Мы из Кронштадта. Подотдел коммунхоза по очистке от бродячих морфов - Николай Берг

– А если не сильных? Или не мужиков? – осведомляется третья девчонка, она в отличие от подружек к оружию проявляет явный интерес.

– Ну не все так ужасно, – продолжает майор. – Во-первых, удерживать пистолет и затвор в заднем положении одновременно одной рукой возможно. Берем левой рукой так, что указательный (или средний) палец в спусковой скобе, большой придерживает затвор в заднем положении, а остальные лежат на рукоятке сзади. Правой пихаем патроны. А еще можно сделать пластиночку из жести (или найти подходящий предмет), которая пихается на место обоймы (особо глубоко не надо), а после окончания заряжания вытаскивается. Конечно, лучше иметь родные обоймы и уметь быстро их вбивать на место. И все наличные патроны набить в обоймы. Тогда в бою дело быстро пойдет. Обоймы также можно изготовить самодельные, невелика хитрость.

Пистолетище, пристегнутый к кобуре-прикладу, начинает переходить из рук в руки. Меня при этом удивляет, что ребятам он явно нравится, хотя ведь старая вещь и для них уже такого революционного ореола не имеет.

– И вот прямо эти наши патрончики к нему подходят? – спрашивает однорукий вожатый.

– Маузер этими сильными патронами раздолбает, если много стрелять. Если привести к нормальному бою и иметь его на всякий пожарный, то ничего. Кроме того, можно патроны распатронить и заряд чуть уменьшить. Процентов на пять. Хорошо также пули потяжелее поставить, но это уже изыск. Теперь вот тоже старичок, но мы им пользуемся вовсю. – Майор показывает наган, свинчивая с него глушитель.

Хиросима тем временем придвигается ближе и начинает доставать из свертка что-то большое и прямоугольное, посматривая при этом со значением.

– Вот вы спрашивали про копчение рыбы. Я припасла коптильню полегче, – говорит девчонка, вытянув на свет божий коробку из стального листа, размером побольше обычной обувной. Крышка с ручкой съезжает в сторону – внутри коробки сетка из того же железа, уложенная сантиметров в трех от днища.

Ну да, спрашивал. Только чертов майор показывает такие штуки, что я бы не прочь и сам посмотреть. То же заряжание маузера мне-то как владельцу знать бы нужно в первую голову, но девчонки тоже расстарались, послать их – обидятся серьезно. Пытаюсь слушать одним ухом майора, другим – девчонок.

– Старые нагановские патроны просто загляденье. Офигительного качества: латунь, стенки толстенькие такие. Такие патроны из нормального нагана отстрелял – гильзы сами вылетают, только дверцу открой и барабан проверни. А если пихать по два научился, то скорость перезарядки еще возрастает. А если научился дозаряжать не полностью израсходованный барабан, то у тебя даже есть некоторое преимущество перед современными револьверами. Да и пистолетами. Это как помпу допихивать, – вразумляет мальцов Брысь.

Физиономии у тех удивленные, когда они за фокусами Брыся смотрят. Точь-в-точь такими же удивленными были мужики из МЧС, когда их давным-давно тому же мичман Алик обучал.

– Вот, а потом кладете сюда стружку и опилки, укладываете рыбу на сетку, задвигаете крышку и ставите на любой огонь. Хоть на угли, хоть на газовую плиту. Или на костер тоже можно, – вразумляет меня Хиросима.

Бр-р… Нет, не выходит слушать сразу всех. Ладно, майора я еще поспрошаю. Пока мне и без маузера оружия хватает, а вот коптильня поважнее будет.

Оказывается все настолько просто, что удивительно. Разве что стружки-опилки, ветки, что под сетку с рыбой сыплются, не должны быть березовыми или хвойными – вкус испортишь, а нужны сугубо ольховые или от фруктовых деревьев. Круглолицая как раз утверждает, что лучше всего яблоневые, а Хиросима горой стоит за ольховые. А так засыпал на дно опилки, положил сетку с рыбкой сверху, задвинул крышку – и через полчаса-час уже и готово, никакой возни, даже такой, как с шашлыками. Опилки эти не горят – воздуха для этого нет, а дымят и обугливаются. Вот в дымном жару рыбка и печется-коптится. Надо же. Действительно на первый взгляд – раз плюнуть.

– РПК я вообще-то люблю. – Тут майор ставит на сошки наш дегтяревский ручник. – К сожалению, перед вами самый скверный аппарат для стрельбы патроном образца 1943-го – легендарный АК-АКМ. Нет, он замечательный, недаром его по миру миллионов пятьдесят ходит. Но СКС и РПК стреляют лучше. А РПД вообще мечта. Вот, полюбуйтесь.

Мальчишки и вожатый любуются.

– СКС – это старый симоновский карабин? Еще штык у него не снимается, так? – уточняет однорукий.

– Он самый. Ну СКС не катит, если очередями надо обязательно колотить. А если не обязательно, очень выгодная штука. Обойм к нему набрать можно кучу, не весят ничего, а к бою готовы. А к «калашу» только рожки и россыпь. Рожки весят много, а россыпь к бою не готова. Самый большой боекомплект стрелка триста патронов в рожках. Представьте десять рожков – «ужос» кошмарный, что по весу, что по объему. Очень неудобно, – отвечает майор.

– Так, а пулемет чем хорош-то? – старательно пытается вникнуть в мужские премудрости та девчушка, которая внимательно слушает вместе с парнями.

– А пулеметы всем хороши, кроме веса и габарита. Да не больно-то напрягает эта разница. У РПК ствол солидный, к точной стрельбе располагает. Если оптику присобачить, можно врагов погонять очень неслабо. А РПД единственный этим патроном с ленты питается.

Майор раскладывает рожки, в том числе и пару длиннющих от РПК, показывает банку от РПД, ленту.

– И чем лента так уж хороша? – задает опять же достаточно детский вопрос девочка.

Шпанистый парень начинает ржать. Глядя на него, смеются и другие, а девчонка густо краснеет.

– А сам ответить на этот вопрос можешь? – спрашивает хохотуна Ремер.

Теперь настает очередь краснеть хохотуну – все смеются над ним.

– Ты, блин, как Ходжа Насреддин. Односельчане нашли на караванной тропе астролябию, принесли ему. Он сначала засмеялся, а потом заплакал. Его спрашивают: – «Что такое, почему, Ходжа, то смеешься, то плачешь?» А он в ответ: «Сначала мне стало смешно, что вы такие глупые и не знаете такой простой вещи, а потом вспомнил, что и сам не знаю, что это, – вот и заплакал», – смеется Тимур.

– А что такое астролябия? – добавляет масла в огонь девчонка.

Уже все хохочут. Боюсь, что Тимура будут теперь величать Ходжой Тимуром.

Но он не так прост. Смотрит на окружающих, выжидает, потом отвечает другой притчей:

– Явился персидский мудрец к Ходже и сказал, что поверит в мудрость Насреддина, если тот сумеет на сорок разных вопросов дать один ответ. Насреддин согласился. Мудрец долго спрашивал на всякие темы. Задал сорок самых заковыристых вопросов. Ходжа снисходительно посмотрел на мудреца и посрамил его, ответив: «Не знаю!»

– Вообще, астролябия – это такой средневековый компьютер из бронзы, – гордо замечет морской Рукокрыл.

– Им можно установить, сколько времени, по звездам. Где находишься и много чего еще, – уточняет другой эмбрион мореплавателя по имени Ленька.

– Типа старого джипиэс с часами? – уточняет девчонка.

– Точно так.

– А, ну понятно. Так чем лента-то лучше?

– Лента для пулемета вообще на самом деле единственный нормальный источник питания, – возвращает нас к обсуждаемому предмету Брысь. – Емкие магазины тяжелы, сложны, зачастую ненадежны. Вот возьмем другого «дегтяря» – ДП. Всем хорош ручник. Но у него диск на сорок семь патронов сам по себе весит около трех кило. Нехило, да? Надежный, правда. Это вес почти полутора сотен патронов. Набивать его долго. Поэтому не получится таскать пару дисков, а остальное россыпью. В бою без штанов останешься.

– Так ведь и лента тоже железная, вес у нее есть.

– Звенья ленты тоже кое-что весят. И коробка, в которую лента, укладывается, тоже. Но соотношение гораздо лучше. Ленту вручную набивать проще, а на машинке вообще очень быстро. Бубны для РПК – круглые магазины так назывались – были ничего вроде, да как-то съехали с них. А длинный рожок – это уродство. Там и короткий-то помеха, если прижаться к земле надо. А у РПД банка с лентой на сто патронов весьма компактная. Стрелять из него – одно удовольствие. Длинные очереди кладет очень кучно. Пожалуй, в щит метр на метр с пятисот метров можно всю ленту засадить в три-четыре приема. Конечно, нужно его правильно установить и удерживать. Но из всей стрелковки пулемет – самый мощный.

– Странно, почему Серега больше пулемет Калашникова любит?

– Привычнее. Отчего еще. И мощнее. Конечно, – вразумляет Ремер.

Парни наперебой нянькают в руках тяжеловатый РПД, впечатляются. Один все-таки заявляет, что старье – оно старье и есть, вот у американцев все новое, а у нас что ни приняли на вооружение – то ерунда какая-то. Тот же наган – никто больше такого не взял вооружаться, а наши как всегда дурака сваляли. Надо ж, трудный подросток, а что-то такое слыхал. Правда, я подозреваю, что тут не самые сложные подростки. Те, кто на игле сидел, давно уже убыли на форт Тотлебен, где наркам и алкашам безнадежным устроили рай с бесплатным кайфом. Результат получился такой наглядный, что поголовье нарков снизилось быстро и сильно. Так что тут перспективные ребята. Но перевранной информацией молодежь эту перекормили, потому на голубом глазу несут слышанную чушь, нимало не задумываясь о том, что концы с концами у этой чуши не сходятся.