Проект Садовник. НАЧАЛО - МУЛ

я, в глубине души и рассчитывал, когда ехал сюда устраиваться на работу.

Когда шеф знакомил друга с работой своего детища, то в глазах, проходящего мимо меня Владимира Моисеевича, я заметил тогда затаенную зависть и печаль. И только спустя какое-то время, мой начальник рассказал, что так поразило его друга: мы всей фирмой в полном составе, совершенно трезвые в праздничный нерабочий день, спасали на работе горевший синим пламенем квартальный производственный план, а не валялись в похмельном бреду.

Во все времена в России было две беды: это дураки и дороги, а в последнее время к этому добавилась третья беда — праздники, количество которых, неизбежно приближаться к количеству календарных дней в году. Трудовой люд на Руси всегда обладал повышенным патриотизмом, и считал кощунством не отметить праздничные даты Родной Страны, обильной выпивкой. И если эти дни следовали один за другим, то и страдал трудовой люд, похмельным синдромом недели напролет, срывая производственные планы своего руководства. От того и завидовал черной завистью Владимир Моисеевич своему другу, глядя на наши трезвые морды.

Дождавшись когда поток мата у Владимира Моисеевича немного иссякнет, и он сделает небольшой перерыв, я подошел к нему, и, нацепив на лицо физиономию парня из деревни, спросил:

— А к вам можно устроиться на работу?

Ошалев от такой наглости, хозяин преуспевающей фирмы, судя по иномарке, задал мне, с сарказмом, встречный вопрос:

— И что вы можете делать по жизни, молодой человек: принимать роды у свиней, доить коров, водить трактор и комбайн?

— Я хорошо паяю микросхемы, могу неплохо читать схемы — ответил я с достоинством. — Занимался в радиотехническом кружке с четвертого класса.

Говорить о том, что я окончил институт по профессии инженер — конструктор, явно не стоило.

— Хорошо, — сказал Владимир Моисеевич.

— Борис Николаевич, — обратился он к тому, кого только что материл на всю улицу, — проверьте вюношу на профпригодность, а там решим вопрос о зачислении его на ученическую должность. А вы говорите, что людей брать негде, — не удержался и подколол он Бориса Николаевича. — Они вон сами на улице навязчиво лезут устраиваться на работу.

После этих слов Владимир Моисеевич сел за руль и уехал, а меня Борис Николаевич, через проходную, провел внутрь здания. Первое впечатление было правильным. Судя по внутренней отделке и установленному оборудованию, на счету фирмы были приличные деньги, и она могла себе многое позволить. Мы пришли в небольшую комнату на втором этаже, в которой стояли четыре отличных стола наладчиков радиоэлектронной аппаратуры, с полным комплектом измерительной техники, немецкого производства, о которой в своем прошлом, я мог только мечтать. Но судя по некоторым признакам, в основном, эта техника использовалась только для красоты и престижа. Висевшие на спинках стульев халаты, свидетельствовали о том, что хозяева этих столов отсутствовали на работе по причине вчерашнего всероссийского праздника. Предложив мне одеть, на выбор, любой из халатов, Борис Николаевич, подведя меня к одному из столов, включил на нем освещение и паяльную станцию. Затем, обращаясь ко мне произнёс с ноткой скептицизма:

— Вот тебе проверочное задание. В коробке лежит образец, а также электронные платы и провода, которые надо на них напаять. Работа требует аккуратности и внимательности. Постарайся сделать всё без ошибок и как можно больше. В конце рабочего дня я приду и проверю, — проговорил Борис Николаевич, а затем вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Тем самым оставив меня, провинциального парня, один на один с трудным экзаменационным заданием.

Достав из объемной картонной тары с наклейками, своё контрольное задание, я внимательно осмотрел его. У меня сегодня точно был мой счастливый день. Мне сегодня повезло в третий раз подряд. Об этой плате я знал абсолютно все. Именно на основе математического и конструкторского расчета этого блока управления, Владимир Моисеевич, когда он приезжал к нам в гости, объяснил мне, где я в своем проекте допустил ошибку. В пайке проводов тоже не было ничего сложного: чтобы припаянный шлейф выглядел красиво и аккуратно, надо было знать небольшой секрет: последовательность пайки выводов, которая закладывалась при проектировании платы. На все задание, у меня ушло чуть больше двух часов. Когда перед самым концом рабочего дня Борис Николаевич пришел проведать экзаменуемого, он увидел его, стоящим у окна, и с интересом, разглядывающим что-то за стеклом.

— Что уже надоело? — спросил он.

— Да нет, я уже все закончил.

— Всю коробку?

— Да.

Борис Николаевич ухмыльнулся, подошел к столу и открыл крышку. Более удивленного лица в своей прежней долгой жизни я не видел никогда. Ещё бы! Все платы были распаяны и аккуратно сложены. При том, что качество пайки было значительно лучше, чем на образце. Я не сказал ему еще о том, что успел проверить платы на наличии соплей (паразитная перемычка между дорожками, допускаемая сборщиками плат, вследствие невнимательности), которые приводят плату в негодность при первом же её включении, и устранить найденные ляпы.

— Есть где переночевать? — спросил Борис Николаевич, с удивлением глядя на меня.

— Нет, я к вам прямо с поезда.

— Пойдем в отдел кадров. Там выпишу тебе направление в нашу гостиницу, где сегодня переночуешь бесплатно. А завтра, приходи сюда часам так к десяти. Буду устраивать тебя, к нам на фирму, учеником.

Так закончился мой самый первый, самый долгий день в этом новом для меня мире. Уже засыпая на чистой мягкой постели, я вспомнил ещё об одной проблеме, которую обязательно надо решить, после устройства на работу: найти в интернете телефон и позвонить начальнице детского дома, в котором моё тело провело столько лет. Я её не помню, но она должна была узнать голос Миши Горбатова. Пока меня не объявили розыск, как без вести пропавшего, нужно ей рассказать, что у меня все хорошо. Поведать о том, что в поезде встретил своего знакомого, который предложил другую, более интересную и денежную работу на фирме, у его друга. Как устроюсь на новом месте, попрошу руководство фирмы написать отзыв о моей работе на адрес детского дома. Обязуюсь, что своим стахановским трудом, не посрамлю, почти родные стены и его замечательного директора, ставшего нам родной мамой. Этот фокус должен пройти, и меня не будут искать.

Глава 2 Встреча