Победитель. Лунная трилогия - Ежи Жулавский

Мы вернулись в снаряд, который показался нам роскошным, теплым раем, несмотря на то что мы экономили топливо!

До восхода Солнца, которое согреет этот мир, не стоит больше пытаться выходить. А этого Солнца нет как нет!

Но когда-нибудь оно появится и что-то нам принесет?

70 часов 46 минут после прибытия на Луну.

О’Тамор умер.

Первый лунный день, 3 часа после восхода Солнца.

Нас уже только четверо. Через минуту мы отправляемся в путь. Все готово: наш снаряд, после того как к нему приделали колеса и установили мотор, превратился в автомобиль, который повезет нас через эту пустыню к тому месту, где можно будет жить… О'Тамор останется здесь…

Мы улетели с Земли, но смерть, великая властительница земных народов, вместе с нами пересекла это пространство и вот сразу же напомнила о том, что находится среди нас — безжалостная, непобедимая, как всегда. Мы чувствовали ее присутствие и всемогущество так живо, как никогда на Земле. И невольно думали про себя: кто будет следующим?..

Еще была ночь, когда Селена вдруг сорвалась со своего места, где лежала несколько часов свернувшись в клубок, и, подняв морду к светящему в окно диску Земли, начала жутко выть. Мы подскочили, как будто подброшенные какой-то внутренней силой.

— Смерть идет! — закричала Марта.

А Вудбелл, который, почувствовав себя лучше, снова находился у кровати О’Тамора, медленно повернулся к нам:

— Она уже пришла, — тихо проговорил он.

Мы вынесли труп из снаряда. В этом скалистом грунте нельзя было выкопать могилу. Луна не собирается принимать наших мертвых, как же она примет нас, живых?

Тогда мы уложили покойника на твердой лунной скале лицом к небу и светящейся на нем Земле и начали нагромождать вокруг рассыпанные изредка по поверхности Луны камни, чтобы сложить из них подобие могилы. Окружив тело невысоким валом, мы, однако, не смогли найти достаточно большой каменной плиты, чтобы прикрыть ее. Тогда Петр через трубку, соединяющую наши головы и дающую возможность общаться, сказал:

— Оставим его так… Разве ты не видишь, что он смотрит на Землю?

Я посмотрел на мертвого. Он лежал навзничь и, казалось, действительно вглядывался широко открытыми, стеклянными глазами в светящееся око Земли, продолжающее жмуриться от блеска еще невидимого для нас Солнца, которое вскоре должно было взойти.

Пусть останется так…

Из двух металлических трубок, оставшихся от оборудования, которое помогло нам не разбиться при падении, мы сделали подобие креста и установили его над изголовьем О’Тамора.

И тогда, когда мы как раз закончили эту печальную работу и должны были возвращаться домой, произошло нечто удивительное. Вершины гор, виднеющиеся перед нами в мертвом свете Земли, вдруг, без всякого перехода, в одно мгновение стали кроваво-красными и сразу же потом засияли белым, ярким светом на фоне все еще черного неба. Подножия гор из-за резкого светового контраста еще больше почернели и стали почти невидимыми, только эти вершины, раскаленные добела, как сталь, висели над нами, медленно, но постоянно увеличиваясь в размерах. Из-за отсутствия воздушной перспективы, позволяющей на Земле оценить расстояние, эти светлые пятна, казалось, висят прямо над нашими головами на фоне черного неба, оторвавшись от основания гор, которое совершенно исчезло. Мы не смели протянуть руки, опасаясь наткнуться пальцами на эти куски живого огня.

А они все увеличивались перед нашими глазами, что создавало впечатление, как будто они приближаются к нам, медленно и неумолимо. Они все приближались и были уже здесь, прямо перед нами… Мы невольно отпрянули, забыв о том, что эти горы находятся за сотни, а может быть, даже за тысячи километров от нас.

Петр обернулся и закричал. Я последовал его примеру и — остолбенел, пораженный новым и неслыханным зрелищем на востоке.

Над черной пилой какого-то горного хребта искрился бледный серебристый столб небесного света. Мы смотрели на него, забыв в этот момент об умершем, когда затем в самом низу столба, сразу же над уровнем горизонта, начали сверкать мелкие, искрящиеся красные лучи, расходящиеся в разные стороны.

Это всходило Солнце! Солнце, ожидаемое с такой тоской, желанное, жизнетворящее, которого О’Тамор уже никогда не увидит!

Мы оба не смогли сдержать слез.

В эту минуту Солнце уже светит над горизонтом, яркое и белое. Эти, предваряющие его появление красные лучики были протуберанцы, гигантские вспышки горящих газов, распространяющиеся во все стороны от солнечного диска, на Земле, где атмосфера приглушает их сияние, они бывают видны только во время полных затмений солнца. Здесь же, благодаря отсутствию воздуха, они возвестили нам о приближении солнечного диска и будут делать это каждый день, бросая на минуту кровавый отблеск на горы, прежде чем растают в свете дня.

Через несколько десятков минут на месте движущегося венца красных лучей, когда свет сполз с вершин в долину, над горизонтом показался белый полукруг солнечного диска; целый час потребовался ему, чтобы полностью показаться из-за тех скал на востоке.

Все это время, несмотря на ужасный мороз, мы занимались подготовкой к путешествию. Дорога была каждая минута, не было времени ждать. Теперь все уже готово.

С восходом солнца стало теплее. Его лучи, хотя и падающие под большим углом, сильно грели, не ослабленные прохождением через охлаждающую атмосферу, как это происходит на Земле. Удивительная картина…

Солнце горит, как светлый яркий шар, лежащий на горах, как на огромной черной подушке. Только два контрастных цвета преобладают в этой картине: белый и черный. Небо — черное, и несмотря на то, что начался день, искрится бессчетным количеством звезд; пейзаж вокруг нас пустой, дикий, пугающий — без переходов света, без полутеней, он наполовину сверкающий от солнечного света, а наполовину черный в тени. Нет здесь атмосферы, которая там, на Земле, придает небу такой чудесный голубой цвет, а сама, пронизанная светом, растворяет в себе звезды перед восходом Солнца и сотворяет закаты и рассветы, розовеет от зари и застилается тучами, перепоясывается радугой и создает нежные переходы от света к тьме.

Нет! Видимо, наши глаза не созданы для этого света и этого пейзажа!

Варадоль, на основании поспешно сделанных замеров относительно высоты Земли на небе, делает вывод, что мы находимся именно на Синус Медии, куда по расчетам и должны были упасть. Мне так не кажется, так как вершины гор, окружающих с запада и севера эту плоскость, ни размером, ни своей высотой нисколько не напоминают те, которые мы знаем по карте: Мостинг, Соммеринг, Шротер, Боде и Паллас. Но, в конце концов, не все ли равно! Мы направляемся на запад, чтобы, двигаясь вдоль экватора, где, если судить по картам, должен быть самый ровный грунт, опоясать Луну и выйти на ту сторону.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});