Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Все стерплю, – сказала мне Ирка, – только бы родителей в школу не вызвали.
– Хочешь, не хочешь, а вызовут. Кстати, а дневники у нас не взяли, записи не сделали, значит, вызывать будут не через нас.
– Похоже на то. И что предлагаешь?
Тут появился Колька:
– Что, революционеры, взорвали школу?! – он так улыбался, что видны были все зубы. – Прославились!
– Коль! – отозвалась я: – Не до твоих шуточек.
– И не думал. Горжусь! Только… представляю, что скажет мама.
– Выпорет. – хмыкнула я. – Знамо дело. Меня больше волнует, что скажет папа.
– А, за него не переживай. Попросит быть мудрей. – Колька присел с нами рядом. – Это правда, что вы всех взбаламутили? И зачем? Что хотели доказать?
– Да никого мы не подначивали. – ответила Ирка. – Смылись в киношку, а там уже весь класс был.
– Понятно. – Колька зачесал затылок, размышляя. – Значит так. Считаю, родителей надо подготовить. Скажи сама, первая, мол, вышло недоразумение. Мать, конечно после собрания втык даст, но ты же ее знаешь, в школе будет стоять горой. И ты, Ир, своим расскажи.
– Куда деваться.
Дальше мы принялись за уроки, я еще успела приготовить ужин и навести порядок в квартире. Ну, чтобы не усугублять положение. Сашка пришел раньше и я сразу спустилась. Он был настроен вытаскивать нас из «болота» всеми своими силами, поэтому начал сразу:
– Разговор у меня с мальчишками произошел продуктивный, они все возьмут на себя и будут говорить одну версию: «запутались в расписании. Все ушли и я ушел». Думаю вам тоже надо придерживаться того же.
– Да кто нам поверит? – хмыкнула Ирка.
– Поверят, если вы захотите.
– Хорошо! – сказала я. – Ты лучше подумай, что нам ждать в наказание?
– Да все что угодно, вплоть до исключения из комсомола.
– Ни чО себе! – присвистнула Ирка. – И из школы могут исключить?
– Могут, конечно. Но, думаю, не сделают этого. Это же пятно на всех учителей. Вот если бы пол класса ушло, то в назидание одного-двух могли бы.
– И на этом спасибо! – хмыкнула Ирка.
– Мне сегодня домой надо раньше матери прийти. – отозвалась я. – Буду изображать раскаяние.
– А вот это правильно. – Сашка взял меня за руку. – Мне не хочется тебя отпускать, но лягу жертвой, твоего благополучия.
– Ой! – хихикнула Ирка. – Голубки!
– Ира! – я глянула на нее, нахмурив лоб.
– Чё Ира?! Ты ему веришь? Небось к девице собрался, а нам стыдно сказать.
– Вот что ты болтаешь?! – рассердился Сашка. – Вика! Не слушай ее, нет у меня никого.
– Слушать или нет, я решу сама. Ты, Ира – не подначивай. А ты, если хочешь, что бы я верила – не оправдывайся. Вы же у меня самые близкие… – тут я опомнилась и добавила – Друзья!
Мы посидели немного, потом прогулялись, втроем, больше не вспоминая о школе, и к семи вечера я была уже дома. Следом за мной пришла мать, увидев, что готовить не надо, с облегчением вздохнула.
– Мам! Хочу поговорить.
– Ой, давай потом. Голова болит, сил нет.
– Когда потом? Это важно.
– Что, война началась?
– Тогда бы ты мне говорила.
– Ну, коли так, час потерпишь. – и она закрылась в своей комнате.
Тут Колька пришел, неожиданно рано.
– Матери сказала? – начал он с порога.
– Нет еще.
– Правильно! Надо когда отец будет. Тогда она повесит эту проблему на него, а с ним тебе договориться легче.
– Ага! Но в школу то, мать пойдет.
– Ну и что?
Мы еще пошептались и пошли накрывать стол к приходу отца с работы.
Поужинали. Выдумывать ничего не стала, сказала как есть, с маленькой оговоркой – мы думали, уроков больше нет, а оно вон как получилось.
– Эка невидаль! – отозвался отец. – Все дети хоть раз, но сбегают. Коль, ты, когда собрался?
– Да не думал я еще.
– Правильно, рано тебе. – смеялся отец. – Дождись хотя бы седьмого класса. А ты, дочь, не переживай, сходим.
– Ты сходишь! – подала голос мать.
– Их счастье, что не смогу. Дураков работать не научишь. А ты, мать, умеешь правильно все сказать и семью защитить. – подмигнул мне и ушел в кабинет, готовиться к завтрашним лекциям. Он у нас преподавал, да еще был заведующим отделением и парторгом в физкультурном техникуме. Детсад где работала мама, рядом со школой и я была удивлена, что она еще не в курсе. Тут к нам Ирка пришла, со своей мамой. Сели чай пить, потом нас с кухни прогнали, но мы ушки навострили и все слышали:
– Лариса! – начала Тамара. – Ну не могу я из-за собрания отпрашиваться. И, кстати, когда оно будет?
– Может и вовсе не будет. Попугали их.
– Хотя бы не было. Своего послать не могу. Ну, ты же понимаешь, он хоть и пост в министерстве занимает, а с тундры. Ему трудно понять, основы воспитания.
– Мой тоже не пойдет.
– Сходишь?
– Куда денусь. Мне даже интересно, что скажут.
– Наказывать будем?
– Надо.
– Да, надо.
– Только, сначала бы понять за что. – добавила моя мать и они еще немного поговорили о школе, воспитании детей и прочем.
Школа – это отдельная, достаточно интересная история жизни. Вот только я собралась рассказать о том, как я стала Дурой, а школа в этом особой роли не играла. Она шла параллельной прямой, в хороших отношениях с одноклассниками, с детскими приключениями и забавами, мало влияющими на формирование моей личности. Поэтому скажу вскользь о том, чем закончился наш прогул. Родителей собрали, но сначала три дня учителя игнорировали нас, не заходя к нам в класс. Чего хотели добиться, мне и сейчас не понятно. Мы упорно ходили в школу, не буянили, не требовали внимания. Повторяли пройденное, и готовились к предстоящим внеклассным мероприятиям, которые проводились в нашей школе регулярно. Постоянно ездили в больницу к классной, убеждались, что она еще ничего не знает, и молили о скорейшем ее выздоровлении. Пережили комсомольские собрания, где нам грозили, пугали и обещали малопривлекательную характеристику, какая не даст нам возможность поступления в вузы. Но мы стояли на своем и отвечали одно и то же: «Да, мы ушли. Кто сказал? Возможно и я. Просто запутались в расписании.» И так далее, в том же русле. Наконец собрали родителей и нас выставили перед ними в ряд, словно партизан на расстрел. Возможно, хотели унизить, я не знаю. Только мы стояли с поднятыми головами и смотрели вперед. Не помню, кто из родителей стал стыдить нас, но тут поднялась моя мама и поставила точку в этом цирке. Сначала она выставила нас из класса. Затем популярно объяснила, что привело к такому случаю. Вспомнила и то, что из учителей никто ни разу не съездил к их коллеге в больницу. Как заочно, задним числом пытались уволить Варфоломеевну и как мы, дети, ее отстаивали. Что класс, восьмой, выпускной, без руководителя. Что вот уже неделю никто не преподает. И так далее и тому подобное, в наше оправдание, в укор директору. Собрание закончилось поздно, и мы получили результат – нас с Иркой лишили поездки в Артек. Алку – звания комсорга класса, но, как не странно, в Артек она поехала. Лишь потом мы сообразили, то, что ее мать была завхозом в школе, сыграло не маленькую роль. Пятерку самых «громких» мальчишек, заводил нашего класса, на неделю исключили из школы. Но они упорно приходили на занятия, причем выбрили голову под ноль, в знак протеста. Мое же наказание было следующим: до конца четверти дома быть в девять вечера. Как сказал отец: «Дважды за одну провинность не наказывают, Артек дело серьезное, но не смертельное. Насчет комендантского времени – полезно. Женихи соскучатся.» Подмигнул и засел за свой рабочий стол.
Спасибо Кольке.
Эта осень была первой солнечной и самой яркой для меня. Я все больше влюблялась в Сашку, не вспоминая о Борьке. Мы с ним провожали Ирку к ее парню, бродили, держась за руки, он нежно обнимал меня и целовал в макушку. Девчонки уже рассказывали про свои страстные поцелуи и не только, а я улыбалась, зная, что у меня все это еще впереди, а вот им этого момента уже не вернуть. По субботам он играл на свадьбах, мы с девчонками смешивались с гостями и плясали до упаду. Затем он на час убегал от группы, предварительно спев Иволгу, и мы с ним исчезали. Дома я была вовремя, мать не могла ни к чему придраться, и все шло гладко. Был невероятно обалденный новый год, где мы с ним впервые поцеловались, по-взрослому. Мы, как всегда, встретили праздник в кругу семьи и к часу собрались во дворе. Сожгли кучу бенгальских огней, не разгоняемые соседями, поорали: «Урааа!!! С Новым Годом!!!» и он пригласил всех к себе. Стол был накрыт, поели, помню, кто-то даже вино притащил, мальчишки пили, пели песни и приставали к девчонкам. Он, как радушный хозяин пытался создать веселье, но поняв, что никому это не нужно, включил музыку и присел со мной рядом. Не обнял, а взял мои руки и гладил пальчики. Затем робко коснулся их губами, у меня невольно закрылись глаза, и я придвинулась к нему ближе. Поцелуй в макушку, затем в щеку. Неспешно, не по детски, а нежно-нежно. Потанцевали, за стол не сели, стояли в уголке и просто смотрели друг другу в глаза. Снова танцевали и вот тут, во время танца, он и осмелился меня поцеловать. С той минуты мы уже целовались при любой возможности.
- Наедине с собой (сборник) - Юрий Горюнов - Русская современная проза
- Наедине с собой (сборник) - Юрий Горюнов - Русская современная проза
- Песни о жестокости женщин, мужском вероломстве и общечеловеческой слабости - Марта Кетро - Русская современная проза
- Жопландия. Вид Сбоку (сборник) - М. Щепоткин - Русская современная проза
- Муля, кого ты привез? (сборник) - Виктория Токарева - Русская современная проза
- История одной любви - Лана Невская - Русская современная проза
- Звезда в подарок, или История жизни Франка Доусана - Егор Соснин - Русская современная проза
- Династия. Под сенью коммунистического древа. Книга третья. Лицо партии - Владислав Картавцев - Русская современная проза
- Сказать – не сказать… (сборник) - Виктория Токарева - Русская современная проза
- Сумеречный мир - Сьюзен МакКлайн - Русская современная проза