Хроника Маджипуры. Валентайн Понтифик - Роберт Сильверберг

Вот поэтому Аксимаана Фрейж выписывала сельскохозяйственные журналы и посылала своих внуков снова и снова обучаться в университете и самым внимательным образом слушала, что мог сказать ей чиновник из провинции. И каждый год в методику ее земледелия вносились небольшие изменения, и каждый год все больше мешков с семенами люсавенды отправлялось на рынок в Мазадоне, и блестящие рисовые кучи выше, чем когда-либо, поднимались в ее хранилищах. Поскольку всегда можно было узнать о каком-то лучшем способе работы — и Аксимаана Фрейж всегда старалась узнать о нем. Мы есть Маджипура, повторяла она снова и снова. Большие города стоят на фундаменте зерна. Без нас Ни-моя, Пидруид, Хинтор и Пилиплок стали бы пустырем. А города растут с каждым годом, поэтому мы должны больше работать, чтобы кормить их, разве не так? У нас нет выбора: это воля Бога, разве не так? Она пережила пятнадцать или двадцать чиновников. Они появлялись молодыми людьми, наполненные до краев последними изобретениями, но зачастую не решались предложить их ей. Я не знаю, чему я могу научить вас, нравилось им говорить ей. Мне следует поучиться у вас, Аксимаана Фрейж! И так ей нужно было проходить одно и то же, давая им почувствовать себя свободнее, убеждая их, что она искренно интересуется новыми методами.

Ей было досадно, если старый чиновник уходил на пенсию и его место занимал какой-то юноша. По мере того, как она глубже вступала в свои старческие годы, становилось все труднее установить взаимополезные отношения с новичками, пока не проходило несколько лет. Но эта проблема отпала, когда два года назад появился Калиман Хейн. Он был молодым человеком — тридцать, сорок или пятьдесят лет, любой, кому не было семидесяти, казался молодым Аксимаане Фрейж,— с грубоватыми, бесцеремонными манерами. Он совсем не выказывал трепета перед ней и, казалось, вовсе не интересовался тем, чтобы льстить ей.

— Мне сказали, что вы та фермерша, которая больше всего желает испытывать новое,— сказал он энергично не более, чем через десять минут после того, как они познакомились.— Что бы вы сказали о методике, которая позволяет увеличить вдвое размер зерен люсавенды без вреда для их вкуса?

— Я бы сказала, что меня дурачат,— ответила она.— Это звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой.

— Тем не менее такая методика существует.

— Неужели?

— Мы готовы провести ее внедрение в ограниченном эксперименте. Я знаю от своих предшественников, что вы известны своей страстью к экспериментам.

— Да, это так,— сказала Аксимаана Фрейж,— и в чем он заключается?

Это, как сказал он, подпитка протопластой, которая заключается в использовании экзимы для усвоения наружных клеток растения, чтобы дать доступ внутрь генетическому материалу.

Этот материал впоследствии подвергается усвоению, после чего клеточное вещество — протопласта — проникает в сердцевину культуры и позволяет восстановить наружные клетки. Из одной-единственной клетки можно вырастить совершенно новое растение со значительно улучшенными характеристиками.

— Я думаю, что такие знания пропали даром для Маджипуры тысячелетия назад,— сказала Аксимаана Фрейж.

— Лорд Валентайн поддерживает возрождение интереса к древним наукам.

— Лорд Валентайн?

— Да, сам Коронованный.

— А, Коронованный! — Аксимаана Фрейж отвела взгляд. Валентайн? Валентайн? Она едва не сказала, что Коронованного зовут Вориакс, но, подумав мгновение, вспомнила, что Вориакс умер. Да, а лорд Валентайн сменил его, но, как она слышала, нечто необычное случилось с этим Валентайном… не тот ли это, который обменялся телом с другим человеком? Возможно, тот самый, но такие люди, как Коронованные, значили очень мало для Аксимааны Фрейж, которая не покидала Престимионскую долину двадцать или тридцать лет и для которой Замок Горы и его Коронованные были так далеки, что казались почти мифическими. Что занимало Аксимаану Фрейж, так это выращивание риса и люсавенды.

Императорские ботанические лаборатории, сказал ей Калиман Хейн, вывели усиленный клон люсавенды, которая нуждалась в полевых исследованиях в нормальных фермерских условиях. Он предложил Аксимаане Фрейж сотрудничать, за что обещал не предлагать новое растение кому-либо другому в Престимионской долине, пока она не высеет его на всех своих полях.

От этого нельзя было удержаться. Она получила от него пакет удивительно больших семян люсавенды, большие блестящие зерна, такие же большие в окружности, как глаз скандара, и посадила их в дальнем уголке своей земли, где была наименьшая вероятность скрещивания с ее обычной люсавендой. Семена проросли так быстро и из них появились растения, отличавшиеся от обычных тем, что имели толщину в основе в два-три раза большую. Когда они цвели, их оборчатые пурпурные цветки были огромными и широкими, как блюдца. Из цветков образовались стручки поразительной длины, которые, созрев, дали огромное количество гигантских зерен. Аксимаана Фрейж намеревалась использовать их для осенней высадки и покрыть все поля новым сортом люсавенды, чтобы следующей зимой собрать крупное зерно. Но она не могла этого сделать, поскольку соглашалась вернуть большую часть семян Калиману Хейну для лабораторного изучения в Мазадоне. Он оставил ей достаточно, чтобы засадить, пожалуй, пятую часть ее земли. В этом сезоне, тем не менее, ей посоветовали смешать удобренные растения с обычными, чтобы добиться взаимопроникновения. Считалось, что характеристики убранных растений будут доминировать, но это никогда не проверялось в таком большом масштабе.

Хотя Аксимаана Фрейж запретила своей семье говорить об эксперименте в Престимионской долине, было невозможно держать долго в секрете все от других фермеров. Толстокожие растения второго поколения, проросшие повсюду на ее плантации, трудно было спрятать, и так или иначе вести о том, чем занимается Аксимаана Фрейж, распространились по долине. Любопытные соседи напросились на приглашение и с удивлением смотрели на новую люсавенду.

Но они были настроены скептически. Такие растения высосут все питание из почвы за два или три года, говорили некоторые. Если она продолжит эксперимент, то она превратит свою землю в пустыню. Другие думали, что гигантские зерна люсавенды будут горькими или безвкусными в приготовленной пище. Третьи спорили, что Аксимаана Фрейж знает, что делает. Но даже они были готовы предоставить ей право первооткрывателя.

В конце зимы она собрала свой урожай: обычные семена, которые, как обычно, были отправлены на продажу, и гигантские семена, которые были отложены в сторону для следующей посадки. Третий сезон разъяснит все, поскольку некоторые из больших семян были чистого клона, а другие, возможно, большая часть, были гибридами обычной и удобренной люсавенды. И нужно было еще посмотреть, какой сорт растений дадут гибриды.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});