Подопытные кролики. Роман - Виталий Новиков

Жаров хотел тоже что-то сказать, но не успел. Вокруг стало появляться всё больше людей, которые сновали из стороны в сторону и приближались к поляне. Вскоре поляна была окружена плотным человеческим кольцом. С противоположной по отношению к спасателям стороны, люди раступились и на поляну вошли пятеро, которые по сравнению с остальными членами племени были красивее и богаче одеты, кроме Быстрого Ума, который составлял им компанию. Спасатели встали.

– Вождь племени Доброго Оленя Задумчивый Взгляд и его сыновья Ослепляющий Свет, Твёрдая Рука и Горячее Сердце приветствуют злых духов неба, – представил, вошедших с ним в круг, Быстрый Ум.

– Мы тоже приветствуем вас, но должен заметить мы не злые духи, – сказал Жаров.

– Садитесь, – сказал Задумчивый Взгляд, обращаясь к спасателям. Это был мужчина лет пятидесяти, выглядевший явно старше своих лет, с длинными прямыми седыми волосами.

Спасатели сели. Задумчивый Взгляд и его сыновья тоже сели на предусмотрительно положеные на землю куски кожи. Их и спасателей разделял костёр. А Быстрый Ум ходил, пританцовывая, из стороны в сторону, за спинами вождя и его сыновей, бормотал себе под нос заклинания и чертил палкой знаки в воздухе.

– Так, вы, утверждаете, что вы не злые духи. Кто же вы на самом деле? – спросил Задумчивый Взгляд.

– Обычные люди, такие же, как и вы, – ответил Жаров.

– Врёт! Он нагло врёт! Мне только что об этом поведал дух костра, – вмешался в разговор Быстрый Ум.

– Быстрый Ум что-то путает, я не вру, – сказал Жаров.

– Я догадываюсь, откуда вы появились. Интересно было бы узнать, что вас сюда привело? – Задумчивый Взгляд задал вопрос, на который спасателям было труднее всего ответить.

– Чтобы заплатить обещанные нам денежки и вернуть нас на Землю, – крикнул кто-то из окружавших поляну.

По оцеплению прокатился короткий хохот.

– Кто? Кто это сказал?! – закричал Быстрый Ум. – Кто этот вероотступник?

Воцарилось недолгое молчание. Тот, к кому обращался Быстрый Ум, не выдал себя. Многие знали, кто это был, но также промолчали.

– Ладно, потом разберёмся. Пускай духи ответят на заданный мною вопрос, – сказал Задумчивый Взгляд.

– Мы, в общем-то, спасатели, – признался Жаров.

– Кого собираетесь спасать?

Спасатели не нашлись, что ответить.

– Понятно, не нас, – ответил за них Задумчивый Взгляд. – Поднимите руки, сейчас вас разоружат и свяжут.

Спасатели механически потянули руки к оружию.

– Не делайте глупостей, если хотите ещё немножко пожить, – сказал Задумчивый Взгляд.

Из оцепления выскочили лучники, целившиеся в спасателей, которые не успели вытащить из кобур пистолеты.

– Поднимайте руки, поднимайте, – приказал Задумчивый Взгляд.

Спасатели подчинились. Им связали руки, отобрали у них оружие и снаряжение. Снаряжение бросили перед Задумчивым Взглядом и его сыновьями.

Запищала рация – Седых пытался выйти на связь с отрядом Жарова.

– Можно я отвечу на вызов. Это наш начальник хочет выйти с нами на связь, – попросил Жаров.

Задумчивый Взгляд усмехнулся.

– Забудьте про вашего начальника. Здесь я начальник для всех, – сказал он.

Рация перестала пищать.

– Если с нами что-то случиться, вам придётся за это ответить, – пригрозил Жаров.

– Вряд ли. Сколько лет мы были никому не нужны, и ещё столько же никто не будет нас искать. И вас. Мы сделаем так, что от вас и следов не останется. Кстати сейчас наши воины сматывают проволоку, которую вы протянули, чтобы найти обратный путь, – сказал Задумчивый Взгляд.

– Что, вы, хотите с нами сделать? – спросил Жаров.

– Пока не знаю, думаю.

– Надо принести их в жертву добрым духам: сжечь живьём на костре, – предложил Ослепляющий Свет, старший сын вождя.

– Не торопись, Свет, сжечь их мы всегда успеем, – сказал Задумчивый Взгляд.

– Что же ты предлагаешь, отец? – спросил Ослепляющий Свет.

– Убить их всё-равно придётся, но перед этим следует их использовать для вливания свежей крови в наше племя. Сначала они оплодотворят некоторых наших женщин. Для этого у нас найдётся троечка вдов, а потом можно и в костёр, – сказал Задумчивый Взгляд.

– Можно и пять отыскать, – заметил Твёрдая Рука, средний сын вождя.

– Согласен, – одобрил предложение сына Задумчивый Взгляд.

– А, если мы не захотим? – спросил Жаров.

– Тогда вас придётся сжечь сейчас, – сказал Задумчивый Взгляд. – Ну, что не передумали?

– Я нет, – сказал Жаров.

Ротозеев и Никаноров промолчали.

– Могу предложить после оплодотворения бросить жребий, и при удачном исходе вы можете остаться в живых, может быть даже все трое. Поживете, какое-то время в заточении, а потом станете свободными членами племени, если будете себя хорошо вести. Устраивает вас это предложение? – спросил Задумчивый Взгляд.

Спасатели промолчали.

– Что ж, тогда этих двоих в заточение, – Задумчивый Взгляд указал на Ротозеева и Никанорова. – А этого в костёр.

Ротозеева и Никанорова увели.

– Я согласен, – сломался Жаров.

Спасателей затолкали в землянку, которая находилась на окраине селения, рядом с защитным валом. Через маленькое оконце-отверстие под самой крышей, если так можно было назвать нагромождение еловых ветвей и старых шкур, проникал слабый свет. Ни пола, ни стен-везде земля. Внизу валялась пара облезлых шкур, на которых расселись узники. Вход прикрывался шкурой. Вместе с узниками в землянке находился стражник, который сидел около входа. У него была густая кудрявая русая с редкой сединой борода, крупный нос и голубые усталые глаза. Правой ладонью он упирался в рукоятку меча, воткнутого остриём в землю.

– Стоило лететь в такую даль, чтобы в итоге попасть в плен, совокупиться с какими-то вдовушками, после чего бесславно умереть, – размышлял вслух Никаноров.

– О чём, ты, думаешь?! Что, ты, говоришь?! Какое к чёрту совокупление? Я никогда себе этого не прощу, – набросился на него Жаров.

– Чего не простишь? – спросил Ротозеев.

– Не прощу себе того, что не выстоял, скис, сдался.

– Хе. А ещё ницшеанцем назывался, строил из себя реалиста. Игорёк, ещё не поздно всё исправить, ты всегда можешь заявить об отказе, вливать свежую кровь в это доблестное племя, а господин охранник передаст твоё заявление в вышестоящие инстанции, – предложил Жарову в шутливом тоне Никаноров.

– Философия Ницше – философия мужества, а я раскис тут как последняя тряпка. Господи, неужели ничего уже нельзя исправить, – Жаров откровенно начал падать духом.

– Вместо господа здесь Быстрый Ум, – заметил Ротозеев.

– Не унывай, Игорь. Ничего другого нам не остаётся. Если смерти неизбежать, давайте хоть немножко повеселимся, – сказал Никаноров.

– Слушай, а ведь их пахан, обещал какой-то жребий, так что, быть может, не спета ещё наша песенка, – вспомнил Ротозеев.

– Вот-вот, я и говорю: рано ещё унывать. Может ещё сохранят нам наши бесценные жизни? Поработаем немного осеменителями, поживём какое-то время в неволе, а потом на свободу с чистой совестью. А свобода, братцы, она везде свобода. Развернёмся, обживёмся, семьи заведём, все, как положено, – развил мысль товарища Никаноров.

– Придурок, – сказал Жаров.

– Конечно. Если был бы умным, не оказался бы сейчас в этой норе, впрочем как и ты, – уколол его в ответ Никаноров.

– Согласен, – ответил Жаров.

– Дело не в уме или глупости – всё решает судьба, – сказал Ротозеев.

– Фатализм – прибежище безвольных личностей, – сказал Жаров.

– Надоело всё о высоком и высоком. Мы не на семинаре. Меня сейчас больше беспокоит вопрос о вдовушках. Как бы узнать, что они собой представляют, – сказал Никоноров.

– Обратись с этим вопросом к господину охраннику, – посоветовал Ротозеев.

– И в самом деле, как я сам не догадался. Уважаемый, извините пожайлуста, вы, не могли бы сказать, как вас зовут? – обратился к стражнику Никаноров.

– Железные Нервы, – сказал страхник.

– Очень приятно, а меня Никита. Это мои товарищи Игорь и Саша. Уважаемый, Железные Нервы, вы не могли бы рассказать нам о вдовах, с которыми нам в скором времени предстоит так сказать вступить в плотный контакт? Как они выглядят? Знакомы ли, вы, с ними?

Выражение лица стражника сделалось задумчивым.

– По всей видимости, ему запрещено разговаривать с нами, – предположил Ротозеев.

– Трудный вопрос, – заговорил всё же Железные Нервы.

– Почему? – спросил Никаноров.

– Они все разные – наши вдовушки.

– А симпатичные среди них есть? – поинтересовался Ротозеев.

– Если бы они были бы симпатичными, то не были бы одинокими. Бабы у нас на вес золота: хороший продукт никогда не заваляется. Тем более что нашим мужикам позволяется иметь несколько жён.

– Интересный поворот, – в голосе Никанорова исчезла прежняя бодрость.