Дом у Русалочьего ручья - Линдсей Лонгфорд

— Хорошо, — отозвалась она, не скрывая уже досады.

— Прекрасно, Фиби, наконец-то ты научилась говорить коротко и ясно, без изматывающе долгих споров. Какое же это облегчение!

Он усмехнулся и приветственно махнул ей рукой, выходя из кухни. Она наверняка смотрела ему вслед, она всегда так делала. Раньше, когда он был подростком, ему это нравилось. Его забавляло, как она краснела, если он давал ей понять, что заметил, как она глядит на него.

Однако сейчас, чувствуя ее взгляд у себя на спине, Мерфи с досадой ощутил, как забилось его сердце. Этого только не хватало! Он с остервенением рванул кран, встал под ледяные струи и стоял, пока не замерз, а кожа его не покрылась пупырышками.

Освежившись и поостынув в душе, он вернулся на кухню и опять прислонился к стене, по-прежнему пытливо изучая Фиби взглядом и по-прежнему не произнося ни слова. А та продолжала безостановочно болтать, попутно занимаясь ужином.

Они поужинали яичницей со сладким перцем, луком и беконом. Фиби смаковала каждый кусочек со счастливой улыбкой, ее быстрые руки так и порхали над тарелкой. Затем она убрала со стола и повела наверх Берд, а Мерфи занялся мытьем горы посуды. Для приготовления яичницы Фиби исхитрилась испачкать целых три сковородки: одну для жарки бекона, другую — для яиц и третью — для соуса из лука и перца.

Он сумел бы все приготовить в одной. Но Фиби оставалась Фиби: где бы она ни появлялась, все приходило в полнейший беспорядок. Правда, готовила она лучше, чем он.

До блеска начищая свои сковородки и раскладывая по местам тарелки, чашки, вилки и ножи, Мерфи продолжал раздумывать о ней, о том, какой знакомой и незнакомой одновременно она казалась.

Он приготовил им комнату, где сложил гору подушек и одеял и включил вентилятор на потолке, надеясь, что к ночи там станет достаточно прохладно. Он не торопился устанавливать в доме кондиционеры — ему нравилась обволакивающая жаркая влага Флориды, однако он не был уверен, что лениво вращающийся вентилятор принесет облегчение Фиби и Берд.

За окнами кухни в почти неподвижном душном бризе слышалось звонкое пение лягушек, пронизывающих кваканьем ночную южную тьму, напоенную запахами и чувственным томлением лета.

Внутри весь его дом был теперь наполнен Фиби. Он уже забыл, каким наваждением может стать запах женщины и звук ее голоса. Он помнил легкий сладкий аромат Фиби, и теперь, входя в холл, чувствовал нежный запах яблок и апельсина, который заставлял учащаться его дыхание в полумраке кухни, вызывал смешное сожаление одиночки о том, что ничего у него нет, кроме этих начищенных кастрюль и горшков.

Мерфи прислушался к голосам Фиби и Берд, доносившимся сверху.

Голоса мешались с шумом воды, смешками, восклицаниями… Эти знаки вторжения посторонних в его жилище наполняли его странными, противоречивыми ощущениями. Проклятье, Фиби всегда удавалось заполнить его мысли и сердце, все его существо.

— К дьяволу! — пробормотал он, вглядываясь в темноту за окнами.

Возле двери в холл он заметил на полу золотисто-красный шарф Фиби, легкий, шелковистый, слегка шевелившийся от дуновения ветра, точно был живым существом. Мерфи поднял его и поднес к лицу, вдыхая ее аромат, потом повесил на спинку стула. Этой маленькой вещицы достаточно, чтобы лишить человека сна на целый месяц. Все эти женские штучки, запахи и звуки! Обольстительные, шелковистые, змеящиеся, они словно обволакивали его, сжимая грудь и стесняя дыхание. Он не должен думать о Фиби, не должен мечтать о ней!

Однако что-то же привело ее в его дом!

Нет, он не хочет, чтобы она здесь оставалась!

Только не в его доме, не в его налаженной, размеренной жизни. Он наконец-то научился держать свою жизнь под контролем — оплаченные счета, работа… И незачем ему думать, достаточно ли еды в холодильнике, и вспоминать большие глаза дочери Фиби, смотрящие на него с надеждой и восхищением.

Мерфи провел ладонью по волосам, аккуратно поставил табурет у стены и еще раз осторожно погладил тонкий, мягкий шарф Фиби. Нет, это ему ни к чему! Шелковые шарфы, шум, беспокойство, тонкий аромат…

И присутствие Фиби.

Господь свидетель, Фиби Чепмен ему не нужна, тем более — Фиби Макаллистер. Ни под какой фамилией он не потерпит эту женщину в своем доме!

Однако с ней приехала маленькая девочка, Френсис Берд.

Он приложил ладонь к оконному стеклу, всматриваясь в ночной мрак. Предположим, он избавится от Фиби, но разве может забыть эту худенькую девчушку с огромными глазами, так напоминающую ему Фиби в этом же возрасте? Малышка так и крутится возле него, одаряя сияющим и восхищенным взглядом, точно он был чем-то необыкновенным, из ряда вон выходящим…

Это он-то, ничем не приметный Мерфи Джонс? Он снова с силой потер ладонью оконное стекло. Нет уж, это она — совершенно необыкновенная смешная девчушка, и ее ослепительная улыбка не похожа больше ни на какую в мире. Неужели он может повернуться к ней спиной только потому, что он и Фиби созданы друг для друга не больше, чем лед и пламя?

На мгновение в оконном стекле появилось бледное отражение Фиби, которая пристально посмотрела на него и исчезла. Мерфи обернулся. Кухня была пуста, но он услышал слабый стук входной двери и направился к крыльцу.

— Здесь прохладнее, — сказала она, садясь на качели.

— Как там твоя дочка, в порядке? — Он выключил свет на крыльце, и тьма сразу же жадно поглотила их. Прошло несколько секунд, прежде чем глаза привыкли к темноте. — Если ей будет душно, скажи мне.

— Берд в порядке. Она заснула, как только ее голова коснулась подушки. Тяжелый выдался денек! Она не проснется до самого утра. — Фиби замолкла. Ее бледные руки, как две маленькие птички, вспорхнули в темноте и снова скрылись за спиной. — Мы не какие-нибудь тепличные растения, Мерфи! Отлично справимся с жарой. Извини, я, похоже, перевернула все вверх дном у тебя на кухне, ты должен был оставить уборку мне.

— Ты была занята.

В сумраке ночи она казалась ему призраком, готовым вот-вот испариться, если он пошевелится или вздохнет. Одну босую ногу она положила под себя, а другой тихо раскачивала качели. Копна стриженых вьющихся волос ореолом окружала бледное лицо, и при каждом движении качелей Мерфи обволакивал яблочный аромат ее шампуня. Фиби переоделась в чистые шорты и светлый топик.

Ничего удивительного, что она сейчас похожа на призрак! Ее топик был того же цвета, что и бледные ночные цветы, чей аромат наполнял жаркие летние ночи и мечты его юности. Он не мог припомнить, когда в последний раз обращал внимание на эти цветы или ощущал их тонкий, но сильный запах, а сейчас все вокруг таинственным образом наполнилось их благоуханием.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});