Королева карантина - Кэролайн Пекхам

официально стала частью его семьи. По общему признанию, это было после нескольких бокалов вина, но все же. Казалось, я наконец-то ему понравилась. И он мне тоже чертовски понравился.

Мы направились к лифту, так как было уже поздно и мы не могли больше оставаться.

— Нам действительно пора идти, папа. Прости, — вздохнул Блейк. — Но, надеюсь, когда мы сделаем то, что должны, пройдет совсем немного времени, прежде чем эта вакцина станет доступна всем в мире.

На лбу Купера образовалась глубокая складка, когда Блейк отстранился, и мое сердце сжалось от необходимости оставить его здесь одного.

— Твоя мама действительно гордилась бы тобой, — сказал Купер, сжимая руку Блейка в своей, когда его горло перехватило от эмоций.

— Ее сын поможет спасти мир, — добавила я с усмешкой, и Блейк с тихим смешком запустил пальцы в волосы, но я не упустила того, как его взгляд метнулся к отцу в надежде на одобрение.

Во взгляде Купера промелькнула какая-то мысль, которую я не смогла прочесть.

— Подождите здесь секунду, у меня есть кое-что для вас обоих. — Он направился к двери, а Блейк натянуто улыбнулся мне.

— Я ненавижу оставлять его здесь, — пробормотал он. — Ему одиноко.

— Чем скорее мы передадим вакцины тому, кто может помочь создать их больше, тем скорее он сможет вернуться к своей жизни, — сказала я с печальным видом.

— Да, — сказал Блейк. — Я просто хотел бы, чтобы у него была мама.

Я обняла его, и он положил подбородок мне на голову, когда тяжесть нашего горя на мгновение легла между нами. Мы оба потеряли родителей, оба слишком хорошо знали вкус этой боли. И я также знала, что ничто из того, что я могла сказать, не облегчит ее. Так оно и было. И, по крайней мере, мы могли опереться друг на друга в такие моменты, как этот.

Купер вернулся с маленькой деревянной коробочкой в руке, его щеки слегка покраснели.

— Когда я встретил маму Блейка, мы были еще в средней школе, — сказал он мне. — Я был капитаном футбольной команды и, должен добавить, полным мудаком. — Он посмеялся над собой, и улыбка тронула мои губы. — В любом случае, мама Блейка была тихой, преданной своей учебе. Она хотела стать юристом, и ничто в мире не могло ее остановить. Я проводил так много времени, играя в футбол, что фактически начал проваливать кучу своих основных занятий. Поэтому директор настоял, чтобы я нанял репетитора. Мой отец собирался нанять какого-нибудь первоклассного парня из Гарварда, а я отказался, потому что, ну, я был мудаком, понимаете?

— Папа, — простонал Блейк, как будто слышал эту историю тысячу раз и уже смутился из-за нее.

— Я сказал директору, что хочу, чтобы мама Блейка занималась со мной, — сказал он. — Я влюблялся в нее в течение нескольких недель после того, как она произнесла речь о вождении в нетрезвом виде на собрании. Она была такой… страстной. — Его глаза на мгновение сверкнули, но затем скрыв свою боль, он продолжил. — Я целую вечность искал способ сблизиться с ней, и наконец у меня появился шанс сделать это. И директор убедил моего отца, что это хорошая идея, после того, как показал ему, чего она добилась во всем. В любом случае, я покорил ее сердце, а остальное — история. Но когда мы стали парой, я купил это в знак своей преданности. — Он открыл коробочку, и мой взгляд упал на два браслета. Один был изящным серебряным браслетом со сверкающим рядом розовых сапфиров, расположенных в форме половины сердца. Второй — из черной кожи с серебряным гребнем, на котором была выгравирована вторая половина сердца.

— Мы не были цельными друг без друга. Вот как я себя чувствовал, — прохрипел Купер, и эмоции захлестнули мою грудь. — Я вижу, что вы двое чувствуете друг к другу тоже самое. Я бы узнал этот взгляд где угодно. И я был бы чертовски счастлив, если бы ты взял это. — Он посмотрел на Блейка. — Мама попросила меня подарить их тебе, когда ты влюбишься.

— Папа, я не могу, — прохрипел Блейк. — Они твои.

— Нет, — серьезно сказал Купер, подходя ближе, чтобы вложить коробочку в руку сына. — Они твои. Это то, чего она хотела. А твоя мать всегда добивалась своего. — Он грустно улыбнулся, и по его щеке скатилась слеза. Он сжал Блейка в еще одном яростном объятии и внезапно схватил меня за руку, притягивая к себе.

— Вы позаботьтесь друг о друге, — проворчал Купер. — Не заставляйте меня сожалеть о том, что я позволил вам, дети, уйти отсюда.

— Мы так и сделаем, — пообещала я. — Спасибо.

Он отпустил нас, и я была удивлена тем, насколько больно было прощаться. Мы направились обратно к лифту, и Купер помахал рукой, когда двери закрылись.

— Он великолепен, — сказала я Блейку, улыбаясь ему и обнаружив, что он уставился на браслеты в коробочке.

— Да, — пробормотал он. — Так и есть. — Он достал серебрянный и протянул мне, от тяжести подношения у меня перехватило горло.

— Ты уверен? — Я выдохнула. Это было его мамы, и я чувствовала, что принимаю частичку ее души, надевая его.

— Я никогда не был так уверен ни в чем и ни в ком, — сказал он мне глубоким тоном, от которого мои щеки запылали.

Я протянула ему запястье, и он зафиксировал его на месте, затем я проделала то же самое для него с другим запястьем, пока он засовывал коробочку в карман.

— Это прекрасно. — Я восхитилась украшением на своем запястье, сапфирами, играющими на свету. Я схватила его за рубашку и притянула к себе. — Я люблю тебя, Блейк. Ты мой темный рыцарь, и я вижу глубину твоих шрамов. Я потрачу вечность, пытаясь залечить раны, оставленные на твоем сердце.

Он приподнял меня, прижимая к задней стенке лифта, когда его рот накрыл мой. Я ощутила тяжесть его любви, его боли, его желания. Он был моим прекрасным, сломленным, золотым мальчиком, и мне нужно было вытащить солнечный свет из темноты в нем и снова увидеть, как он сияет в его глазах.

Я схватила его за плечи и запустила пальцы в его волосы, его руки скользнули мне под рубашку сзади, так что я почувствовала обжигающий жар его плоти напротив своей. Его рот оторвался от моих губ, и его зубы скользнули по моей щеке к уху, оставляя за собой голодный огонь. Его член затвердел у меня между ног, и он прижался ко мне так, что это вызвало трение о мой клитор, и я ахнула от удовольствия.

— Мне нужно