Любовь под прицелом - Оксана Сергеевна Головина

натворить и чем оправдаться.

– Это верно, – устало согласился Виктор Иванович.

– Он даже не понял, что убив в тот вечер Фролова, поднял себе репутацию выше некуда. Он всё боялся работу потерять. А сам такую рекламу агентству сделал, что его даже при желании не отпустили бы. Но идиот предпочёл совершить два убийства, – глухо продолжил Сиверин.

Полковнику непривычно было прислушиваться к тихим словам подчинённого. Но каждый вдох давался Максиму с трудом, и он желал вообще перестать дышать.

– Три, – поправил его Виктор Иванович.

– Два. Почему три? – не понимая, приподнялся капитан.

Но доктор, молча и настойчиво усадил его обратно на стул, продолжая бинтовать грудь.

– Сынок, ты, вижу, пока не пришёл в себя. Это и понятно. – Виктор Иванович потёр устало переносицу.

– У вас поднадкостничные переломы двух рёбер. Внутреннего кровотечения не возникло и внутренние органы не повреждены. Вы счастливчик, товарищ… полицейский. Никак не привыкну к этому обращению, честное слово. – Доктор покачал головой, продолжая работу. – Если бы не бронежилет, то вас бы тут не было. Аккурат в сердце стреляли.

Максим побледнел ещё сильнее, не находя слов, чтоб ответить. Виктор Иванович взволнованно вздохнул, понимая, что говорил слова, никак не помогавшие в этой обстановке.

– Денисов Александр Зиновьевич, стрелок твой, был уволен из агентства, поскольку допустил тяжёлое ранение важного клиента. Вторую пулю он сам словил, пытаясь исправить собственное упущение. Клиент выжил. Уж не знаю пока, что Денисов такое имел на него, но этот человек лично ходатайствовал о восстановлении нашего охранника в числе сотрудников агентства. С этим мы ещё разберёмся. А вот тебя он в живых оставлять не собирался, Максим. И я сейчас очень зол, поверь. Но и не меньше рад, что ты жив. У меня всё ещё теплится надежда, что я смогу уйти спокойно…

Максим нахмурился и склонил голову, продолжая молчать. Волосы скрыли его глаза, потемневшие от сдерживаемого гнева. Через пару секунд капитан сдавленно выдохнул, и медленно выровнялся. Боль в груди отрезвила его немного.

– Вы его тут подержите? – поинтересовался у врача Виктор Иванович.

– При неосложнённом переломе двух рёбер, лечение может проходить на дому. Я вам, молодой человек, порекомендую постельный режим, в положении сидя, в течение одной-двух недель. И лёгкую дыхательную гимнастику. А вот ввиду вашей работы, тяжёлых физических нагрузок и резких движений следует избегать на протяжении целого месяца.

– Это хорошо, хорошо. – Начальник похлопал Максима по плечу, следя за руками доктора, заканчивающего накладывать повязку.

– Приглядеть за вами есть кому? – продолжил апатичным голосом медик. – Кольцо вижу, значит, есть кому. Закончим тут, и можете забирать своего героя.

***

Время близилось к полдню. Вероника металась во дворе, а Баграй жалобно скулил. Мария Фёдоровна ходила следом за гостьей, пытаясь успокоить, но Вероника её не слышала, продолжая ходить кругами по двору. Край растянутой футболки она не глядя запихнула за пояс джинсовых шорт, и теперь её пальцы вцепились в лямки рюкзака.

– Где же эта машина?

– Вероника, присядь. Она скоро приедет.

Уставая догонять её, женщина присела на крыльцо. Баграй немедленно подскочил к Марии Фёдоровне и положил тяжёлую голову на хозяйские колени.

– Кто же мог на такое подумать? Знали бы, не отдавали соседям машину Володи.

– Светлана! – Вероника подалась к забору от нетерпения, стоило ей увидеть знакомую машину, подъезжающую ко двору. – Я пойду, спасибо вам!

Она махнула хозяйке, затем выбегая на дорогу. Мария Фёдоровна тяжело поднялась, подошла к забору и опёрлась на него руками. Переживая не меньше гостьи, она глядела, как Вероника села в стоявший форд. Только успела Светлана приветственно кивнуть ей, как они отъехали. Мария Фёдоровна перекрестила их, тихонько, незаметно, искренне желая доброй дороги. Пёс пристроился рядом, скуля и поднимая большие лапы на забор.

– Вот тебе и выходные, Багрюша. Вот и отдохнули…

Глава 36

Пробки. Уже полчаса они ползли, сдвигаясь с места по миллиметру, будто садовые улитки.

– Я так больше не могу… – Вероника нервно побарабанила ладонями по коленям, роняя на пол машины рюкзак.

Светлана велела ей сидеть смирно, хотя при этом сама выстукивала некий ритм пальцами на руле. Она с некоторым волнением поглядела на Веронику, через мгновение придавая себе привычный невозмутимый вид.

– Ты очень волнуешься о Максиме.

– Не больше, чем о других. – Вероника, отвернулась к окну.

– Вероника, – окликнула её Светлана.

Она только кивнула, показывая, что слушала. Но не повернулась.

– Вы говорили с Максимом перед отъездом? – Светлана спросила мягко и осторожно.

Но предательское волнение заставило сердце Вероники заколотиться.

– Да.

Машина снова тронулась с места, и они смогли немного проехать до свободного поворота. Светлана свернула, выводя форд на дорогу, которая обещала быть более свободной.

– Значит, он волнует тебя не больше любого другого человека?

– А почему должно быть иначе? – Вероника нахмурилась, поправляя сползающую с волос резинку. – Он сам сказал, что скоро всё закончится, и я его больше не увижу.

Почему Светлана её расспрашивает? Она не собиралась ни с кем откровенничать. Не хватало ещё, чтоб всё разболтала Максиму. А ведь точно разболтает. Да и что она могла сказать? Что сейчас сдерживается от того, чтоб открыть дверцу и бежать пешком? Так бы уже давно добралась до дома. До «его дома». Да, так правильней.

Губы Вероники дрогнули, а на глаза отчего-то навернулись слёзы. Не сметь, не сметь ничего чувствовать. Она просто волновалась за хорошего человека, как боялась бы и за женщину сидящую рядом. И за того ужасного громкого дядьку она бы тоже волновалась. И за странного начальника, походившего на близкого родственника. И за его лохматого пса тоже… Вероника почти убедила себя, когда сбоку раздался голос Светланы:

– Тогда давай просто позвоним ему или отправим сообщение с пожеланиями скорейшего выздоровления? – Светлана сдержала улыбку, радуясь тому, что Вероника не могла видеть её довольного лица.

Девочка привязалась к капитану не меньше его самого. Пусть Максим и говорил порой не то, что чувствовал на самом деле. Доказательства у неё были неопровержимые. Светлана, поддразнивая Веронику, остановила