Война внутри - Алексей Иващенко

Спустя девять дней начинается Священная война, или, как её ещё называют, Главная война. Президент Кларк говорит свою знаменитую фразу: «Мы уже выросли, пора нам самим начать распоряжаться своей смертью».

Саша замолкает. Выдыхает.

– Ну как, как я выступил?

– Всё нормально, как с книги зачитал.

– Ага, спасибо, вы мне очень помогли. У нас потом ещё экзамен будет по Главной войне, все даты нужно выучить. А Пиррову битву даже знать в деталях. Мы им там показали! – Мальчик даже приподнимает кулачок, но замечает лицо Сергея и быстро опускает руку. – Извините, это у меня папа так всегда говорит. А когда я говорю тоже – он радуется. А чего вы расстроились?

– Я не расстроился.

– А что тогда с вашим лицом?

– А что с моим лицом?

– Оно у вас сморщилось, ну, оно было сморщенное, но сейчас так вообще! – В голосе ребёнка слышатся восхищение и интерес.

– Да не люблю я это просто.

– Что?

– Всё не люблю.

– Что, прямо «всё»?

– Да нет, просто у нас с твоим папой разные мнения, вот и всё. Но не думаю, что это стоит с тобой обсуждать.

– Вы не любите Главную войну? – сокрушённо спрашивает мальчик.

– Я не люблю любую войну.

– Но мы же победили в Пирровой битве!

– Любая война – это большая трагедия. А победа – не только радость, но ещё и большая скорбь.

– Это как?

– Да вот так. Нет у меня сейчас настроения объяснять. – Сергей берётся за грудь, в которой начинает гудеть тупая боль, вызванная волнением.

– Но мы же ведём эту войну ради защиты! – недоумевает крошечный собеседник.

– Я тебе скажу больше: почти все войны ведутся ради защиты.

– Так не бывает. Одна из сторон всегда должна быть нападающей!

– А вот оказывается, что только так и бывает, что все стороны ради защиты… ох. – Старика прихватывает сильнее.

– Это тоже мне задание, да? – с опаской уточняет ребёнок.

– Да, можно и так сказать…

– С вами всё хорошо? – испуганно спрашивает Саша.

– Ничего, ничего, сейчас. – Сергей хватается за сердце, немеет скрюченная рука. – Сейчас пройдёт. Сейчас. А знаешь, давай мы лучше вызовем медицинскую бригаду. Давай. Терминал! – Сознание гаснет. Сергей изгибается на диване.

– Дед Серёжа! Дед Серёжа! Терминал, скорую, срочно, инфаркт, пожилой мужчина лет шестидесяти пяти, пятое поколение. – Четырёхлетний мальчик делает вызов чётким голосом. Хватает со стола нож, разрезает тканепластиковую тенниску на груди старика, облегчая дыхание и готовясь оказать первую помощь. Только после этого он начинает плакать.

***

Терминал перед молодой женщиной выдаёт анкету с длинноволосым, испещрённым морщинами стариком.

– Ну что там? – Олег и его чай садятся с краю на белоснежный стол приятной вытянутой формы. – Кто наш старичок? Ты гляди какой! Дай угадаю: очередной нереализовавшийся пятый. Их к старости многих клинит. Работает не по профессии. И прочие прелести.

– Не то чтобы совсем. Но странности есть. Вот смотри: по модификациям повар, но последние двенадцать лет работает в отделении ДНО, при этом…

– Ну я же говорил! – радуется Олег.

Девушка окидывает мужчину взглядом: сразу видно – седьмой. Перебивает ещё! Их нужно жалеть.

– При этом у него успешный сын на Орионе, оценщик. Двое внуков. Вот психологический портрет. Обычный одиночка, где-то преуспевший, где-то нет. Живёт…

– Да ты почитай, он ходил посидеть в очереди для развлечения, а когда выстаивал всё необходимое время, возвращался домой. Чудик из пятых, я тебе говорю. Надо к нему Надю направить, она таких любит.

– Вот и направь.

– Тише, тише. А я всё равно был прав. – Олег победно замолкает, встаёт и выходит в длинный белый коридор; упругие стены покрыты синтетикой с биологическим самоочищающимся слоем.

Девушка думает, что мужчина выбрал неправильный способ ухаживать. Вечно подзуживает её, какие ненормальные старики к ним сваливаются, это ужасно раздражает. Она опирается подбородком на руку и позволяет себе погрезить о молниеносных ребятах со стигматами из восьмого спецподразделения.

***

Белый потолок, белый свет. Сергей поднимает к глазам шершавую ладонь. Ладонь смотрится словно вырезанное изображение. Не сразу понятно, где он сейчас находится. Поворачивает голову, оглядывая помещение. Вся комната какая-то выхолощенная: кровать, тумба с аккуратной стопкой одноразовой одежды.

Всё.

Пустота и этот проницающий всюду белый свет. Видать, какое-то отделение клиники. Постепенно приходя в себя, Сергей понимает, что его таки вытянули. Чешет голову, ещё чувствуется ненормальная даже для его возраста слабость. А старик уже думал, что увидит фронт с той стороны. Интересно, ему уже можно вставать? С опаской прислушивается к своему организму. Ну если вытянули, то он сегодня уже и на пробежку сможет отправиться. Старик прекрасно знает, на каком уровне сейчас работают регенераторы. Приподнимается на кровати, вновь прислушивается к самочувствию. Встаёт, перебарывает небольшое головокружение и зачем-то перебирает пальцами ног. Их бегущая волна на секунду гипнотизирует его. Видимо, старик ещё не отошёл от лекарств. Одевается в тонкий тканепластик, скрывая изувеченные старостью и работой в ДНО недостатки пятого поколения. Простые белые штаны и такая же рубашка. Сергею его тело кажется тут кляксой темноты и хаоса.

Разъезжаются помеченные рамкой двери – биологическая синтетика открывает нечто похожее на геометрически правильный сфинктер. В комнату заходит молодая женщина. Из седьмых-восьмых.

– Сергей, здравствуйте. Меня зовут Надежда, я буду вашим персональным менеджером и просто другом в этом новом месте! Помогу освоиться, пройти все стандартные процедуры и, конечно, отвечу на все возникающие вопросы. – Делает грамотную паузу, давая старику осмыслить услышанное. – Сейчас вы находитесь на военной базе Авадон. У нас без излишеств, – обводит рукой вокруг, – зато очень комфортно и лучшие врачи. Уверена, вам у нас понравится! – Небольшой наклон головы и улыбка, претендующая на искренность. Или это Сергей недоверчивый? В любом случае старик пока решает помолчать. – Скажите, как вы себя чувствуете?

Сергей вновь инстинктивно прислушивается к своим ощущениям. К его удивлению, самочувствие улучшилось до превосходного. Он и не помнит, чтобы у него ничего не болело, не ныло или просто не давало о себе знать. Наверно, так было лет десять назад? Бросает взгляд на женщину сквозь лоскуты длинных волос. Видимо, та рассчитывала на подобное приятное удивление, хотя и ничем не выдаёт этого.

– Ну, здравствуйте, Надежда. Чёрт его знает, как я себя чувствую. – В момент чертыханья девушка немного кривится. – Вроде неплохо. Для инфаркта так вообще отлично. Видимо, вы не зря хвалите своих врачей.

– Сергей, давайте вы будете звать меня Надей. Не люблю «Надежда», мне кажется, что такое обращение меня старит. – Девушка одаривает старика непринуждённой улыбкой.

– Давайте, чего уж там. – Сергей всё осматривается, пытаясь найти хоть что-то, кроме женщины, за что можно было бы зацепиться взглядом. – И зачем я, древняя развалина, которая только что чуть не померла, понадобился вам на военной базе Авадон?

– Вы, Сергей, будете пилотом боевого гомункулуса, выполните свой воинский долг перед Отцом-Офицером и присягу перед Человечеством-Матерью.

– Хорошо хоть не супружеский долг. – Сергей с трудом вспоминает обязательные бумажки, которые заполнял перед демобилизацией много лет назад. В его годы никаких подобных белых комнат не было. Женщина легко смеётся, широко открывая рот с красивыми белыми зубами, высаженными под линейку генетиков. Старик ещё не решил, как к этой Наде относиться. – Отказаться, как я понимаю, нельзя?

– В принципе, такой вариант есть. Но это может повлечь негативный отзыв обо всей семье, кроме того, на них ляжет долг по оплате вашего лечения.

– У меня же медстраховка от ДНО ещё на несколько сотен лет вперёд, – парирует Сергей, а внутри у него вспыхивает бешенство на всё путающих бюрократов.

– К сожалению, случай у вас был нестандартный, вытащили, так сказать, с того света. Так что ни одна страховка ЭТО лечение не покрывает. Мы уже всё проверили – посылали запросы и созванивались с вашим руководством. – Надя поджимает губы, скорбно опускает края бровей и пожимает плечами.

– Ясно. – Сергей жуёт губу, хотя ему ничего не ясно. Он смотрит на терминал в руках женщины. – Неужели более молодых пилотов не нашлось? У вас там точно всё нормально с расчётами?

– Да, точно. Ошибки мы себе позволить не можем. Вы именно тот, кто нам нужен. Вот освоитесь и увидите: наше отделение отвечает именно за подобных пожилых людей. Вы не одиноки в своём удивлении. – Девушка улыбается.

– Приятно слышать. – В ответе Сергея звучит горечь. Расходы на свою семью он бы не перекинул ни за что, но это не главное. Куда важнее этот «негативный отзыв»! Старик просто не может поставить под удар карьеру сына, да и своих внуков, которым могут грозить издевательства. Старик чувствует немую ярость от загнанности в угол.