Последний ребенок - Джон Харт

class="a">[27]. Туда рабы приходили для поклонения, там прятали веру от белых, которые не хотели делиться с ними своей религией.

— Хаш арбор? Как то место на карте.

Джонни кивнул.

— Они не строили церкви — знали, что их кто-нибудь найдет. А лес — это просто лес, болото — просто грязь, вода, змеи и дерьмо. Поэтому они собирались в тех тайных местах. Пели свои песни, обращенные к Богу, танцевали и являли свою новую веру.

— Это всё в книге?

Джонни отвел глаза.

— Что-то есть. Но не всё.

— А что еще?

— Был один раб по имени Айзек. Типа проповедник. Учил тех, кто не мог читать. Распространял знание, хотя и знал, как это опасно. — Джонни смахнул с шеи москита и раздавил двумя пальцами. — В конце концов их накрыли; трех рабов линчевали на месте — повесили на деревьях, которые и были их церковью. Собирались повесить и Айзека, но вмешался его хозяин. Он усмирил толпу, держа в одной руке револьвер, а в другой — Библию. В книге написано, что он призвал Бога спуститься с небес и пригрозил застрелить каждого, кто сделает шаг вперед. Рискнуть никто не пожелал — смелости не хватило. И он спас раба от смерти.

Джека рассказ явно захватил.

— И что было дальше?

— Хозяин забрал Айзека домой и спрятал на три недели. Ждал, пока толпа остынет и в ком-то, может быть, проснется стыд. Потом отпустил того раба и даже дал ему землю. Ту, где люди Айзека поклонялись Богу.

— Где их линчевали.

— И это тоже.

— Значит, ты хочешь найти того парня там?

— Айзек Фримантл прожил на той земле всю свою жизнь. Может быть, Фримантлы живут там до сих пор. Тропа прямо туда и ведет. Может, они ходят по ней в город и обратно.

Джек нахмурился.

— Как ты это узнал? Сам же говоришь, что в книге этого нет.

— Моего прапрадедушку звали Джон Пендлтон Мерримон. Как и меня.

— Ну и что?

— Это он был там с револьвером и Библией. — Джонни бросил прутик в огонь. — И освободил Айзека.

— Отпустил.

— Точно.

— То есть ты хочешь пойти на болото, найти того правнука или как его там, убийцу, и спросить насчет Алиссы?

Джонни не задумываясь кивнул, а Джек покачал головой.

— Думаешь, он тебе обязан?

— Вряд ли он знает, кто я такой.

— Тогда ты точно дурак. В смысле, из гребаной резервации вырвался.

— Из резервации. — Джонни покачал головой. — Забавно.

— Я не шучу. Это же глупо. Полное безумие.

— Отступать поздно. Ты сам сказал.

Джек поднялся, и костер выстрелил искрами.

— Господи, Джонни, он уже убил двоих. И нас убьет. Как пить дать.

Джонни тоже встал.

— Я потому вот это и взял. — Он вынул из кобуры револьвер Стива, и на стальном корпусе завертелись огненные дьяволы.

— У тебя с головой не в порядке.

— И ты пойдешь со мной.

Джек огляделся по сторонам, словно надеялся на чью-то помощь, но никого не увидел. Свет отодвигал тьму, и небо давило сверху. Он сложил руки в просительном жесте и жалобно посмотрел на друга.

— Ведь прошел уже год.

— Не говори так!

Джек сглотнул и бросил отчаянный взгляд на кусты за костром, а потом произнес:

— Да мертва она, чтоб тебя.

Джонни вложил в удар всю силу. Кулак угодил Джеку в скулу, и тот свалился на землю. Джонни стоял над ним, и дыхание резало горло, как стекло, а револьвер оттягивал руку мертвым грузом. На какое-то мгновение его самый давний друг перестал быть другом и сделался врагом, и Джонни спрашивал себя, почему он вообще думал, что этот парень может быть чем-то бо́льшим. Но потом увидел в лице поверженного страх.

Жар схлынул, и Джонни увидел небо, внезапно потемневшее и огромное. Он увидел себя глазами Джека и понял, что и в самом деле безумен. Но это ничего не меняло.

— Мне надо идти.

Кулак разжался. Джек подался назад.

— Пожалуйста, не заставляй меня идти в одиночку.

Глава 33

Хант отвез Кэтрин Мерримон в домик на краю города. По дороге детектив пытался завести разговор, но женщина отмалчивалась. Остановившись на подъездной дорожке, он посмотрел в окно и, нахмурившись, спросил:

— Когда вы прошлым вечером видели ту незнакомую машину, где именно она стояла?

Кэтрин показала, и Хант окинул взглядом темную улицу.

— Она просто стояла там. С работающим двигателем. Раньше я никогда ее не видела.

— Что это была за машина?

— Мне показалось, что полицейская.

— Полицейская? Почему вы так подумали?

— Ну она так выглядела. Большой седан. Обычно такими бывают полицейские машины.

— Мигалка на крыше?

— Нет. Просто она была такая… — Кэтрин показала руками. — Как вот эта, в которой мы сидим.

— «Краун Виктория»?[28]

— Похожая. Большая. Американская. Не знаю. Темная. Я не интересуюсь машинами и ничего о них не знаю.

— И когда она уехала?

— Как только я к ней направилась.

— В каком направлении?

Кэтрин показала, и Хант снова нахмурился.

— Думаю, после всего случившегося вам здесь оставаться не стоит.

— И куда же мне идти? — Она подождала ответа. — К вам?

— Я не такой.

— Все мужчины одинаковы, — с нескрываемой горечью заметила Кэтрин. Их глаза встретились, и детектива поразила пронзительность ее взгляда, выдававшего крайнюю усталость и обреченность.

Будь ты проклят, Кен Холлоуэй. Будь ты проклят за то, что сделал с ней.

— Я имел в виду отель. Что-нибудь неприметное.

Она, должно быть, поняла, что сделала ему больно.

— Извините. Я несправедлива к вам. Вы всегда были честны и откровенны.

— Так что, поедете в отель?

— Джонни может вернуться домой. Мне нужно быть здесь.

— Кэтрин…

— Нет.

— Тогда я пришлю сюда патрульную машину.

— Нет, не нужно.

— Здесь небезопасно. Что-то происходит, но мы не вполне понимаем, что именно.

— Полицейская машина только отпугнет Джонни. Если он убежал, то пусть знает, что может вернуться. А как он может это знать, если перед домом будет стоять патрульная машина? — Она открыла дверь. — Спасибо, что подвезли. Дальше справлюсь сама.

Хант вышел, положил руки на крышу и огляделся.

— Я хотел бы проверить дом.

— Мне нужно побыть одной.

Детектив еще скользнул взглядом по улице. Его убивала ее боль. Он знал, какой смелой может быть Кэтрин, и знал, что смелость ей не помогла. Тяжело видеть, как падает красное дерево или высыхает река. Хант повернулся к темному дому.

— Пожалуйста.

— Раз уж вы настаиваете…

Через три секунды он уже нашел разбитое окно.

— Вернитесь в машину. — Хант достал служебный револьвер. — И закройте дверцы.

Она метнулась к двери.

— Кэтрин!

— Я сменила замки. Не понимаете?