Ты и Я - Сводные (СИ) - Сью Ники

— Спасибо большое! Я даже не знаю, как и отблагодарить, — растерялась бабушка, всматриваясь внимательно в мое лицо.

— Да ничего не надо. Если не секрет, что вы с ними делаете?

— Ох, раз в неделю приезжает машина и покупает картон. Десять рублей за килограмм. Вот в течение недели я собираю, а потом сдаю. Вроде немного, зато потом внучку смогу купить новую кофту. Спасибо еще раз, милая. Дай Бог тебе здоровья!

— И вам, не болейте! — улыбнулась на прощанье я и зашагала в сторону дома. Хотелось дать бабушке денег, но, во-первых, у меня их нет особо, а во-вторых, она бы вряд ли приняла. Поэтому если увижу еще раз, лучше также просто помогу.

Когда вернулась домой, еще никого не было. Большая роскошная квартира смотрелась одиноко и совсем не уютно. Казалось, здесь не хватает жизни, любви и тепла. А ведь в этих стенах жили люди не один день. Я скинула вещи, быстро приняла душ, а там и мама вернулась.

Родительница щебетала без остановки. Все рассказывала о новой работе, о коллегах и конечно, о Борисе. Его имя мелькало в каждом предложении. Да с таким восторгом, что я иной раз прикусывала губы. Мама будто впервые влюбилась, настолько ее глаза горели этим человеком. И мне подумалось, может он не такой уж и плохой. Хотя ударить сына, это слишком.

Через час нам позвонили и сообщили, что приехала машина с вещами. Грузчики минут за десять подняли все коробки, взяли оплату и уехали дальше. Мы с мамой посмотрели на гору всего и решили: она готовит ужин, а я разбираюсь с новоприбывшими чемоданами.

К восьми вечера, я едва не валилась с ног. Откуда столько пожитков у нас взялось только. В итоге, разгребла все, кроме одной коробки. Сил на нее уже не было, а еще безумно хотелось есть. Тут и Борис подъехал. Явно на запах еды. Мама разложила блюда на стол, налила горячего чаю, даже успела сырников наделать, все так сказать для любимых.

Царев старший оглядел стол и довольно кивнул головой. Жест мне показался немного странным, однако заострять внимания я не стала. Какая разница, как реагирует чужой мужчина? Это мама должна переживать, а не я.

— Ну как? — хлопала ресницами родительница, когда мы уже сидели втроем за столом.

— Оч… — хотела было похвалить ее стряпню я, но Борис перебил.

— Достойно, молодец. — Сухо, но с улыбкой отозвался мужчина. Сказал так, будто похвалил за пятерку в школе, а не за вкусный ужин. Сухарь — он и в Африке сухарь.

Глава 4

Илья

Кинул черную майку в ящик и захлопнул дверцу. Надо ж было влезть в этот ненужный конфликт. Подумаешь, какие-то ослы докопались до нашей уборщицы. Хотя кого я обманываю. Ей сорок пять лет, бедная женщина пытается существовать в этом конченом мире, воспитывать детей и содержать свою мать. И она в любом случае, заслуживает уважения. Правильно сделал, что врезал этому напыщенному уроду. В следующий раз носа своего сюда не сунет, а может и рот на замке держать будет.

Выхожу из кофейни, одежда знатно пропахла кофе и булочками, желудок аж сладко урчать начинает. Скидываю вызов от Дыни и еду домой. Хочется в душ, поесть и уткнуться в потолок, настроение ни к черту. Хотя как представлю, что на хате меня ждут две содержанки и фанатки папика, волком выть хочется. Стукнет восемнадцать, свалю ко всем чертям из этой преисподней.

По пути натыкаюсь на какого-то нарика с другом, которые клянчат денег. Посылаю их лесом и раздражаюсь еще больше. Зачем люди убивают себя так, не лучше бы сразу сдохнуть, чем вот это все. Во дворе еще собака с лаем кидается на меня, прям вдогонку к веселому настроению.

Поэтому, когда переступаю порог квартиры и едва не падаю, спотыкаясь об коробку, накрывает окончательно. Какого лешего мусор оставили здесь. Проходной двор что ли. Беру коробку, едва сдерживаюсь, иначе бы содержимое вытрусил на голову аля сестры и мачехи, и хлопаю дверью. Долго не думаю, открываю большое окно на лестничной клетке и с размаху выбрасываю мусор на улицу. Пофиг если честно, что там оно все разлетится. Отец вываливает кучу бабок за проживание в этом элитном районе, пусть отрабатывают.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Возвращаюсь на хату, и сразу же натыкаюсь на идеальную семью за званым столом. Такие милые и любезные, тошно. Когда родители еще жили вместе, мы вот так никогда не собирались. А тут посмотрите, семья, твою мать.

— Илья, — радостно восклицает Ольга. Делает вид, будто я ее волную. Заботится типа. — Пришел? Садись с нами за стол. Ужин только недавно приготовила.

— Воздержусь.

— Илья! — прикрикивает старик. А мне его морду со вчерашнего вечера видеть не особо тянет. Он все еще упивается своей властью надо мной, думает, раз я его сын, то обязан терпеть такое отношение.

— Ну ладно, — усмехаюсь и усаживаюсь на стул. Провожу взглядом по этим, якобы влюбленным лицам, и останавливаюсь на девчонке. Длинные каштановые волосы завязаны в конский хвост, на лице ни грамма макияжа. Худая, мелкая и серая, как приближающаяся осень. Такие обычно супер правильные, и до свадьбы «ни-ни». Замуж выходят за каких-нибудь ботаников, а потом страдают от того, что в жизни не ощутили ни одного оргазма. Полная противоположность моему типу. Блеклая и мрачная.

— Илья, как тебе? — прерывает мои разглядывания ее мать.

— Что как? — озадаченно вскидываю бровь, не особо понимая вопроса.

— Еда нравится?

— Я бы имбирь добавил и лук зеленый, было бы вкусней, — зачем-то говорю это, хотя не планировал заводить дружбу с местными обывателями.

— О, вот как? — задумчиво тянет Ольга. Зато старик косится так, будто бы я помоями облил его ненаглядную. — В следующий раз попробую добавить. Спасибо за совет. — Выдает наивную улыбку женщина, а мне от этого хочется скорее смыться подальше. Что за гребанная семейная атмосфера.

— Мам, я наелась. Помою посуду и пойду, ладно? — подает неожиданно голос девчонка. Как же ее… совсем имя из головы вылетело.

— Оставь, я сама. Иди отдыхай, Дашуль.

Точно! Даша! Дурацкое имя. Как и его хозяйка. Девчонка мажет взглядом по отцу, видимо помнит утренний укор в свой адрес. И мне даже кажется, что она не пойдет против его воли. Однако Дарья удивляет. Относит посуду в раковину и молча выходит. Надо было видеть выражение старика в эту минуту. Как знатно перекосило, я едва сдержался, чтобы не заржать вслух. У папочки ж пунктик на чистоту. Повернутый фанатик. Меня с детства дрюкал, мать дрюкал. Ему надо было клининговую фирму открывать, а не юридическую. Там бы он затмил всех.

— Ма! — разлетается голос девчонки из коридора. Затем появляется ее голова с крайне округлёнными глазами. — Тут коробка была, а где она?

— Какая коробка? — спрашивает Ольга. Пропускаю мимо ушей вопрос, встаю и также отношу посуду в раковину. Жаль не вижу фейс старика, занятное зрелище его бесить.

— Ну, коробка, здесь стояла. Небольшая такая.

— Милая, ты же ими занималась, а не я. Откуда мне знать?

Выхожу в коридор, и тут до меня начинает доходить. Коробка. Точно. Именно в том месте, где сейчас стоит Даша. Там была коробка. Забавно, однако, карты складываются.

— Я ее выбросил, — спокойно сообщаю новость, положа руки в карманы джинс.

— Ч-что? В смысле? — открывает рот от удивления девчонка. Мы стоим друг напротив друга, она такая мелкая и худощавая, и я высокий и широкоплечий. Кажется, дунь и сломается. Смотрит на меня снизу вверх, а в глазах искры гнева мелькают.

— Мусор отправился в мусорку. Все что стоит возле порога — это мусор. — Ровно и с издевкой произношу каждое слово, ухмыляясь. Вот так удачное завершение вечера. Будет знать, как приезжать туда, где тебе не рады. — А мусор, нужно выбрасывать да, папочка?

— Ты совсем что ли? Это были мои вещи, а не мусор! — срывается на крик Даша, хватаясь за голову руками.

— Ну сорян, — пожимаю плечами, натягивая наигранную улыбку. — Теперь это будут вещи бомжей. Им же тоже во что-то одеваться надо.

— Там была моя любимая толстовка! Иди и принеси обратно! — требовательно заявляет девчонка, на что получает усмешку. Совсем страх потеряла. Не понимает, с кем связалась видимо.