Стихи. избранное - Римид Нигачрок

Не в знаньях мудрость

И пусть труды философов уму и не вредили,Но и помочь ему они ничем почти не могут,И содержанья книг со временем забылись,От власти терминов свободен, слава Богу.

Что так искал в трудах, стараясь разобратьсяВ витиеватых формулах логичных построений,Абзац, порой штудируя и десять раз и двадцать?Каких-то знаний, тайн, идей ли озарений?..

«Хроносинкластический инфундибулум» —Не понимая смысла, крепко помнит ум,Но для чего, кто знает, мусорная фраза,Применить-то в жизни не дано ни разу,

Только лишь по пьянке, если без запинки,Прихвастнуть удастся, вот и вся картинка!

Оккультизм – наука, скажет эзотерик,Изучает свойства тонкий вид материй.Я и в эту область проникал когда-то,Дух, душа и тело, ангел, Бог, всё свято.Но и эти знанья недоступно сложны,Верю и не верю в тонкий мир возможный.

Всё отбросил разом, ум мой слаб пока что,Буду жить, как люди, или быть собою.Есть на свете святость, избранная каста,Разных лишних знаний собирать не стоит.

Неясно лучше

Разрушив логику привычных выражений,И как бы между строчек связь не допуская,Тон чувств до страсти звона натяженьемВзвинтить, на рифмах всюду спотыкаясь,Без формы, ясности, но хаос и движенье.

Не пробуйте понять, и слушайте душою,Не фразы в целом – каждой буквы стон,Здесь мир любви пахуч цветочною росою,Реальность нереальна здесь, и сон не сон.Писать стихи невнятно, видно, так стоит.

С ума сошедший, гений ли поэт,Иль в небеса поэта восхожденье.Спросите прямо, будет же ответ:Не вопль души – стиха творенье!

Островитянин

По метрикам рожден на Сахалине,В поселке Горки, что лежит в долине,

Где речек тьма, тайгой покрыты горы,В тридцати верстах по бездорожью город.

Дальневосточник, да, островитянин,И в те края меня порою сильно тянет,

Трехлеткой пусть свезли на Материк,И по рассказам мамы, вычитал из книг,

Как будто лично помню, в самом деле,Поселок, сопки, море, жуткие метели.

С тех пор минуло больше чем полвека,Не соберусь никак на Родину поехать,

Хоть пару дней на остров, как в былое,Душой под старость, может, успокоюсь.

По существу чужой мне край далекий,Но и судьбы начало всех путей истоки.

К памяти

К чему ты колешь, Память, за былое,Когда назад, ты знаешь, не вернуться.Ну, да, разбил, подарок мамы, блюдце,Пора и перестать быть совести иглою,Без страха и стыда назад бы оглянуться.

Как часто Память, ты мучительно колюча,Есть столько дней обычных, бытовых —Страницы чистые, как будто стерла их,Упреком горечи до самой смерти учишь,Всё неприятное давай разделим на двоих.

По справедливости и ты не без греха,Могла и обмануть, забыть и опозорить,Как оскорбленье мелом на заборе,Куснуть и спрятаться, как подлая блоха.Дружить нам надо верно, а не спорить.

Смута

Полнолуние горячечного летаКровь войны усиливает где-то,

Где-то свадьба, где-то похороны,Ко всему причастен посторонний

В чувствах ощутительной тревоги,Эхо взрывов сотрясающей дороги

Превращают слёзы в капли дождевые,В стонах гнева гибнут там живые,

В головах живых мятежные качелиСкрипом раздражительным запели,

И Большой Луны сжигающая линзаМечется лучом безумия по низу,

Фосфором ли рвется, ли напалмом,Крестятся, читает тихо псалмы,

И душа у каждого в смятенье,От Луны исходит наважденье.

Дозорный

И клочья серых облаков движеньеНакроет город куполом узорным,Дымов вдали неведомых сражение,Где я никем не ставленый дозорный,

За тем, как ветер травы пригибает,Пытаясь, листья с веток оборвать,Важна мне смена мелочи любая,Чтобы уход времен не прозевать.

Как серое на синь меняется, замечу,Как солнца луч родит собою тень,Как купол голубой глубокий вечен,Как нарождается и гаснет снова день.

Дозорный я с рождения навеки,Запомню томное дыхание ночей,Любовь как возникает в человеке,Как в реку превращается ручей.

Где клочья серых облаков движеньеНакроет город куполом узорным,И где дымы неведомых сражений,Там я никем не ставленый дозорный.

Ангел

Взирая на существ земных прискорбно,И с завистью, вдыхая воздух горный,

Слететь и ангелом желанье восхищая,Представлю, что родители встречают

В момент любви духовного вхожденьяВ реальный мир из мира сновидений,

И обретя в тот час земную оболочку,Я, дух, сосредоточусь в сердце точкой,

И заискрятся ауры серебряные нити…С любовью к вам иду, родители, простите

За то, что стану я надеждой и отрадой,И райских кущ прекрасных мне не надо,

Но испытаний, разных бед, преодолений.Прискорбно ли взираю, с умиленьем

Духовным глазом с жаждой воплотиться,Где будущие вижу ясно папы, мамы лица,

Так зов благой судьбы во мне неодолим,Господь, благослови, с небес паду я к ним.

С юбилеем, отец!

Четверг. Июль. Семнадцатое. День.Обычный день, и всё же необычный.Из прошлого не свет – приходит теньОтца – не может он явиться лично.

И тень сгущается до плотности телесной:Как в жизни предо мной отец живой!..И страшно чуть, и радостно мне, честно,Старик за восемьдесят лет, а молодой.

С рукопожатием скажу я: С юбилеем!Пусть встреча эта лишь воображенье,Прошу к столу, добавлю посмелее,Душой к душе осталось притяженье.

И глухо чокнулись, и выпили, молчаньеКрасноречивее любых порою здравиц,Мне о себе поведать хочется отчаянно,И упрекнуть, что сделать я не вправе.

Четверг. Июль. Семнадцатое. День.Обычный день, и всё же необычный.Из прошлого не свет – приходит теньОтца – не может он явиться лично.

И тень сгущается до плотности телесной:Как в жизни предо мной отец живой!..И страшно чуть, и радостно мне, честно,Старик за восемьдесят лет, а молодой.

С рукопожатием скажу я: С юбилеем!Пусть встреча эта лишь воображенье,Прошу к столу, добавлю посмелее,Душой к душе осталось притяженье.

И глухо чокнулись, и выпили, молчаньеКрасноречивее любых порою здравиц,Мне о себе поведать хочется отчаянно,И упрекнуть, что сделать я не вправе…

А он молчит, и смотрит, и внимает,И я молчу тогда, как хочется сказать,Без слов меня он словно понимает,И я учусь молчанье понимать…

Проходит час, минута иль мгновенье,Настала ночь, что, впрочем, не заметил,Я за столом один, напротив и ни тени,Кого хотел, забыл я, нынче встретить.

Праведный гнев

Врага заклейми же ты праведным гневом,Кем бы он ни был, правый, центрист или левый,

Праведным гневом врага заклейми,Что отнимал у других, у него отними.

Неважно, сосед ли, начальник, прохожий,Он враг, потому что он нам неугоден,

Не так он живет, и не вышел он рожей,Наш праведный гнев справедлив, благороден!

На злобу ответить нам злобой ужасной,На ненависть местью ответить жестоко?

Так слёзы и кровь ведь прольются напрасно,Так праведный гнев – хорошо или плохо?

Третья планета

Да, есть в Галактике светилоВ одной из веток на окраине,В планете третьей поселилосьЛюдское племя – ужас, тайна.

С собой века они враждуют,Что океаны – кровь и слёзы,Учить их в мире жить впустую,Они Вселенной всей угроза.

В дитя внедрили мы когда-тоВысокий Дух с условным кодом«Иисус Христос», он был распятыйЗа поученье тем народам.

Не проще ль выжечь ту коростуЛучом божественного гнева,Иль затопить водою просто,Родит существ получше Ева.

Люцифер, вечно радикальноГотов решать ты все задачи,Земля – планета уникальна,Поступим с нею мы иначе.

В геном внедрим мы код особый,Чтоб люди вымерли за век,На землю вышлем биоробот —Нам подконтрольный человек.

Ученый Дух, так не годится,Уверен, Бог нас не поймет.В руках удерживать синицу,Иль журавля следить полет,

Что лучше? Именно свобода!А человек лишь ею дышит,Пусть эгоист, капризный, шкода,Разрешено законом свыше.

Людей не раз мы изводилиОгнем, болезнями, водой,И за грехи не раз простили,Им вреден только лишь покой.

В Саду Адам лентяй беспечный,Душа его там без движенья,Хоть божья тварь, дурак навечноБез боли, страсти, без лишений.

Так что же делать? Пусть воюют?Пусть угрожают мир разрушить?Попытку, дай мне, Бог, вторую,Спущусь я к ним, спасу их души!

Парадоксы