История Англии для детей (фрагменты) - Елена Чудинова

Люди Дугласа устремились к замку: ворота его были отворены. Перебив немногих, кто оставался в замке, шотландцы сели пировать за длинный праздничный стол, приготовленный англичанами к возвращению воинов из церкви. Многие думали, что Дуглас прикажет готовить замок к обороне, но тот сказал, что они не станут сейчас оставаться в замке, а отступят в леса. Добавил он в шутку, что в лесах веселее, и «пенье жаворонков лучше писка мышей». В действительности же Дуглас понимал, что его людям пока не под силу надолго удержать замок. Был у него и другой замысел, о котором ты узнаешь ниже.

Но перед тем, как оставить замок, Дуглас совершил очень неприятные поступки. Он велел открыть все кладовые, и вынести добро, там находившееся. Мешки с мукой он приказал рассыпать по земле, меха с вином распороть, мед смешать с солью, а зерно и копчености бросить в огонь. Ничего не хотел он оставлять врагам! Но отчего бы не оставить ему все это добро для шотландских бедняков, которые, конечно, успели бы очистить кладовые до прихода английских войск? Но Дуглас готов был загубить хорошие припасы, лишь бы англичане увидели, с кем они имеют дело.

А в опустевшие кладовые он велел снести тела английских воинов и сложить их там. Как жестоко и некрасиво! Этот захват замка был прозван Кладовой Дугласа, и так и вошел в историю.

Вскоре пришло войско, и, наведя порядок и предав тела земле, англичане вновь укрепились в замке. Комендантом был назначен опытный воин по имени Клиффорд Тирвел.

Прошло некоторое время, и Дуглас стал готовить новый захват.

Четырнадцати воинам он велел переодеться пастухами и выгнать небольшое стадо коров под стены замка, так, чтобы сверху это было хорошо видно. Сам он, вместе с остальными, затаился в ближних лесах.

«Гляди-те ка, пастухи гонят скот! - обрадовались в замке. - Спустимся и отобъем стадо - будет чем пополнить кладовые!»

Едва лишь англичане, не ждавшие серьезной схватки, спустились налегке вниз, Дуглас напал на них и всех перебил.

С этого дня замок стали называть в Англии «гибельным замком Дугласа». Этого Черный Дуглас и добивался. Не будучи в силах удержаться в своем замке, он хотел, чтобы англичане боялись держать его.

Тогда одна знатная девушка, блиставшая при дворе Эдварда Второго, объявила на пиру, что выйдет замуж за того, кто продержит замок Дугласа один год и один день. Это весьма отвечало традициям рыцарства и делало честь девушке, пожелавшей, чтобы ее красота пробудила храбрость в сердцах англичан. Надо сказать, что многие женихи призадумались. Но молодой рыцарь по имени сэр Джон Уилтон не раздумывал ни минуты. Он вызвался первым, и король доверил ему опасную честь занять должность коменданта замка.

Уилтон продержал замок немногим менее назначенного года, когда Дугласу, наконец, удалось взять его. Комендант погиб в бою. Предполагая, что при коменданте могут находиться королевские приказы или другие военные бумаги, Дуглас обыскал мертвого Уилтона. Но вместо королевских посланий он обнаружил в его одежде обагренное кровью письмо невесты, из которого и узнал о приведенных выше обстоятельтвах. Дуглас очень опечалился, но не в его силах было возвратить жизнь благородному рыцарю! Тогда он отпустил на волю всех пленных, что было не в его обычае. (Уж если он и отпускал кого прежде, то только лишь отрубив указательный палец левой руки, чтобы человек не мог натянуть тетивы.)

Затем Дуглас захотел теперь взять приграничный замок Роксбург, стоявший на пересечении рек Твид и Тевион. Подходы к нему хорошо просматривались с высоты вала. Прокрасться незамеченными воины не могли бы даже ночью. И Дуглас велел воинам надеть плащи из коровьих шкур и пробираться к замку ползком.

Жена коменданта, гулявшая на валу с маленьким ребенком на руках, увидела сверху приближающиеся к стенам бурые и темные пятна, и что-то напугало ее. Она спросила у ближайшего часового, что это? Как что, коровы пасутся, спокойно отвечал часовой. Женщина успокоилась и пошла дальше.

Достигая подножия замка, воины Дугласа делались невидимы сверху и становились на ноги, отбрасывая плащи. Довольно быстро удалось им укрепить веревочные лестницы, принесенные с собой.

А жена коменданта тем временем баюкала своего ребенка, напевая вот какую песенку:

«Спи, дитя мое, усни,

Глазки сонные сомкни.

Черный Дуглас не придет,

Сон малютки не прервет!»

«Ошибаешься, женщина», - сказал вдруг кто-то у нее за спиной. Женщина обернулась и увидела смуглого человека в черных доспехах, ступавшего на вал. За ним показался еще один воин, вслед - еще два… Стоит упомянуть, что после боя Дуглас позаботился о безопасности жены коменданта и ее ребенка. Они были благополучно отправлены в Англию.

Так был взят Роксбург.

БИТВА ПРИ БАННОКБЕРНЕ

Но оставался замок Стирлинг, осажденный Эдвардом Брюсом, братом короля. У Эдварда Брюса было довольно войска, чтобы устроить постоянную и плотную осаду. В замке стало недоставать провизии. Опасаясь настоящего голода, комендант замка Филипп Мовбрей, с согласия Эдварда Брюса, отправил вестника с посланием к своему королю. Там он писал, что будет держать замок до дня Летнего Солнцестояния, но если помощь не подоспеет к этому дню, он сдастся шотландцам.

Королю Эдварду пришлось срочно собираться в поход. Множество знатных молодых людей королевства, ожидавших возможности проявить силы в боевых подвигах, охотно разворачивали свои знамена.

Два войска сошлись под Стирлингом, близ ручья Баннекберн. Это было летом 1314 года, в канун летнего солнцестояния. Войско англичан подошло позже - оно очень спешило успеть к назначенному дню, и было утомлено долгой дорогой. Шотландцы же уже расположились в месте под названием Стирлингтонский Парк, бывшем очень выгодной позицией, так как подступы к нему лежали по болотистой местности. Они успели даже выкопать ямы-ловушки для конницы и замаскировать их дерном.

Перед битвой произошел один горестный эпизод. Король Эдвард поссорился со своим кузеном и детским другом юным Гилбертом де Клер, графом Глостером. Глостер был уже умудренным военачальником: в шестнадцать лет он успешно держал вместе с графом Пэмброком шотландскую границу. На утреннем смотре Глостер сказал, что надо дать войску отдохнуть хотя бы день. Король, рвавшийся ударить немедленно, вспылил и воскликнул: «Гилберт, ты лжец и трус!» Рыжеволосый синеглазый Глостер же побледнел так, что все его веснушки показались черными. «Сегодня, сир, Вы узнаете, трус ли я, - ответил он. - Но также Вы узнаете, кто из нас говорил сейчас правду».

А перед началом великой битвы англичане увидели очень странное зрелище. Все шотландское войско до единого человека опустилось на колени, воздевая руки к небу. Пораженные англичане подумали, что враги сдаются, но в следующее мгновение шотландцы с боевым кличем ринулись в наступление. Тогда англичане поняли, что шотландцы, веря в то, что справедливость на их стороне, обратились перед боем к Богу.

И надо сказать, что молитва их была услышана. Чаша весов почти сразу склонилась на сторону шотландцев. Там, где Брюс поручил держать фланг Рэндолфу, восень сотен английских рыцарей прорвались вперед. «Гляди, Рэндолф, - крикнул Брюс, - роза выпала из твоего венка!» Рэндолф кинулся выправлять фланг, хотя это представлялось уже почти безнадежным. Тогда Дуглас, бившийся рядом с королем, стал просить его послать подкрепление в помощь Рэндолфу. «Я не могу менять ради него плана сражения», - ответил Брюс. «Пусть я буду ослушником, но я приду ему на помощь!» - крикнул тогда разгоряченный Дуглас и повел людей за собой. Но когда они были уже близко от Рэндолфа, им стало видно, что англичане в этом месте отступают. «Стойте!! - закричал своим воинам Дуглас. - Мы не поспели, когда Рэндолфу было трудно, так не будем же теперь умалять его славы!» И он повернул коня назад. Это было очень благородно, особенно потому, что два этих молодых воина все время соперничали в доблести перед королем Робертом.

Что же касется графа Глостера, то, терзаемый гневом, он забыл перед битвой надеть поверх доспеха сюрко, то есть матерчатую накидку с изображением своего герба. Поэтому, когда он вломился в ряды шотландцев в самой гуще боя, его никто не узнал. Сначала под молодым графом убили лошадь, а когда она упала, на него обрушились длинные шотландские пики. Так много их вонзилось в него, что шотландцы с легкостью вздели юношу в воздух прежде, чем бросить наземь бездыханным.

Этого не случилось бы, если бы Глостер надел сюрко. Он приходился родней Роберту Брюсу и шотландцы непременно взяли бы его в плен. Король Роберт очень пожалел о гибели Гилберта Глостера, когда узнал о ней.

Но насколько больше сожалеть должен был король Эдвард, несправедливыми словами побудивший друга к оплошности! А быть может и к необдуманной смелости!

Сам он в горечи ринулся в уязвимое место, где его начали обступать шотландцы, тесня от своих. Тогда два старых воина Эдварда Первого, Линкольн и Деспенсер, не желавшие допустить пленения короля, прорубились за ним и едва ли не силой увлекли его с поля боя.