кто против?» Во всяком случае не Галузо, может быть, Слудский? А (…)? А Боев???
Но очень возможно, пожалуй, Мариковский?
В общем, как это страшно. Где же мера человека? А я сам? Возможно. На людях. С внутренним душевным отчаяньем. Когда думаешь об этих вещах — мутная, тоскливая боль — «обида за человека».
А сколько душ, может быть, и не очень слабых исковеркало и оподлило это время «культа». И такие глубокие корни его опутали почву и живы еще и в наши дни.
П.М. в Ялте встретил случайно Н.И.Столярову. Бутовский жил на даче М.Н. Изоргиной (художница). Ее дача рядом сдачей-музеем Максимилиана Волошина, на которой живет по сие время жена поэта. В орбиты этих домов и попадают люди искусства — приезжие из Москвы и Ленинграда, и потому Петр всегда и привозит оттуда литературные сплетни и новости. Бутовский узнал, что появилась Н.И. — секретарша Эренбурга — и, зная от меня о ней, пошел знакомиться. Оказывается, Наташа, приехав в 35 году, вскоре попала в лагерь Долинку в Казахстане и отсидела в период культа 19 лет жизни! Приехала почти девочкой, а вышла на грани старости! Ни за что ни про что!
Пропащих лет упорные следы, Которые быльем не порастают!А разве виновные, большие и малые, прислужники культа — получили должное возмездие?
Разве лагерные палачи не сидят себе спокойненько на пенсиях? Да еще на полковничьих пенсиях?
И. Бродский. Пилигримы
Мимо ристалищ и магазинов, Мимо широких кладбищ, Мимо храмов и баров, Мимо больших базаров. Горя и мира мимо. Мимо Мекки и Рима, Синим солнцем палимы, Идут по земле пилигримы. Увечны они, горбаты, Нищи, полуодеты, Глаза их полны заката, Сердца их полны рассвета. За ними поют пустыни И вспыхивают зарницы. И звезды горят над ними, И хрипло кричат им птицы. Что мир остается прежним, Да, мир остается прежним, Ослепительно снежным, И сомнительно нежным. Мир останется лживым, Мир останется прежним, Может быть, постижимым, Но все-таки безбрежным. И, значит, не будет толка От веры в себя и в Бога. …И, значит, остались только Иллюзия и дорога. И быть на земле закатам, И быть на земле рассветам, Удобрить ее солдатам, Одобрить ее поэтам.Это стихи московского поэта И. Бродского. Бутовский привез их от Наташи. В Москве он пользуется большой популярностью, хотя его нигде не печатают, по рассказам Н., цензура такие вещи, конечно, не пропускает.
ТЕТРАДЬ XIV, 1964–1965 гг. (сентябрь — март)
1.
(Статьи из парижских газет: М. В. Вишняка «Азартный ре портер о себе, о своих и о других», о воспоминаниях Льва Любимова «На чужбине», 1963 г. и «Новые книги» Ю.Терапиано а книге А.Позова «Медитации древней церкви. Умное делание» Мюнхен, 1964 г.; из газеты «Голос Родины» статья Ю.Ульянова «Я не разочаровался», о возвращении на Родину Н.Н. Кнорринга, август, 1964 г., № 43 (816) — Н.Ч.).
«Я не разочаровался.
Чего только не наслушаешься от недругов о Родине, когда находишься на чужбине. Но настоящую правду узнаешь только тогда, когда все увидишь своими глазами…
В 1955 году на Родину из Франции вернулся Николай Николаевич Кнорринг, в прошлом педагог, журналист, постоянный сотрудник русской парижской газеты «Последние новости».
Многие наши зарубежные соотечественники, вероятно, помнят его по газетным выступлениям, а также по книгам, изданным в парижской «Библиотеке иллюстрированной России», таким, например, как «Генерал Скобелев» и «Сфаят» (очерки из жизни русского морского корпуса в Африке).
В июне нынешнего года Николаю Николаевичу исполнилось 84 года. Девять лет назад он вернулся на Родину, пробыв в эмиграции 35 лет. Теперь он живет в городе Алма-Ате.
О встрече с ним я и хочу рассказать.
В конце 1919 года вихрь революционных событий подхватил Кнорринга, бывшего в то время директором одной из харьковских гимназий, и вынес его, как тысячи других, далеко за пределы Родины — в Африку. Здесь, в портовой крепости Бизерте, обосновался в то время русский морской корпус.
— Там, — рассказывает Николай Николаевич, — и пробыл я первые четыре года после бегства из России. Преподавал историю. А потом, когда состоялся первый выпуск наших учеников, надо было куда-то ехать, и я решил поехать в Париж.
Все остальное время до возвращения на Родину я прожил в Париже.
Вернувшись, я стал подумывать о книге воспоминаний и сейчас уже приступил к ней, кое-что уже написал. И вот, когда я теперь пытаюсь восстановить в памяти весь свой нелегкий жизненный путь — иначе, просто мою биографию, то итоги получаются грустные.
Двадцать пять лет я был музыкальным критиком парижских «Последних новостей». Работал членом правления Тургеневской библиотеки — это была самая большая русская библиотека за границей. Преподавал в Народном университете, писал, пробовал заниматься научной работой… А в основном вся моя жизнь в эмиграции прошла без определенного дела, которому бы я мог посвятить себя полностью. Иные в эмиграции посвятили себя политике, но я в общем политикой интересовался мало, хотя, откровенно говоря, в России я придерживался земской линии, примыкал к кадетам, а в эмиграции тяготел к левым ее силам.
И хотя я много лет прожил в эмиграции, но в своих мемуарах, вероятно, о самой эмиграции писать не буду. Почему? Во-первых, потому что я не специалист, не профессионал-политик, а без этого трудно рассказывать о жизни русской эмиграции, в частности, о Франции; во-вторых, об этом уже много написано, так что добавить что-либо новое просто трудно. Если я и буду писать об эмиграции, то только о той ее стороне, которую хорошо знал: о «Последних новостях», о Народном университете, о Милюкове, которого я близко знал.
- «…Мир на почетных условиях»: Переписка В.Ф. Маркова (1920-2013) с М.В. Вишняком (1954-1959) - Марков Владимир - Эпистолярная проза
- Роман в письмах. В 2 томах. Том 2. 1942-1950 - Иван Сергеевич Шмелев - Эпистолярная проза
- Великая княгиня Елисавета Феодоровна и император Николай II. Документы и материалы, 1884–1909 гг. - Коллектив авторов -- Биографии и мемуары - Биографии и Мемуары / История / Эпистолярная проза
- Письма. Том II. 1855–1865 - Святитель, митрополит Московский Иннокентий - Православие / Эпистолярная проза
- Переписка П. И. Чайковского с Н. Ф. фон Мекк - Чайковский Петр Ильич - Эпистолярная проза
- Партия Ленского (СИ) - Киршин Владимир Александрович - Эпистолярная проза