Дура. История любви, или Кому нужна верность - Виктория Чуйкова

– Зато потусим и встретимся со всеми.

– Это с кем ты не виделась-то, за такое короткое время?

– Да мало ли. – бросила Ирка и принялась здороваться со всеми.

Время тянулось, хотя домой уже не хотелось. На площадке собралось половина класса и новостей было море. Подошла Светка, моя бывшая одноклассница и одна из наших подруг, взяв меня за локоть, отвела подальше от громыхающей музыки.

– Вы что, с Сашкой поссорились?

– Нет, с чего взяла?

– Да слухи ходят, что он тебя бросил.

– Свет, не верь слухам. Все у нас хорошо. Он, как и я – свободный человек и у него есть семья и обязанности перед родными.

– Понятно! Тогда не бери мои слова в голову, но будь осторожней.

– С чего это вдруг? – я нахмурила лоб, не понимая намека.

– Вит! Ты как думала, увести у всех красавчика и не иметь недругов? Бабы, они народ знаешь, какой подлый.

– Наверное, бабы и подлые. Только я никого ни у кого не уводила. Он что, кому-то обещания давал?

– Этого не знаю! А желающих его заполучить – море. Все! Пошли к нашим.

Темнело. Настроение улучшилось и недавний разговор со Светкой развеялся, не оставив и следа. На свадьбе играла Сашкина группа и каждый из парней, подходя ко мне, говорил приятные слова и просил передать ему, по возвращению, что они его ждут. Их внимание ко мне не осталось не замеченным, многие барышни, не из нашей компании, досадливо кусали губы, в разочаровании.

Прошло еще не меньше часа, как я заметила Иркино оживление. Явился ее парень, да еще с друзьями. Могла завязаться драка, ведь они были с другого района, в годы моего детства, да и юности, бои района на район были не редкость. Я ей напомнила, но она, как всегда отмахнулась, сказав:

– А мне то что? Это им наши намылят шеи.

– Но он же твой парень?! – возмутилась я.

– Но не жених. Так, за неимением лучшего. Чего и тебе желаю. А то втюрилась и никого не замечаешь вокруг.

– Ир! Тебя ждут. – оборвала я ее пламенную речь, видя как парни топчутся на углу.

– Идем, познакомлю кое с кем.

– Мне незачем.

– Да пойдем, монашка, просто со мной постоишь. Не одной же мне с целой бандой общаться. Свет, Натаха! – позвала она подруг, и мы пошли, так сказать, на нейтральную сторону.

Парни были мне знакомы, лишь одного я не видела ранее, он стоял и разглядывал меня нагло.

– Это Лелик! – представила Ирка. – Он недавно вернулся, не признается откуда. Ну, в общем, друг моего Сереги. Серый, я правильно сказала?

– Да, моя девочка! – отозвался Сергей. – Ты всегда говоришь правду. Лелик мой друг и приехал.

– Из тюряги! – выпалила я, заметив наколку, которую тот прятал.

– А ты у нас, – начал Лелик, – знающая чувиха!

– Не чувиха, а девушка! – возразила я, давая отпор его наглости. – А наколка у тебя со значением. Такие, только в детских колониях делают.

– Только не говори, что сама ходок! – бросил он, а взгляд стал жестоким.

– Ага, – я не уловила тона, с каким было сказано, поэтому не промолчала, что было бы лучше, а добавила: – бывала, видела, и не таких как ты.

– Да у Виты мама… – начала Ирка, но тут из темноты вынырнула неприятная личность и все затихли. А появившийся тип, прищурив один глаз, изучил каждую из нас и остановился на мне.

– Она? – спросил хрипло. Иркин Серега кивнул. А он взял меня за руку, говоря: – Со мной пойдешь! – и потащил. Я руку дернула, но хватка его была крепкой.

– Эй, куда? – крикнула Ирка, стала возмущаться, все зашумели, Лелик бросил:

– Да не вопи! Скоро вернутся, прояснить кое-что надо.

Дальше я их уже не слышала, потому что в голове шумело, да и сердце колотилось так, что дышать трудно было. Но шла я рядом, не ноя и не задавая вопросов. Прошли гаражи, что меня немного успокоило. За ними уже находили жмуриков. Дальше было только шахтоуправление, да заброшенный шахтный ствол с терриконами. Я понадеялась, что сторож будет у ворот и вот тогда у меня будет надежда поднять шум и отделаться от малоприятной личности. Сторожа, увы, не было, а тип, едва мы достигли безлюдного в выходные дни управления, потянул меня в кусты.

– Ты что задумал? – подала я голос, уже поняв, зачем я ему понадобилась.

– Помолчи! Я быстро. – и прижал меня к стене. – Снимешь бельишко сама, или мне помочь?

– Могу сама. – в голове рой мыслей, я уже и прощаться начала со своей несостоявшейся молодостью и будущим, как вдруг вспомнила слова одного знаменитого, в кавычках, мужичка. – Вот только не думаю, что Колобок тебя за это похвалит.

Сопение его вмиг прекратилось и жесткие, шершавые руки оставили мое тело в покое. Он уставился на меня.

– Кто?!

– Ты же слышал.

– И кто он тебе?

– А ты сделай, зачем притащил, там и поймешь.

– Борзая! Вот только, говорят, Колобок давно на нарах.

– Говорят много, в том числе и что у него руки длинные.

– Смелая, не орет, не заикается, слюни не пускает. Красивая. Что же ты, так рано начала?

– Поясни, что именно, тогда и отвечу.

– Не понимаешь?

– Как могу, мне же только пятнадцать.

– Сколько?!

– А я что, так старо выгляжу? – я и правда осмелела. В прочем, опыт у меня общения с подобным контингентом имелся, у мамы часто на работе пропадала, а там субъекты разные. Да и гуляя с подругами по вечерам, сколько раз нарывались на разборки, и всегда мне удавалось решить претензии без драки. То, что он меня не убьет, тоже поняла, не затем мы тут. Правда, что не поиграет, надежда была не большая.

– Да нет, выглядишь хорошо, но вот внешность обманчива.

– Правда?! А глядя на вас… – тут его кулак остановился у самого моего носа.

– Ты говори, да не заговаривайся. Я же могу и двинуть, и, все-таки, сделать то, что хотел. И пока твой Колобок узнает…

– Надеешься смыться. Вот только я уверена, что он уже знает. Ты за мной пришел к моему дому, а его соглядатаи все на местах.

– И откуда же такая смелая?

– Оттуда, откуда и все. Так как, продолжим беседу или вернешь меня на место?

– Как тебя звать?

– Виктория! – гордо заявила я.

– А я слышал, тебя Ветром зовут.

– Ты не попутал, я вроде девочка.

– Уверена?! – он скривился в мерзкой ухмылке.

– Пока ты не появился, так и не сомневалась.

– Ладно, пошли. Но если ты мне тут лапшу навешала, я тебя достану, и мало не покажется.

Тут собаки залаяли, и дежурная управления подала голос:

– Эй, кто там трется?! Я милицию вызвала! Ходят тут.

Он схватил меня за руку и быстро пошел обратно, я лишь вздохнула с облегчением, что не к терриконам, а то бы остыла, пока нашли. Как только появились фонари, я вырвала руку и шла рядом. А как увидела друзей, и то, как Ирка ругается с Серым, так даже шаг замедлила, чтобы отдышаться.

– Ты чего? – подал он голос и оглянулся.

– Не твое дело!

Ирка уже бежала ко мне и, обняв, разглядывала:

– Что случилось? Что он сделал? Тебе больно?

– Успокойся! Мы говорили.

– Это где поговорили?! – не унималась она. – И о чем?!

– Ира, все хорошо.

– Я за тебя ответственность несу.

– Я сама за себя. – начала я, но увидела не шуточный испуг подружки, добавила: – Правда, все хорошо! Мне домой надо. Всем пока.

– Поклеп. – услышала я голос типа. – Девчонка она.

– А ты думал кто? – бросила я и пошла к дому.

– Я провожу. – догнал меня Лелик.

– А я не нуждаюсь! Ты лучше себя проводи, да друзей своих. А то наши уже недовольны.

И правда, в нашу сторону уже шла толпа, среди которых были и изрядно выпившие гости со свадьбы, не с пустыми руками, а со всем, что находили по дороге. Что было дальше – не знаю, зашла в подъезд и только тут смогла дать волю страху. Присела, пожалела себя немного, затем похвалила за находчивость и поблагодарила Колобка, которого то и видела раза два, а беседы, так вообще не вела, и пошла домой. У родителей работал телевизор, я приняла душ и забралась в постель.

– Поешь! – крикнула мать.

– Я со свадьбы. – ответила я и укрылась с головой, оставив один нос. Мама заглянула, наклонилась, видно проверяла, не выпила ли я и удалилась. Сон не шел. Колька пришел, спросил:

– Спишь?

Я отмолчалась.

– Отдыхай, отдыхай! Я завтра с тобой говорить буду. Это же надо, брата не позвать! Я думал, мы родные.

Ушел смотреть телевизор. А я лежала, царапая стену. Затем, когда все уже видели сны, а луна светила в окно как ночник, я достала тетрадь и сделала запись:

Дорогой Саша! Тебя нет, и жизнь моя свихнулась. Со мной такое случилось… В общем – сегодня закончилось мое детство. Почему же, почему тебя нет рядом?!

Убрала тетрадь, снова повернулась к стене и приняла водить по рисунку обоев пальцем, шепча:

– Борька Лаптев! Где ты там летаешь? Друг мой, искренний. Тут со мной такие дела творятся.

Закрыла глаза и провалилась в темноту.

Юность

Ты глядел на меня,Ты искал меня всюду.Я, бывало, бегу ото всех,Твои взгляды храня.А теперь тебя нет,Тебя нет почему-то,Я хочу, чтоб ты был,Чтоб всё так же глядел на меня…**

Тот июньский вечер, внезапного прощания с детством, я помню до мелочей. Скорее всего, мое спокойствие, было шоком. Нет, я, конечно же, уже знала об отношениях между мужчинами и женщинами, само собой мне хотелось, когда-нибудь, чуть позже, прийти к близости, с любимым человеком, в мечтах это было все так романтично. Но я никак не думала, что какой-то дегенерат, с отвратительно мерзким запахом и отталкивающего вида, будет хотеть, а уж тем более требовать, близости со мной. И то, что я, физически, осталась нетронутой, было чудом. Чего не могу сказать о душевном состоянии. Шок закончился в три ночи. Я вскочила в страшном поту, зажимая себе рот двумя руками, и тряслась, словно истязаемый ветром лист березы. Минута и я начала соображать. То, что братец спал на соседней кровати, а матери не было в комнате, подсказало, что я, слава богу, не орала. Озноб бил сильно, хотя во рту все пересохло. Поднялась, ноги не слушались, коленки дрожали. Постояла минуту, держась за стол, затем поплелась на кухню. Осушила чашку воды, набрала вторую и вернулась в постель. Укуталась, но согреться не могла. Тогда я взяла старенькую, бабушкину, оренбургскую пуховую шаль и закуталась в нее. Я любила ее шаль, укрывалась ею даже в летнее время, скорее, чтобы быть к бабуле ближе. Потихоньку дрожь утихала. Кто-то поднимался по ступенькам, и я сжалась. Лежала, прислушивалась, пока на нижнем этаже не скрипнула дверь. Вздохнула с облегчением, попыталась над собой посмеяться, но стоило мне закрыть глаза, как самоуверенная рожа всплывала и меня снова трясло. Сколько я боролась сама с собой, не знаю. Когда же проснулась, солнце било в окно, а в соседней комнате шептались. Встречаться с родителями не хотелось, однако часы показывали без пяти минут полдень. Дверь скрипнула и я увидела Кольку: