Рейтинговые книги
Читем онлайн Современная финская повесть - Сюльви Кекконен

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 88

А потом мужчины допивали наливку в избе, Ээва в комнате разговаривала с тетушкой Ийдой, а мать убирала со стола остатки ужина. Но Амалии все еще хотелось смеяться и шутить. Она увидела ключ от хлебного амбара на столе в малой избе (обычно ключ висел на гвозде в комнате отца), и вот Амалия схватила ключ и помчалась со всех ног к амбару.

Замок злобно заскрипел, когда она отпирала его, но все-таки открылся, и Амалия проникла в амбар. Лунный свет лился в амбар двумя потоками: через люк чердака и через раскрытую дверь. Лари были полны до краев. И вдруг Амалии показалось, что зерно, словно море, переливается, колышется волнами. Она встала на ступеньку лестницы, ведущей на чердак, и оттуда, вытянув руки, рыбкой нырнула в хлебное море, чтобы поплыть. Неожиданно она больно ушибла грудь и живот. И уже совсем стало не смешно, когда она скатилась с ларя на пол. Теперь она тихо повесила скрипучий амбарный замок и заперла его на два поворота. Холод пробежал по спине, когда она отошла от амбара, а тропинка под босыми ногами стала как ледяная. В избе никого не было, и Амалия положила ключ на то место, где нашла его.

Многие гости остались ночевать, и девочке постелили в длинной узкой комнате, в которой обычно никто не спал. Первая дверь комнаты вела в малую избу, а вторая — в спальню отца и матери. Лежать здесь было непривычно, а большой шкаф у противоположной стены казался странным чудовищем. Она зажмурилась и укрылась с головой одеялом.

Утром Амалия проснулась оттого, что услышала строгий голос отца: «Какой же это негодяй валялся на хлебе божьем?!» Амалия не слышала ответа матери. Но вскоре мать пришла к Амалии, пододвинула стул и села рядом. Встревоженная и напуганная, Амалия сразу же призналась: «Я только прыгнула в ларь». Мать долго смотрела на дочь с жалостью, а потом заговорила так, словно ей было чрезвычайно тяжело говорить: «Да, ты прыгнула, Амалия, но больше уж не прыгай. И вообще, не веди себя теперь как малое, неразумное дитя. Я зашла в амбар и увидела там твою кровь. Ты уже не ребенок. Хотя и нелегко тебе сдерживать свои порывы, я понимаю, но надо стараться. Ты становишься взрослой. Веди себя хорошо».

Мать никогда раньше так долго не говорила с Амалией, но сильнее этих слов подействовал на Амалию тон матери. Мать была, вероятно, потрясена тем, что произошло с Амалией. Она даже ласково погладила волосы дочери. Затем принесла Амалии чистое белье и сказала, чтобы дочь сходила в баню. Баня была еще теплой с вечера. Амалия чувствовала себя виноватой. Хотелось плакать и бежать куда-нибудь от людей. Но больше никто не говорил с Амалией о ее проступке в амбаре и об оставленных там следах. Никто, даже Пааво. Но, несмотря на тогдашний свой позор, Амалия и по сей день не умеет,сдерживать своих внезапных порывов. Со вздохом вытягивается она на широкой супружеской кровати и слушает, как тикают в избе стенные часы.

И только после того, как часы пробили двенадцать, стуча сапогами, возвратился Таави и бросился, прямо в одежде, навзничь на кровать. От него пахнет водкой и потом. Амалия отодвигается подальше, стараясь занять как можно меньше места. Вскоре Таави начинает храпеть. Под его храп засыпает и Амалия. А когда она приходит после утренней дойки, Таави еще спит.

У Амалии припасены две пачки настоящего кофе, по четверть кило. Одну она решила дать Таави в дорогу, а другая уже начата. Амалия берет оттуда одну ложечку, чтобы придать аромат суррогатному кофе. От запаха кофе просыпается Антти. Он быстро натягивает штаны, выбегает и вскоре возвращается, волоча своего котенка.

— Отец, иди пить кофе, мама заварила настоящего!

Таави просыпается и приподымается на постели. Он явно недоволен, что его разбудили. Мальчик смотрит на отца с порога, морщит нос и, роняя котенка на пол, говорит:

— Ну и воняет же тут водкой!

— Твой отец выпил водки, — отвечает Таави и, зевая, снова валится на кровать.

Амалия заглядывает в комнату. Постель сына еще не убрана, так же как и кровать, на которой поверх одеяла валяется Таави. Амалия закрывает дверь: «Лучше бы уж не раскрывал своего пьяного рта. Впрочем, его дело». Она достает ему чистое, белье из клети, разглаживает выстиранные вчера портянки, снимает с колка полотенце, берет кусок мыла с печи, приносит все это в комнату, достает свежей воды из колодца и говорит:

— Поди умойся да переоденься в чистое.

— Ишь ты, даже чистое белье дают батраку в будний день! — слышит она ответ Таави.

Амалия захлопывает дверь комнаты и принимается крутить сепаратор. Машина шумит, и она уже не слышит, что еще кричит ей Таави. Амалия вертит рукоятку, молоко, журча и пенясь, льется в бидон, а сливки стекают узкой ленточкой в эмалированное ведро. Антти таскает по всей избе привязанный к нитке клочок бумаги, и котенок с упоением носится за ним.

Когда Амалия кончила работу и вымыла сепаратор, из комнаты вышел Таави, и как раз в эту же минуту во дворе появилась Старуха. Она тут же опустилась на скамейку у дверей и начала искать в кармане передника свою трубку. Таави все-таки надел чистую рубаху и даже расчесал волосы на пробор, смочив их водой. Волосы у Таави такие густые, что ровный пробор сделать нелегко. Кофе уже успел отстояться. Амалия ставит на стол четвертую чашку и приглашает Старуху. Наливая Старухе кофе, невестка замечает:

— Вы, вероятно, очень поторопились сегодня с утренней дойкой...

— Поторопилась, поторопилась, — отвечает Старуха, наливает кофе на блюдечко, дует на него и продолжает: — Пошел мой Хукканен в деревню искать себе помощника. Не идет у старого жатва, как надо бы... Вот смотрю я на Таави... — Старуха поглядывает на Таави, прихлебывая кофе, и вдруг восклицает: — Ты еще и на поле не ходил!

Амалия наливает Старухе еще чашку и отвечает за Таави:

— Вчера он работал допоздна.

— А сегодня водки напился, — спешит добавить Антти.

Амалия дает сыну пшеничный сухарь и говорит:

— Пей поскорее кофе да сбегай в Ээвала, узнай, прошла ли голова у тети Кертту.

Но Старуха оживилась:

— Таави уже и водки попробовал!.. — И пошли Старухины причитания: нарушил дни прощения... предался греху великому... И вот уже она со вздохами и восклицаниями рассказывает о пламени судного дня и трубном гласе архангельском. Таави устало слушает причитания матери. Потом, отставив чашку на середину стола, говорит:

— Слушайте, мамаша! Напрасно вы мне расписываете этот ваш судный день. Я уже не один такой судный день пережил и сам видел, как мой товарищ вознесся на небо. Не знаю только, досталось ли ему блаженство рая или муки ада.

Сказав это, Таави встает и уходит. Некоторое время, пока он стоит во дворе, осматривает косу, пробует ее лезвие, еще слышится его посвистывание.

Потом Таави отправляется косить межу брюквенного поля. На борозде сидит заяц в рыжеватой шубке и грызет листья. Таави свистит, заяц приподымается и прислушивается. Минуту он сидит на задних лапках, подняв уши. А потом скачет к лесу. «Легко подстрелить, — думает Таави. — Если б было ружье...» Но Таави не жалеет, что заяц умчался в лес. «Пусть грызет листья брюквы, хватит этих листьев и зайцу». Хотя Таави не раз бывал на охоте, но никогда не увлекался ни преследованием зверя, ни стрельбой... Он не любил стрельбы. И когда Таави отправлялся на эту войну, у него тоже не было никакого желания стрелять. Еще в «зимнюю войну» он был сыт этим по горло. Таави не любит грохота орудий, не любит закапываться в землю, у него вызывают отвращение самые запахи войны... То ли дело точить косу свежим утром, когда небо обещает солнечный теплый день, а хлеб ждет своего косаря.

Весь отпуск проходит в непрерывной работе. Каждый день топится баня или в Ийккала, или в Ээвала. Топить баню помогает Кертту. В полевых работах от нее помощи столько же, сколько от Эльви или от Антти. Тем не менее и она, и дети проводят на поле часть дня. Амалия одна управляется со всеми женскими работами и все-таки успевает еще помогать в поле. Не хуже мужчины орудует она вилами, нагружает возы, вяжет снопы.

Но сейчас Амалия работает не так увлеченно, как прежде. Таави, правда, перестал ершиться, но какое-то отчуждение возникло между ними.

У Амалии плохое настроение. Она не находит примирительных слов, которые сделали бы их снова близкими, как до войны. Амалия не может найти этих слов. Ей мешает злоба и зависть к изящным, красивым женщинам. У этих женщин мягкие руки, темные брови, развевающиеся локоны. Они легко прохаживаются по городским улицам в цокающих каблучками туфельках, в нарядных платьях, с хитрым выражением лица.

Амалия изучает свое лицо в маленьком, висящем на стене зеркальце, но в нем все предметы становятся желтыми, даже белый платок кажется желтым, а цвет лица — как у больного желтухой. Однажды в детстве Амалия болела желтухой. Тогда братья дразнили ее, говоря, что эта болезнь возникает от злости, а вовсе не от простуды, как уверял доктор. Амалия смотрит на свои костлявые, с мозолистыми ладонями руки, распахивает поношенное ситцевое платье и пугается своей некрасивости. Она знает, что зеркало искажает, но это не помогает ей. Сейчас она чувствует то же, что человек, который хочет вырвать больной зуб, как бы мучительно это ни было.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 88
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Современная финская повесть - Сюльви Кекконен бесплатно.
Похожие на Современная финская повесть - Сюльви Кекконен книги

Оставить комментарий