Майк Тайсон - Валерий Штейнбах

Просматривая свои фильмы десятки раз, Кас д’Амато постепенно проникал в тайны мастерства Джека Шарки, Макса Шмелинга, Примо Карнеры, Макса Бэра. И с каждым он пытался соперничать, мысленно ставя себя на место их противников, используя промахи и недостатки, обнаруженные в их техническом арсенале. Отслеживая киноматериал, тренер наглядно убеждался, что все великие чем пионы, совершенно разные по манере боя, едины в одном: они обла дали недюжинным умом, исключительным мужеством, силой воли и высочайшим трудолюбием. Все они шли к трону разными путями. У одних он был более длинным, у других намного короче, но отнюдь не легче. Одни стремились побеждать в начале боя, а другие планомерно готовили победу на конец поединка. Многое понял о закономерностях успехов на ринге д’Амато, но еще многое оставалось ему не ясно. И он непрестанно искал ответы на мучившие его вопросы, прекрасно осознавая, что только труд познания – единственное средство в жизни, могущее привести к успеху.

Д’Амато мечтал сам вырастить чемпиона мира, чтобы он достойно вошел в историю профессионального бокса и вызывал восхищение не у одного поколения любителей этой мужественной игры ума и силы. Но как его найти, этого будущего кумира ринга, среди сотен и сотен способных мальчишек?

Стюарт знал, к кому можно и нужно привести юного Тайсона. Знал он и как договориться с д’Амато. Он чувствовал, что из юного правонарушителя может выйти толк, если за него возьмется настоящий мастер.

– Я привел к тебе еще одного из исправительной… – сказал Стюарт. – Это не Флойд, но стоит попробовать…

Он попал в самую точку. В 1949 году тренер Фрэнк Ла Велл при вел в боксерский зал, где работал его друг, стройного чернокожего мальчугана. Новый ученик был из Бруклина, тренировался у Ла Велла около двух лет, но первые уроки бокса получил в колонии для малолетних правонарушителей, где провел два года. До двенадцати лет он не умел ни читать, ни писать. Звали паренька Флойд Паттерсон. Кас взял его в свой «инкубатор» и всерьез занялся способным пареньком.

Постепенно Флойд привязался к тренеру и буквально смотрел ему в рот, постигая премудрости бокса. Кас узнал, что в колонию Флойда направили из-за того, что он не хотел учиться, вернее, не хотел посещать школу, где над ним смеялись одноклассники, так как одежда, которую он носил, была явно с чужого плеча. Учителя, видимо, не сумели найти к нему подход, если при первой возможности Флойд убегал с уроков и проводил все время в парках, кино театрах, воровал фрукты с лотков и, боясь трепки дома от родите лей, ночевал где придется. Кас понял, что все беды Флойда – из-за его эмоциональной восприимчивости и крайней стеснительности, но при всем этом мальчуган умел постоять за себя, и это наглядно проявлялось на ринге, где он, боксируя с противниками старше себя по возрасту и спортивному стажу, умел правильно оценивать обстановку, никогда не поступал опрометчиво и однообразно, полагаясь на свою природную гибкость, реакцию и быстроту.

Кас, полагаясь на свой личный опыт, давно пришел к выводу, что человек с примитивным умственным развитием в любой ситуации на многое не способен, а в момент наивысшей опасности, что пре красно демонстрирует ринг, участь его будет достойна сожаления. Так что с мозгами у Флойда было все в порядке, жаль тех учителей, что не смогли найти к нему подход и попросту умыли руки. «Пусть это останется на их совести», – думал Кас д’Амато.

Тренер решил предельно развить все лучшее, чем наградила природа Флойда, и в течение долгих месяцев с использованием особых снарядов и специально подобранных упражнений он добился многого. Ему все труднее и труднее стало находить спарринг-партнеров для тренировочных боев, в которых Паттерсон не знал себе равных. Прошел год кропотливой и напряженной работы, и настав ник решил, что пора выпускать Флойда на ринг. Первый бой он за кончил нокаутом на первой минуте. И с тех пор почти все бои с участием Флойда Паттерсона стали заканчиваться, как правило, раньше времени. В 1951 году он выиграл нью-йоркский турнир «Золотые перчатки», а в 1952-м – стал чемпионом США среди любите лей, после чего его включили кандидатом в олимпийскую сборную страны. Выиграв все отборочные соревнования, Флойд поехал в Хельсинки на Игры XV Олимпиады, где ему понадобилось всего 18 минут, чтобы одолеть всех четырех соперников и завоевать золотую олимпийскую медаль в весовой категории до 75 кг. Ему было всего семнадцать лет.

А в 1956 году Кас окончательно понял, что его уроки не прошли даром, когда Паттерсон стал самым молодым за всю историю бокса чемпионом мира в тяжелом весе среди профессионалов.

Посмотрев на Тайсона, заставив его побегать по рингу, покрутиться вокруг тренировочной груши, которую тот колошматил со страшной силой, Кас д’Амато согласился. А когда он ознакомился с документами, привезенными Стюартом, удивлению старого тренера не было границ: при росте 168 см и весе 87 кг мальчишке не было еще и тринадцати лет. Старый гурман понял, что ему предлагают тесто, из которого со временем можно выпечь вкусный пирожок. Оставляя юного правонарушителя у себя и прощаясь со Стюартом, он сказал:

– Я сделаю его богатым и знаменитым!

Неподалеку от Каса д’Амато, своего бывшего тренера и менеджера, жил чемпион-средневес Хосе Торрес. Кас позвал его посмотреть будущего абсолютного чемпиона мира. Торрес пришел и был явно разочарован: массивно-ожиревший парень даже при самом богатом воображении напоминал кого угодно, только не возможного чем пиона мира по боксу.

– Это мой новый ученик, его зовут Майкл Герард Тайсон, – сказал Кас.

Будущая знаменитость, смотря себе под ноги, явно смущаясь, едва внятным и хриплым голосом произнес:

– Кас мне о вас говорил, что вы были чемпионом мира. Когда я вырасту, стану таким, как вы. – При этом он потрогал бицепсы Хосе, которыми, судя по всему, остался доволен.

Оставшись наедине, Хосе высказал Касу свои сомнения по поводу его затеи. Тот помолчал, потом ответил:

– Многие говорят мне так же, как и ты, и чтобы я пожалел себя и не тратил попусту времени на мальчишку. Но почему-то никто не хочет помочь ему. Для меня вы все были как дети, а он мне стал как внук. У тебя и Флойда были в его возрасте отец и мать. Майка сей час уже можно считать сиротой. Прожив большую и трудную жизнь, я многое понял и от многого отказался. И теперь ты и Флойд получили несоизмеримо больше, чем я тогда. Но прошлого не вернешь. Тренируя его, я становлюсь моложе. И годы не так давят, за бываю о невзгодах и о своих болезнях. Майк вернул меня к жизни, и я благодарен ему за это. Он непременно станет чемпионом мира, даже раньше, чем Флойд. Таланта у него хватает с избытком. И что меня особенно радует, он преклоняется перед чемпионами и может часами смотреть на их фотографии. Чем я владею – все передам ему, и мне сейчас уже жалко ребят, которые хотят стать чемпионами, не зная, что их ожидает в будущем. Ты помнишь, какой страх вселял в соперников Сонни Листон? Как жалко мне было Флойда, а ведь он единственный, кто стал чемпионом из тех, завоевавших золотые медали в Хельсинки, да и из твоей команды, кроме тебя – никто. Увидишь, что Майк будет наводить на ринге ужас, и если этого не произойдет, значит, я всю жизнь занимался не своим делом. И пока я жив, в колонию Майк не вернется.

Кас д’Амато сконцентрировал на Майке все свое внимание, возлагая на него большие надежды.

– Этот малый не может потерпеть неудачу, – повторял он, наблюдая, как совершенствовался день ото дня его новый ученик. – Необходимо постоянно присматривать за ним, он должен оправдать мои надежды.

У Майка такой уверенности не было.

– Я сомневался в Касе с первого момента, как его увидел. Но с самого начала я поверил Камилле Эвард, – говорил Тайсон.

Камилла Эвард в течение сорока лет была компаньонкой и по другой Каса д’Амато. Бледная украинская женщина семидесяти лет тоже приняла участие в воспитании Тайсона.

Новым жилищем Майка стал большой старомодный трехэтажный дом в английском стиле. В нем было семь комнат. Дом стоял в нескольких ярдах от реки Гудзон. Новое жилье радикально изменило бытовые условия парнишки, который до этого кочевал преимущественно по исправительным колониям.

– Это твой дом, – сказал Касс Майку. – Ты должен заботиться о нем и защищать его до конца.

Камилла знала, что воспитание мальчика, изменение его характера потребует много энергии и терпения.

– Перевоспитание его не будет проходить гладко, – сказала она после нескольких дней общения с Майком. – Но я верю в способности Каса. Он всю жизнь прожил с верой, что любая проблема может быть решена.

Постепенно старый тренер и его подруга полюбили Майка, как родное дитя. Камилла даже помогла ему устроить в доме голубятню. Позже Кас д’Амато разыскал мать Майка Лорну и получил ее согласие на то, чтобы они с Камиллой заботились о мальчике. Лорна, и без того слабая здоровьем, совсем замучилась с детьми. Она сразу же дала согласие. «Хоть Майк поживет по-человечески», – говорила она.