Хроники Драконьей империи. 2. Не единственная (СИ) - Углицкая Алина

– Ничего? – повторяю, опешив.

– Ничего. Все забудешь, как страшный сон. Станешь обычным человеком, как все…

Соблазнительное предложение! Вернуться домой, к родным, к сыну. Забыть обо всем, что пришлось пережить…

–  …пока не родится дитя.

Я замираю.

Дитя! Сын Дариона. Наш сын!

Отступаю, инстинктивно прикрывая руками живот.

Разве я смогу жить как прежде? Разве смогу отказаться от того, что подарил мне этот опасный и в то же время прекрасный мир?

От Дариона и Ширайю…

От полетов на драконах и одного крылатого котика…

От горячих прикосновений моего дарга, от его голоса, шепчущего в ночной тишине: «моя шиами»…

Меня охватывает невыносимое чувство потери. Горло сжимается.

– А если я не пойду?

Лицо магистра скрыто капюшоном, но я чувствую, как он усмехается, и от этой усмешки становится жутко.

– Тогда мне придется тебя заставить.

Одно неуловимое движение – и он хватает меня за руку. Я визжу и колочу его ковшиком. Он со злобным шипением вырывает мое оружие и отбрасывает прочь. Я же упираюсь пятками в землю, продолжая визжать. Но колдун будто не замечает сопротивления, просто тащит меня за собой.

Мне кажется, что уже все потеряно, и помощи ждать неоткуда, но внезапно перед нами мелькает хвост дракона. Он преграждает нам путь.

Магистр замирает. Я по инерции налетаю на него и оказываюсь схвачена поперек горла. Колдун выставляет меня вперед вместо щита.

– Место! – шипит, захлебываясь от ярости. – Я сказал: место, глупая тварь! Или забыл, что тебе будет за непослушание?

Он поднимает руку, и цепи, которые держат дракона, приходят в движение. С лязгом и скрипом они ползут вверх.

Теперь я вижу, что на каждой лапе дракона – железный браслет, и цепи, растягиваясь, распинают его как на дыбе. И если сейчас же что-то не сделать…

Не придумав ничего лучше, со всей дури бью магистра затылком в лицо, а потом, пока не очухался, локтем в бок. Как отчим учил.

Хватка немного слабеет. Я разворачиваюсь, собираясь заехать коленом в пах. Колдун же мужчина! И нет, мне не жалко.

Не успеваю. Меня сносит в сторону воздушная волна. Зажмурившись, в ужасе лечу через всю пещеру.

Но удара об стену не следует. Я врезаюсь в горячий упругий бок и сползаю на землю.

Обсидиановый? Он остановил мой полет, не дал разбиться о камни…

Драконья морда склоняется надо мной. В желтых глазах плещется смесь раскаяния и решимости.

– Дура! – рычит магистр, снова вскидывая руки. – Я хотел договориться по-хорошему, но теперь никакой пощады! Прикую тебя цепями и буду держать так, пока не родишь, а потом просто убью!

– Пожалуйста, – шепчу, ловя взгляд дракона. – Поверь мне! Мы оба можем спастись!

Цепи с лязгом натягиваются, шипы ошейника впиваются ему в горло. Он хрипит, но успевает мазнуть передней лапой мне по руке.

Острый коготь вспарывает кожу от локтя до запястья. Брызжет кровь. Ее так много, что мне становится дурно. Почти теряя сознание от боли и тошноты, прижимаю рану к шее.

Перед глазами плывет. Пещеру заполняют какие-то тени. Кто-то бросается ко мне, кто-то кричит. Слышу рык дракона, в котором смешались ярость и боль. И чувствую, что медленно падаю.

Кто-то подхватывает меня.

– Быстро! Все в храм, зажигайте факелы!

– Но ваше темнейшество, еще ведь не полночь…

– Плевать! Начнем раньше. Эта дура умудрилась пораниться, так что скоро здесь будут дарги.

– А что делать с драконом?

– Дракона в расход! Он нам больше не нужен. Тащите его на алтарь!

Последняя связная мысль перед тем, как мир погружается в темноту: надеюсь, я не ошиблась…

***

Что-то светит мне прямо в лицо. В полном недоумении открываю глаза и сажусь.

Вокруг, насколько хватает глаз, простирается берег моря: золотистый песок, лазурные волны, стройные ряды пальм вдоль кромки берега.

Поднимаю голову. Надо мной ярким ультрамарином сияет небо. Чистое. Без единого облачка.

Губ касается горько-соленый бриз с запахом моря. Провожу языком по губам, ощущаю привкус морской соли. Значит, это не сон?

Я силюсь понять, куда меня занесло, и слышу радостный смех ребенка.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Моего ребенка!

Подхватываюсь на ноги.

Оглядываюсь вокруг. Я словно попала на райский остров. Меня накрывает ощущение дежа вю. Я это все уже видела. И пляж, и песок, и пальмы…

Но все отступает на задний план, когда я вижу Артемку.

Мой сын стоит в паре метров от берега, повернувшись ко мне спиной. Из всей одежды на нем только белая панамка с пластмассовым якорем. Я не могу поверить, что это он.

Но какая мать не узнает свое дитя?

– Темка?! – вскрикиваю, прижимая руки к груди.

Кажется, что сердце сейчас выпорхнет вон.

Малыш оборачивается в мою сторону и хохочет, демонстрируя мелкие зубки. Он бежит в мою сторону, вздымая сотни сверкающих брызг. Я бросаюсь ему навстречу и понимаю, что меня кто-то держит. Чьи-то теплые ладони обнимают за плечи.

Нервно вскидываю голову и натыкаюсь на знакомый взгляд, полный нежности.

– Д-Дарион? – срывается с губ. – Как ты здесь? Откуда? Где это мы?

Цепляюсь взглядом за белую рубашку, расстегнутую на груди, закатанные рукава, худые, но крепкие руки.

Он склоняется надо мной. Слышу четкий, уверенный голос:

– Все хорошо. Ничего не бойся, теперь я с тобой. Ты в безопасности.

Как же мне не хватало его тепла, его силы!

Я хочу обнять его, прижаться, но… ловлю только воздух…

Этот сон слишком хорош, чтобы быть реальностью.

Мир вокруг меня покрывается рябью. Очертания пляжа и моря отступают вдаль, выцветают, становятся серыми. Сквозь них проступает что-то мрачное и пугающее.

Солнце, пальмы, Артем – все исчезает. Детский смех обрывается.

– Нет! – кричу, хватаясь за воздух. – Нет, пожалуйста! Вернитесь!

– Да успокойте ее кто-нибудь! – звучит надо мной злобный голос. – Проверьте цепи. А то еще упадет и поранит себя.

Открываю глаза. Постепенно осознаю, что лежу на холодном каменном постаменте, в окружении зажженных свеч. Надо мной темнеет пещерный свод, а вокруг стоят фигуры в темных балахонах. Их лица скрыты глубокими капюшонами, и у каждого в руках медная чаша.

– Начинаем! – один из балахонов делает взмах рукой.

Я по голосу узнаю магистра и дергаюсь. Хочу спрыгнуть с алтаря – и не могу. Мои руки и ноги прикованы к камню.

Меня захлестывает панический ужас.

Магистр приближается. Его сопровождает заунывное пение колдунов.

– Нет, пожалуйста… – шепчу в полном смятении. – Я не хочу умирать…

– Ты не умрешь, – слышится слабый шепот с другой стороны. – Тебя не убьют.

Давя крик, поворачиваю голову в сторону звука.

Рядом со мной лежит, вытянувшись, незнакомый мальчишка. У него черные волосы, которые грязными неровными прядями закрывают лицо. Он очень худой и бледный – кожа да кости, да еще покрыт многочисленными рубцами, старыми и совсем свежими. Его мелко трясет. Он кусает губы, видимо, чтобы не закричать, а из ранок сочится серебристая кровь…

Дарг. Тот дракон, которого я нашла в пещере.

Магистр обходит алтарь и останавливается возле мальчишки. Он единственный, у кого в руках не чаша, а нож. Длинное темное лезвие отражает пламя свечей, когда он заносит его.

Голоса колдунов становятся громче.

Почти не осознавая собственных действий, нащупываю руку паренька и крепко сжимаю. В такую минуту никому нельзя быть в одиночестве. И в жизни, и в смерти ты должен знать, что рядом есть кто-то, кто возьмет тебя за руку и поделится силой…

Пусть даже сам боится в сто раз больше тебя.

– О, великая Мать Тьмы, пожирательница света, покровительница полуночи и темных сил, – звучит надо мной бесстрастный голос магистра, – мы жертвуем тебе эту жизнь и кровь и молим открыть врата…

Он говорит что-то еще, но уже на незнакомом мне языке. Его адепты подходят один за другим. Не прерывая пения, выплескивают на меня и алтарь серебристую кровь, которая была у них в чашах.