Жизнь в классе - Филип Джексон

Предисловие

Эта книга написана для всех интересующихся школами и детьми, но прежде всего – для учителей, администраторов и тех, чья ежедневная работа связана с происходящим в классе. Цель этой книги не в осуждении школы и не в ее воспевании, и даже не в стремлении ее непременно изменить. Скорее ее цель – просто пробудить интерес читателя и, возможно, вызвать его обеспокоенность кое-какими проблемными аспектами школьной жизни, на которые, как мне представляется, обращают внимания гораздо меньше, чем они того заслуживают.

Акцент почти исключительно и намеренно делается на том, что происходит в классах младшей школы, поскольку именно в ранние годы школьного обучения ребенок сталкивается с первыми фактами институциональной жизни. Тогда же у него формируются адаптационные стратегии, которые позволят ему сохранять баланс сил на протяжении обучения в школе и потом, после ее окончания. Жизнь в средней школе и в аудиториях колледжа, конечно, отличается от жизни в младших классах, но, несмотря на очевидные различия, в своей основе она схожа. Непреложно то, что школа есть школа, какой бы она ни была.

В этой книге, как в меланжевой нити, сплелись разные впечатления и наблюдения. Описания эмпирических исследований переплетены с умозрительными рассуждениями, таблицы – с предположениями, не поддающимися количественной оценке. Манера изложения где-то проще, где-то сложнее. Такое стилистическое смешение имеет свою цель. Жизнь в классе, как мне представляется, слишком многообразна, чтобы ее рассматривать или обсуждать с какой-либо одной точки зрения. Соответственно, пытаясь понять смысл того, что представляет собой школа и для учеников, и для преподавателей, не стоит стесняться использовать все способы познания, какие есть в нашем распоряжении. Это значит, что нужно читать и смотреть, слушать и считать, говорить с людьми и даже использовать интроспекцию, погружаясь в воспоминания собственного детства. Конечно, есть соблазн написать о том, что мы сами знаем. Но в этой книге я попытался использовать вариативные подходы к предмету.

Иногда исследования, которыми я пользовался, в особенности те, что упомянуты в главах II и III, могут показаться читателям устаревшими. В наше время электроники и быстрой обработки больших массивов данных новые результаты обрушиваются на общественность с такой скоростью, что она не всегда успевает их переварить. Может поэтому показаться странным, что я извлек на свет божий и представил для серьезного рассмотрения выводы исследователей, чьи труды, по сегодняшним меркам, вряд ли были бы зачтены даже в качестве выпускных работ в бакалавриате. Но порой эти ранние исследования, затрагивая важные вопросы, которые и поныне не утратили своего значения, являются удивительно информативными. Сегодняшнему читателю не стоит отбрасывать свои критические навыки при рассмотрении этих ранних работ, как не следует забывать и о возможности их эффективного использования.

Эта книга не учебник, а значит, в ней нет систематического или даже бессистемного обзора многих существующих исследований жизни в классе как феномена. Читатель, который ищет обзора интересных исследований Мэри Хьюз, Б. О. Смита, Арно Беллака, Якоба Кунина, Брюса Бидди, Луиса Смита, Эдмунда Амидона, Неда Фландерса и других, здесь этого не найдет. Более того, даже имена этих выдающихся исследователей почти не упоминаются на следующих страницах. Это не случайность и не оплошность. Такова необходимость при исследовании неописанных областей в поле, которое само по себе хорошо изучено.

Начало моему исследованию было положено в 1962 г., когда я был сотрудником Центра передовых исследований в области поведенческих наук. Тогда я посетил некоторое количество начальных школ в Пало-Альто, штат Калифорния, и убедился в необходимости рассмотрения социальных реалий школьной жизни. Я благодарен Фрэнсису С. Чейзу, который тогда был председателем департамента образования в Чикагском университете и сделал возможным мое пребывание в Центре, Ральфу Тайлеру и его сотрудникам, которые вдохновляли меня и помогли двинуться в новом направлении. Особая моя признательность Маргарет Эллисон, Джойсу Брайсону и Ллойду Бушеру – трем учителям, которые позволили мне на протяжении большей части этого года тихо сидеть в конце класса и терпеливо переносили мои расспросы во время их обеденных перерывов и кофе-брейков.

Вернувшись в Чикаго осенью 1963 г., я решил продолжать систематические наблюдения происходящего в классе и, сотрудничая с Робертом Ньюманом, директором начальной лабораторной школы при Чикагском университете, получил доступ к двум четвертым классам под руководством Фей Абрамс и Луизы Плисс. Позже я расширил свою выборку, включив в нее первый и второй классы, где учительствовали Джудит Джонс и Хизер Картер соответственно. Мои многочисленные визиты в эти четыре класса и частые разговоры с преподавателями натолкнули меня на некоторые мысли, содержащиеся в этой книге. Большинство учителей без труда могут терпеть случайных посетителей на своих занятиях, но когда этот посетитель возвращается день за днем в течение двух лет, когда он не оставляет учителя в покое и после занятий, следует за ним и в учительскую, и на детскую площадку, то закономерно, что гостеприимству постепенно приходит конец. Однако если упомянутые преподаватели и испытывали нечто подобное, они никак не выказывали своего недовольства, во всяком случае в моем присутствии. И наши дружеские отношения – залог их педагогической стойкости. Не каждому исследователю так повезет.

Разные редакции рукописи книги читали Генриетта Ладерн, Бернис Вулфсон, Лоуренс Кольберг, Брюс Бидди и Дейл Харрис. Я благодарен им и за поддержку, и за критику, и за мудрые советы. Однако все недостатки этой книги – на моей совести. Сильные же ее стороны – заслуга в том числе и моих первых проницательных читателей. Я признателен за помощь моему секретарю, Иветт Коуртед, которая умело расшифровала мой неразборчивый почерк и напечатала первый полный вариант рукописи. Появлению книги предшествовали несколько статей, опубликованных в журналах «The School Review», «Elementary School Journal» и «Journal of Educational Psychology». Издатели этих журналов любезно предоставили мне разрешения на использование опубликованного ими материала. Завершив какой-либо из фрагментов книги, я часто интересовался мнением о нем моей жены, Жо, и научился полагаться на ее интуицию и умение замечать разного рода неясности и шероховатости рукописи. Но еще важнее для меня была ее вера в этот проект, вера, которую она внушала мне, даже не облекая ее в слова.

Ф. В. Д.Чикаго, Иллинойс, 1968 г., январь

I. Рутина

Порядок, банальнейшее из человеческих установлений, по сути является болезнью, которой следует сопротивляться. В этом залог психического здоровья, о чем юношам следует знать.

Теодор Рётке. О поэте и его ремесле

С сентября по июнь в будние дни по утрам 35 млн американцев целуют на прощание своих близких, берут контейнеры с обедом, книги и уходят, чтобы провести день в отгороженном капище (суммарно таких мест около миллиона), известном как начальные классы школы. Массовый исход из дома в школу почти не сопровождается ни суетой, ни волнениями. Слезы при этом не льются (разве что самыми маленькими), но и ликования не наблюдается. Посещение школы – это общий опыт, и вряд ли кто-то из нас, глядя детям вслед, размышляет, что произойдет, когда они попадут в класс. Конечно, время от времени мы бываем не такими равнодушными. Когда что-то идет не так или когда мы узнаем об удивительном достижении ребенка, то, по крайней мере на мгновение, мы задумываемся о том, что значит для него этот опыт, хотя обычно просто констатируем, что Джонни пошел в школу и настало время выпить еще чашку кофе.

Родителям, без сомнения, интересно, насколько хорошо Джонни успевает в школе, и, когда он приходит усталый домой, они могут спросить его о том, что происходило сегодня, или задать более общий вопрос: «Как дела?». Оба эти вопроса и ответы на них, как правило, предполагают рассказ о самых ярких школьных впечатлениях, о чем-то необычном. Большую же часть школьного времени заполняют самые банальные и, казалось бы, тривиальные события. Иными словами, родителей интересуют некие пикантные подробности школьной жизни ребенка, а не ее субстрат.

Учителя тоже в основном соприкасаются с довольно узким аспектом школьного опыта ребенка. Их внимание, как правило, привлекает нечто специфическое, случившееся за день, – необычное поведение или какие-то достижения конкретного ученика, хотя на самом деле такого рода события занимают лишь малую часть времени, проводимого ребенком в школе. Преподаватели, как и родители, редко задумываются о значимости тысяч мимолетных событий, которые в совокупности образуют рутину жизни в классе.