Ложный рассвет - Том Лоу

– Сегодня не прихватил, а так обычно всегда беру с собой пистолет в больницу, проверить, как быстро у них работает охрана. Бизнес у меня такой, я консультирующий специалист.

Сдерживая улыбку, детектив Мур сказала:

– Спасибо за сотрудничество.

– Значит, – продолжал Слейтер, – вы с готовностью развернетесь к нам спиной и опустите руки на капот? Ноги на ширину плеч.

– Рад услужить, детектив.

Положив руки на крышу джипа, я расставил ноги. Где-то за углом раздался вой сирены: к больнице мчалась карета «Скорой». Слейтер тем временем обыскал меня.

– Отлично, – удовлетворенно произнес он. – Обернитесь. Зачем приехали?

– Если не появилось нового закона, запрещающего посещать больницы, я уезжаю.

– Не спешите, – поднял он руку, как регулировщик. – Мы еще пробу не взяли. Лесли, может, возьмешь уже образец ДНК у мистера О’Брайена?

– А может, спросите для начала разрешения, прежде чем лезть мне палочкой в рот?

Брови у Слейтера взлетели ко лбу, точно у мультяшки.

– Мистер О’Брайен, мы возьмем у вас образец – либо здесь и сейчас, либо в участке.

– Я не против сдать ДНК на анализ. Мне ваши манеры не нравятся.

– Не нравится, как работает полиция, – стиснув зубы, проговорил Слейтер, – обсудите это с шерифом.

– Я быстро, – сказала детектив Мур, доставая ватную палочку из футляра. – Всего пару секунд. Откройте, пожалуйста, рот.

– Может, еще «а-а-а» сказать? – Я открыл рот, позволяя детективу взять образец слюны.

– Спасибо, – улыбнувшись, сказала она.

Слейтер раскачивался с носков на пятки.

– Когда мы обыскали место преступления, то нашли у вас на заднем сиденье машины кровь. Проверили ее – оказалось, принадлежит жертве.

– Говорил же вам: я пытался остановить кровотечение. Побежал к джипу вызвать спасателей и прихватить полотенце. Должно быть, задел сиденье.

– Как вы отреагировали на известие о смерти девушки?

– Как отреагировал? Расстроился, надо думать. Это ведь чья-то дочь…

– …за которой никто не пришел. Ее тело никому не нужно. Документов нет, родственников не известишь… Жертва – Джейн Доу[2], если только вы не знали, как ее зовут.

Я не ответил.

– Буду ждать результатов анализа ДНК, – продолжал Слейтер. – Я тут навел справки, хотел выяснить, отчего же вы на самом деле ушли со службы на пике карьеры. Судя по всему, вышли на больничный после того, как на месте преступления убили невинного человека. Что, мистер О’Брайен, перестали различать преступников и простых граждан?

– С чего мне было оставаться на месте преступления, если это я убил несчастную?

Детектив усмехнулся:

– Просто сужаем круг подозреваемых. Вы все еще в нем.

– Вам не я нужен, приятель. Убийца где-то поблизости, и есть шанс, что он убьет снова. Если уже этого не сделал. Теперь вы меня либо арестуете, либо отпустите. Прочь с дороги.

– На вашем месте я бы поумерил гонор. Так ведь и до стресса недалеко.

Я прошел между Слейтером и Мур, втайне надеясь, что Слейтер протянет ко мне свою потную ручонку, попытается остановить… Но он не попытался.

По 44-й трассе я отправился на запад, в сторону Деланда и реки Сент-Джонс. По дороге луна играла со мной в прятки, то и дело ныряя за кроны деревьев. Дома меня не было около четырнадцати часов. Бедняжка Макс. Я мысленно пообещал себе не орать на нее, даже если она сделала лужу.

Я вновь и вновь прокручивал в голове события дня. Что сказала мне девушка? Значит ли что-то подковообразный синяк у нее на щеке? Где-то остались ее близкие, к которым она уже не вернется.

На последнем повороте, подъезжая к дому, я включил дальний свет. Присмотрелся, нет ли чего подозрительного, не мелькнет ли где тень. Через тропинку просеменил толстый енот. Выключив движок, я прислушался: щелкал остывающий мотор джипа, надрывались лягушки, звенели комары. Я вручную отключил верхнее освещение, достал из-под сиденья пистолет и медленно открыл дверь.

С реки донесся утробный рык аллигатора. Дубы, обросшие мхом, в лунном свете походили на бородатых великанов. Ночь стояла теплая, влажная и безветренная; со стороны национального заповедника доносился запах костра. Луна скрылась за черной вуалью облака. Москиты кружили у меня над головой кровожадным нимбом.

Я молча прошел к крыльцу, ведущему к задней двери на веранду… и замер. Дверь была чуть приоткрыта. Спустившись обратно, я обошел дом кругом.

Отпер парадную дверь и услышал прерывистый гудок сигнализации с отсрочкой в двадцать секунд. Через коридор ко мне с лаем летела Макс, бешено виляя хвостом так, что он превратился в размытое пятно.

– Привет, девочка моя! – сказал я. – Иди сюда, проверим, осталось ли в тебе хоть капля.

Стоило открыть дверь, как Макс молнией промчалась у меня между ног на улицу. Я включил прожектора и засмеялся бы, если бы не чувство вины. Макс присела ногу и мочилась, наверное, целую минуту, глядя на меня укоризненным взглядом. Мол, где тебя черти носили?!

– Пора есть, Макс.

Все, больше ничего делать не пришлось. Макс устремилась в дом через порог и дальше на кухню. Я насыпал ей в миску любимого корма, а себе разогрел остатки чили. Достал из холодильника бутылку «Короны», кое-как засунул ее себе в задний карман и, прихватив чили и миску Макс, вышел на заднюю веранду. Там мы с таксой устроились ужинать.

Макс живо принялась за еду, а я, отставив тарелку на столик у кресла, сделал большой глоток пива и посмотрел на отражение луны в реке. Когда я потянулся за тарелкой, то заметил на противоположном конце стола некий предмет.

Я не сразу узнал его. Черный кремниевый наконечник стрелы, найденный в реке Джо Билли. Он лежал на столике, точно черный бриллиант. Зазубренный и прикрепленный к древку с орлиным оперением.

Глава 9

На следующее утро Сент-Джонс спала долго: ни малейшей ряби на поверхности, течение как будто иссякло. Время было почти восемь, и влажность усиливалась. Бороды мха на дубах темнели от пятен росы, словно потели на солнце.

Лучик света выглянул из-за дерева, прошел через ширму на окне веранды и упал прямо на стрелу. На жутко острый наконечник. Я посмотрел на Макс, она – на меня.

– Как думаешь, – спросил я у таксы, – откуда здесь наконечник? Кто им владел? Джо Билли достал его со дна реки, но как он попал туда? – Макс издала звук, напоминающий смесь лая и скулежа. Пора было выпустить ее на улицу, совершить утренний ритуал. – Погоди минутку, надо кое-что проверить, и вот потом уже последуем зову природы.

Я принес полиэтиленовый пакет для мусора и щипцы для барбекю.

– Ну, Макс, отправим эту штуку в лабораторию. Посмотрим, вдруг Джо Билли оставил на ней отпечатки. Что? В какую лабораторию?

Я думал обратиться к Рону и отправить стрелу ему, однако в тот момент не был настроен объясняться перед таксой.

В окна кухни я заметил, как по реке плывет лодка, изрыгая клубы сизого дыма.

Налив себе кофе, я выпустил Макс на улицу и направился к пирсу. Хозяина лодки я видел чуть не каждое утро – должно быть, рыбачит на продажу. Я махнул рукой, привлекая его внимание, и сделал знак причалить. Развернув лодку, он подплыл к пирсу.

– Доброе утро, – поздоровался я.

– Доброе, – ответил лодочник, заглушив моторчик.

Ему было хорошо за шестьдесят. Лицо и руки у него за годы работы на реке загорели и обветрились. Слева в седой бороде у него темнели полоски цвета баклажана. Перегнувшись через борт, рыбак сплюнул в воду коричневую от табака слюну.

– Бросайте швартовый, – сказал я. – Кофе не желаете?

– Нет, спасибо, – ответил рыбак, кидая мне трос. – У меня с собой, в термосе.

– Меня зовут Шон О’Брайен, я сюда пару месяцев назад перебрался. Подумал, надо бы наконец представиться. Я вас тут частенько на рассвете вижу.

– Я Флойд Пауэлл. Хотел между берегов крючки протянуть, но река здесь глубока. Все больше сомы да скаты попадаются.

– На продажу ловите?

– Ага. – Он снова сплюнул. – Хорошая собачка у вас. Держите ее подальше от воды. Даже на краю причала для нее слишком опасно. Маловата добыча, но аллигатор и на такую позарится. – Флойд веслом приподнял крышку холодильника в середине лодки. Внутри лежали крупные сомики – десятки сомиков – и один окунь. Рыба дергалась в солнечном свете. – Вот, пока что весь улов за утро.

Он откусил еще жевательного табака и, пристально глядя на реку, прислушался.

В рыбацком лагере неподалеку я видел фотографию на стене: мужчина лет на двадцать моложе Флойда, босиком и голый по пояс, стоял перед хижиной, а на плечах у него сидела девчушка лет пяти-шести. Рядом на цепи, подвешенный за шею к ковшу бульдозера, болтался чудовищный аллигатор.

– Не вы ли тот самый Флойд Пауэлл, фотография которого висит в поселке Рейвен-Мун? Это вы там возле аллигатора?

Вздернув седую бровь, Флойд сплюнул.

– Вы узнали меня по старой фотке? Надо же! Вы что, коп?

– Уже нет.

– Моей дочке на том снимке пять лет, теперь ей уже двадцать. Аллигатор – еще малявка по сравнению с теми, что водятся в этой реке. На них я охочусь только в сезон, есть государственная лицензия на убийство борзых особей. У меня была кожевенная мастерская милях в десяти вниз по реке, там еще линия электропередачи через реку протянули, к северу от моста Хонтун. Я сам разделывал туши, продавал шкуры, мясо… Недавно мастерскую у меня купили. Какие-то ребята из рыбацкого клуба. Правда, на рыбаков не похожи. Я ведь проводником подрабатывал, своих сразу вижу. – Он снова посмотрел на Макс. – Как вы меня узнали? Снимок-то совсем старый.