Претендент - Гарольд Хоук

Прошло несколько минут, капитан поёрзал на стуле, негромко кашлянул в кулак. Адмирал поднял глаза. Улыбнувшись, захлопнул папку и ласково спросил:

— Ну, как жена, как дети, Йокогирушка?

— Простите, сэр?

— Как жена говорю? Как дети себя чувствуют, спрашиваю? Что непонятного-то? — командующий флотом расплылся в довольной улыбке и весело подмигнул.

— Но я не женат, сэр!

— Да ты что?! А дети у тебя есть?

Капитан удивлённо помотал головой, он всё ещё не понимал, к чему клонит начальство.

— Как нет?! — Бен Боу сильно хлопнул по папке. — Вот здесь же написано: женат, трое детей — два сына и дочь.

— Это какая-то ошибка, сэр, я никогда не был женат, а о детях даже не задумывался.

— Правда? Адмирал повернул голову и по-стариковски прищурился.

— Правда, — кивнул Сарасота.

— А может, ты развёлся, а детей жене оставил, а?

— Да нет же, сэр! Я не женат и детей у меня нет и никогда не будет.

— Это ещё почему? Бен Боу подался вперёд, навалился грудью на стол. Медальный иконостас мелодично звякнул, ударившись о полированную поверхность.

— Я женщин боюсь, — доверительно прошептал капитан.

— Эт ты зря, — адмирал выбрался из глубокого кресла, сел рядом с каперангом, положил руку ему на погон. — Бабы, Йокогирушка, — это наше всё. Вот, скажи, ты детей нарожал? Не нарожал. Гражданский долг перед Федерацией исполнил? Не исполнил. А если завтра война ещё с какими-нибудь супостатами начнётся с кем я на врага пойду? Ты об этом подумал?

Сарасота ошарашено посмотрел на адмирала и помотал головой.

— Не по-ду-мал, — Бен Боу пожевал губами, глянул в потолок. Потом сказал: «М-да», убрал руку с капитанского плеча, встал. Йокогиро тоже вскочил: устав запрещал сидеть в присутствии старшего по званию, если тот не давал добро.

— Значит так, каперанг, командование военно-космических сил, принимая во внимание твои заслуги перед Федерацией, производит тебя в чин вице-адмирала. Принимай только что спущенный на воду… тьфу ты… совсем крыша поехала…

Командующий флотом вернулся на место, вынул из ящика большой пакет с печатями, положил на стол.

— Здесь документы о производстве в чин и назначении на новую должность. Вступай во владение, барин, и володей нами по своему усмотрению…

Сарасота смотрел широко округлившимися глазами и ничего не понимал. Адмирал нёс какую-то нелепицу, странно дёргал глазом, размахивал руками.

— Нет, это откуда-то из другой оперы, — Бен Боу сильно потряс головой. — Пора завязывать пить столько кофе по утрам, а то, не ровен час, совсем с катушек съеду. Короче, оправдай оказанное тебе доверие и честно служи Федерации.

— Слушаюсь, сэр! Разрешите идти?

— Иди! — командующий флотом протянул новому вице-адмиралу руку и неожиданно сильно сжал его ладонь: — Глядишь, скоро сменишь меня на посту, сынок. А о жене и детях ты всё-таки подумай, не зря ведь у меня в папке написано, что ты женат и с детьми.

— Обязательно подумаю, сэр, — Йокогиро высвободил руку из крепкой хватки, взял со стола пакет, отсалютовал и выскочил в приёмную. Там он прижался к двери спиной и с минуту стоял, приходя в себя.

— Что это с ним? — показал он через плечо.

Секретарь оторвался от бумаг, потёр покрасневшие глаза.

— Ничего, а что случилось?

— Да вот пристал: почему не женат, когда дети будут.

— Не обращайте внимания, сэр, адмирал проходит курс гормональной терапии. Он где-то вычитал, как с помощью гормонов вернуть мужскую силу, вот и пьёт всё без разбора. Помогает или нет сказать не могу, но то, что он в это время умом трогается — так это да. — Порученец огляделся и приложил палец к губам: — Только тщ-щ-щ — это строго между нами.

Сарасота прижал руку к груди и весело подмигнул секретарю.

9

Первый галактический сектор. Орбита Атлантиса.

Орбитальный шлюп медленно приблизился к громаде дредноута. В борту боевого корабля открылось отверстие, из которого вылезла стыковочная камера. Подрабатывая двигателями, судёнышко прижалось к гофрированной кишке, громко причмокнули присоски, загудели скрытые под обшивкой насосы.

Дежурный матрос следил за показаниями манометра, и когда стрелка встала посреди зелёной зоны — отдраил люк. Вице-адмирал ступил на металлический пол коридора, звонкое эхо шагов заметалось под мягко светящимися потолочными панелями.

Как только Сарасота приблизился к обшивке дредноута, раздался щелчок, лепестки диафрагменной двери с лёгким гудением разошлись в стороны. Новый капитан «Тирпица Великого» ступил на борт корабля и увидел длинную шеренгу вахтенной смены.

Матросы стояли вдоль палубной переборки с пучками проводов, рядами толстых труб под потолком, какими-то выступающими коробами и чёрными шлангами разных диаметров. Вправо и влево от пятачка с людьми шли полукруглые тоннели. Правда, опущенные перегородки перекрывали обзор, а потому Сарасота не видел исчезающие вдали коридоры с люминесцентными потолками.

Вся флотская жизнь молодого вице-адмирала была связана с боевыми кораблями. Сразу после выпуска он вступил в должность второго помощника на лёгком эсминце «Мария Рерих», где дослужился до кап-три. Чин капитана второго ранга получил, служа на тяжёлом торпедоносце «Сигур Шендельман», а когда ему присвоили звание каперанга — принял командование над фрегатом. Сейчас вот во главе «Тирпица». Карьера, однако.

Йокогиро окинул взглядом вытянувшихся во фрунт матросов. Все как на подбор: одинакового роста, с горящими глазами на мужественных лицах. Форма тщательно отутюжена, надраенные бляхи ярко блестят. Вице-адмирал не сдержался и одобрительно крякнул, ему понравились эти молодцы. С такой командой любое дело нипочём, была бы задача.

От шеренги отделился старший мичман, чеканным шагом подошёл к начальству, вскинул ладонь к виску:

— Господин вице-адмирал, сэр! Первая вахтенная команда для встречи капитана построилась!

— Вольно, — махнул рукой Сарасота и проследовал в капитанскую каюту.

Через полчаса он вызвал к себе офицерский состав и приступил к знакомству:

— Доброе утро, господа. Я ваш новый капитан, нам предстоит вместе нести службу во славу Федерации. Кто отвечает за морально-боевой дух экипажа?

— Б-боцман Ду-удкович, сэр, — сделал шаг вперёд младший офицер с мясистым носом в красных прожилках.

Йокогиро окинул его строгим взглядом.

— Что у вас с лицом?

— У-уд-дарился о па-палубу, с-сэр! — боцман икнул и прикрыл рот рукой.

Кто-то из офицеров хмыкнул. Вице-адмирал почувствовал исходящий от боцмана запах, принюхался.

— Почему от вас так странно пахнет?

— Лищ-щно за-анимаюсь протиркой ци-ифирь… Ик!…бла-атов мех-ханизмов… Ик!…дре-едноута, с-сэр! Со-со-огласно по-полож-жениям ис… Ик!…иструс-сии!

— Понятно, — брезгливо сморщился Сарасота, — при этом часть протирочного средства попадает внутрь? Потому и нос сизый?

— Ни… Ик!…ак не-ет, с-сэр! Это во-воз-зейсия паров ден-натурата… Ик!…на о-организм… Ик!…в у-условиях не-недос-сатощной ве… Ик!…е-ентиляс-сии. Дудкович снова икнул, при этом его глаза сильно скосились к переносице.

Кто-то из офицеров не выдержал и хохотнул.

— Значит так! — сурово сдвинул брови капитан. — Если я хоть раз застану экипаж пьющим во время боевого дежурства, лично запихну виновных в спасательную капсулу и эвакуирую за борт, невзирая на местоположение дредноута. Я понятно объясняю?

— Так точно, сэр! — дружно выкрикнули офицеры.

— Д-да, с-сэр! Боцман сдержал икоту и попытался развести глаза в стороны.

— А теперь слушай мою команду: от пирса отчалить, машинам самый малый вперёд.

Офицеры разошлись по местам боевого дежурства, вице-адмирал немного побыл в одиночестве, а потом отправился в командирскую рубку.

Громада «Тирпица» отошла от причальной стенки пирса. Неповоротливая туша с многоярусными надстройками медленно повернулась боком к сияющему в бархатной черноте Адонису. Тысячи иллюминаторов вспыхнули мириадами огней, металлические борта засверкали яркими бликами. Расположенный на корме дредноута гигантский восьмиугольник из четырнадцати огромных дюз в четыре ряда выбросил голубоватые языки пламени. Постепенно набирая ход, «Тирпиц Великий» отправился в первое боевое дежурство.

10

Утро пятого дня похода Сарасота встретил в капитанском кресле. На панорамных экранах обзорной панели высвечивалась армада стратегического космического флота Федерации. Боевые корабли выстроились в несколько уровней: внизу самые тяжёлые и большие, вверху самые маленькие, посередине основная масса флота — корабли среднего класса и тоннажа.

«Через полчаса «Тирпиц» станет во главе армады и тогда…»

Мысли вице-адмирала прервал старший помощник Сеймур. Он дежурил возле навигационной панели и крикнул сразу, как загорелся индикатор приёма: