Секрет за секрет - Елена Хантинг

многом перекликавшийся с моим).

Меня потчевали историями из юности Кингстона. Оказывается, в старшей школе девочки частенько переводили его в категорию друзей, потому что он, кроме хоккея, ничего вокруг не видел и с опозданием понимал, что девушек интересует он сам.

А еще я узнала, что Кинг не пьет благодаря своему братцу Джеральду, самому малахольному из Кингстонов.

– Когда Кингу стукнуло семнадцать, мы с кузеном Билли взяли его в поход и влили в него самой разной выпивки, – ухмыляясь от уха до уха, рассказывал мне Джеральд.

– Я думал, это обычная содовая, – Кингстон крутил бокал «Белого русского», звякая льдинками. – А не сдобренная диким количеством алкоголя!

– Ты так напился, что стоять не мог, – хохотал Джеральд, хлопая себя по ляжкам. – Слышь, он решил выйти на пробежку, типа, пережечь алкоголь, потому что Кинг же сама практичность, даже когда так нажрется, что на ногах не стоит!

– Мне это показалось логичным, – буркнул Кингстон. Его щеки заалели.

– Но что-то пошло не так? – поторопила я, представив пьяного юного Кингстона, пытающегося протрезветь на пробежке.

– Он то и дело спотыкался, угодил в куст малины и исцарапался как черт. А потом весь пошел красными пятнами!

– Потому что твое пойло содержало клубнику, – Кингстон уставился на брата.

– Откуда нам было знать?

– Достаточно было прочитать состав на этикетке.

– Господи, это, наверное, было эпично, – едва сдерживая смех, проговорила я.

Кинг возмущенно посмотрел на меня.

– Я был несовершеннолетним, а они подпоили меня до потери сознания! Нечему тут радоваться.

Я потрепала его по колену.

– Я только представила твою реакцию, да еще в том возрасте…

– Он пытался вызвать у себя рвоту, но Кинг ненавидит блевать, и он начал умолять меня ему помочь! – Джеральд чуть не по полу катался, плача от смеха.

– По-моему, Куини наслушалась достаточно. К счастью, я не скончался от алкогольного отравления!

– Ты выпил четыре стакана, а даже тогда весу в тебе было килограмм под девяносто. Чтобы помереть, тебе бочку надо было выхлестать!

– Но я этого не знал! А рома в том, что вы мне подсунули, было выше крыши!

– Короче, Кинг выблевал и отключился на одном из шезлонгов, и его зверски искусали москиты! Домой явился как с ветрянкой! – Джеральд повернулся к Кингстону, утирая мокрые глаза. – А помнишь, как ты грохнулся в заросли сумаха, когда проснулся? – И он продолжал, лупя себя по коленям и всхрюкивая сквозь смех: – Тут тебе и аллергия, и укусы москитов, и чесался он чуть не до крови!

– Неудивительно, что он навсегда отказался от идеи ходить с тобой в походы, – Ханна покачала головой, но и она улыбалась.

– Может, поговорим о том, как я искал тебя через приложение в телефоне, потому что ты так упился, что не мог ответить, где находишься? Или как в пять утра я нашел тебя возле дома в отключке и нагишом, не считая женских трусов? – вспылил Кингстон.

– Это была одна из лучших ночей в моей жизни, пусть я ничего и не помню, – со скорбной миной отозвался его брат.

– Поэтому ты до сих пор одинок.

– А может, я асексуален! Спасибо, что заложил меня перед своей девушкой и ее папашей! Погоди, я пришлю тебе счет за психотерапевта! – Джеральд подмигнул мне: – Я не асексуальный, у меня только фобия серьезных отношений. За подробностями обращайтесь к моей блажной семейке, – он широким жестом обвел гостиную, где вольготно расположились родственники Кингстона, ничуть не скандализованные вечером воспоминаний.

– Я не блажной, – возразил Кинг.

– Чувак, ты дуешь больше молока, чем младенцы, а в шкафу у тебя исключительно слаксы и поло! Это блажь.

– Говори, что хочешь. Кто-то же должен идти по пути добродетели… Я самый нормальный из всех вас. – Кинг поцеловал меня в висок и прошептал: – Пожалуйста, не бросай меня потому, что мои близкие с прибабахом.

Наконец пришло время разжигать барбекю и готовить ужин.

Я так и чувствовала волнение Кинга, когда он входил в кухню, где миссис Кингстон, Ханна, Джеральд и мы с папой помогали с ужином. Ханна поручила моему отцу резать булочки пополам для бургеров и сосисок, а Джеральд затеял игру в труса с ножами на разделочной доске, то и дело стягивая ломтики маринованных огурцов и сыра.

Согласно семейным байкам, Кингстон раньше выпивал галлон молока за два дня. Я бы сказала, что это почти и не изменилось.

Ханна решила, что с посудой чересчур много возни, и отправилась искать бумажные тарелки и одноразовые приборы; папа вызвался ей помочь. Джеральд улизнул во двор с бутылкой пива, оставив меня наедине с мамашей Кингстона.

Она вытерла руки кухонным полотенцем и нервно повернулась ко мне.

– Я должна перед тобой извиниться.

– Я представляю, как все выглядело со стороны, и хорошо понимаю, почему у вас возникли опасения по поводу романа Кингстона с такой, как я.

– Спасибо, что выручаешь меня из затруднительного положения, Куини, но я была неправа, надо было мне быть умнее и не верить репортерам, – она швырнула полотенце на стол. Я машинально развесила его на краю раковины, как предпочитает делать Кингстон.

– Сисси сочинила целый роман…

– Тут ты права, но это все равно не извиняет, что я привезла с собой Джессику и насоздавала проблем на ровном месте, так что ты почувствовала, будто тебя осуждают… Видит Господь, за много лет я не раз прислушивалась к превратным мнениям чужих людей. Райан всегда был идеальным ребенком, и когда он узнал, что Ханна – его мать, то, разумеется, расстроился. Я таким подавленным его никогда не видела. Я не хотела уступать свою роль, вот и попыталась взять ситуацию в свои руки. Я ведь так всю жизнь живу. Но теперь я вижу, как ошибалась… – она чуть улыбнулась. – Я еще не видела, чтобы Райан столько улыбался, как сейчас, когда ты рядом. Спасибо тебе, что ты расхрабрилась и приехала знакомиться, хотя тебе, наверное, было неудобно.

– Я люблю Кинга. Ради него я бы набралась храбрости на что угодно.

Миссис Кингстон обняла меня, и я вдруг поняла, какие бывают настоящие матери. Не идеальные, но всегда готовые встать на защиту своего ребенка. Оступающиеся, но умеющие признать ошибку, потому что порой любовь пересиливает логику.

Глава 31

Отличные идеи

Кингстон (три месяца спустя)

– Никогда еще так не радовалась при виде белой поло! Восемь дней отсутствия – чересчур долго, – Куини схватила меня за рубашку и, вытянувшись, притянула меня к своим губам.

– Я тоже соскучился, – пробормотал я, не разжимая зубов, чтобы язычок Куини не проник мне в рот. – Но мы не одни.

Она тут же отступила и разгладила на мне рубашку.

– Ох, правда… Верно-верно, извини.

Сморщившись, Куини огляделась. К счастью, вокруг было не так много людей, ставших свидетелями выражения чувств в общественном месте.

Куини будет доучиваться в Сиэтлском университете – на прошлой неделе пришло условное согласие на прием в программу арт-терапии. Помимо учебы, Куини работает волонтером в арт-центре и индивидуально занимается с Лавандой раз или два в неделю. Куини невероятно талантлива и на редкость целеустремленна, и я с удовольствием слежу за ее успехами.

Рано утром я вернулся домой с выездных игр. Неделя изобиловала прямо-таки драматическими поворотами: Сисси родила перед самым отлетом нашей сборной, и Кори настоял на тесте ДНК. Это оказалось весьма предусмотрительным с его стороны, ибо, как выяснилось, к ребенку Слейтер не имеет ни малейшего отношения. Новость ему сообщили перед игрой,