Дикарь (ЛП) - Шеридан Миа

На стоянке отеля не было машины, а это означало, что женщина либо пришла пешком, либо ее кто-то подвез.

Миссис Уилкокс покачала головой.

— Я даже не слышала, как она вошла. Я смотрела шоу, когда услышала звонок на стойке регистрации. Она застала меня врасплох.

— Что вы можете рассказать о той ночи?

Миссис Уилкокс к тому моменту уже перестала скручивать полотенце, но при упоминании о той ночи снова начала. Марк подумал, не разорвет ли она его пополам.

— Я слышала крики, — прошептала она и оглядела коридор позади Марка, словно кто-то мог внезапно появиться и услышать, как она говорит то, чего не должна. — Всё я не слышала, но разобрала, как он кричал: «Как ты могла? Как ты могла? Ты все испортила».

— Это точно был мужской голос?

— О, да. Без сомнения. Я думала подняться в номер. Постояльцем не разрешается оставлять гостей в номере без дополнительной оплаты. Они определенно боролись, и я встревожилась. Но потом крики прекратились, и я решила поговорить с ней по этому поводу утром. — Миссис Уилкокс нахмурилась и покачала головой. — Я поступила неправильно, не так ли?

— Нет, мэм. Я вас понимаю. Вы никак не могли догадаться, что это нечто большее, чем размолвка влюблённых.

Миссис Уилкокс наклонилась вперед и перестала терзать полотенце.

— Ничего подобного никогда не случалось в Хелена-Спрингс. Были, конечно, несчастные случаи, когда люди гибли. На ум сразу приходит семья Уордов. — Она поджала губы и покачала головой. — Бедная девочка Харпер потеряла обоих родителей. Ну, в общем…

Миссис Уилкокс выпрямилась, очевидно, поняв — она говорит о том, что ее не спрашивали.

Но Марк к этому привык. Люди, как правило, так и поступали — старались заполнить тишину. Марк частенько специально делал длинные паузы, поскольку раскованная болтовня свидетелей порой содержала полезные сведения. Проработав почти тридцать лет, он научился быть терпеливым, внимательным и запоминать абсолютно всю информацию, просто на всякий случай.

Он протянул миссис Уилкокс свою визитку.

— Если вспомните что-нибудь еще. Все, что угодно, даже самую крохотную деталь, позвоните мне.

Она взяла его визитку, сунула в карман фартука и кивнула.

— Обязательно позвоню. Я лучше вернусь к пирогам. Я пеку, когда нервничаю. Это помогает… — Она махнула рукой. — В любом случае, агент Галлахер, я позвоню, если что-нибудь вспомню.

Марк склонил голову.

— Благодарю вас, мэм.

Миссис Уилкокс нервно улыбнулась ему и пошла к лестнице, ведущей на кухню, откуда шёл сладкий и терпкий аромат вишневого пирога.

Лори обычно пекла вишневый пирог. Сверху она сплетала тесто наподобие корзинки, поэтому начинка пузырились красным и липким сиропом в маленьких промежутках между полосками, когда пирог был горячим. Этот запах заставил Марка вспомнить счастливые времена. Картинки из прошлого отозвались тоской и пульсирующей болью. Он отбросил неприятные ощущения, сосредоточившись на том, что записал в блокнот, и мысленно вернулся к двум убитым, заслуживающим правосудия.

«Нужно добраться до второго места преступления».

Марк хотел взглянуть на него как можно скорее после осмотра первого, чтобы выяснить, если что-то похожее. Чем больше времени пройдет, тем меньше шансов заметить необходимые сходства. Завтра утром будет уже поздно.

Он обещал Лори быть дома к ужину, но она поймет, что с новой работой ему придется выложиться по полной.

Но Марк и не умел работать иначе. Не в его характере было делать что-то поверхностно или наполовину.

Однако в глубине души Марк сомневался, что делает все возможное, когда дело касается его брака. Он отогнал эти мысли. Он найдет для них время.

«Он надеялся, что найдёт. Боже, он надеялся».

У Марка возникло ощущение, что он уже давно отгоняет эти мысли. Возможно, слишком давно.

Пока он шел к своему грузовику, снова начался снег, ледяной воздух обжигал кожу. Небо было серым и низким, как будто в любой момент могло опуститься ниже и раздавить их. Это вызывало у Марка депрессию и клаустрофобию.

«Господи, как люди выдерживают такую погоду месяцами?»

Марк подумал, что скоро и сам узнает, но уже скучал по бесконечному голубому небу Калифорнии.

Шериф сказал, что знает девушку, которая хорошо ориентируется на местности. Её знания пригодятся. Марк совершенно не разбирается в дикой природе. Да и идти в одиночку по незнакомому месту, занесенному снегом — неприятно и по большей части бессмысленно.

Сев в свой внедорожник, включив зажигание и обогреватель, он проверил имя, записанное в блокноте: Харпер Уорд.

…Бедная девочка Харпер потеряла обоих родителей…

Это была та самая девушка, которую упоминала миссис Уилкокс.

- Отец Харпер был предыдущим шерифом в Хелена-Спрингс, — припомнил Марк. — И, когда нынешний шериф говорил мне об этом, в его взгляде отразилась вина.

У Марка было слишком мало информации, чтобы понять почему, но, если он захочет, то легко сможет все узнать. В маленьком городке всегда найдется человек — и не один, — готовый рассказать о своих соседях. Однако Марк предпочел бы сосредоточиться на том, что важно для дела и для раскрытия преступления — преступлений, — прежде чем кто-нибудь еще в этом маленьком городке пострадает.

Или будет убит.

Глава четвёртая

Джек

Зубы у Джека стучали так сильно, что, казалось, вот-вот треснут. Он подтянул ноги ближе к груди, обхватил их руками, пытаясь почувствовать хоть маленькую толику тепла, которое вырабатывало его тело.

Он знал, что должен двигаться. Он должен обсохнуть. Он должен… Слезы наполнили его глаза, потекли по щекам, замерзая на ледяной коже. Он вытер их и заставил себя сесть.

Он сказал темноволосому мальчику: «Живи!», когда подбросил на тот маленький выступ. Он потребовал этого, потому что только один из них мог воспользоваться этим выступом — этим шансом — и, если мальчик все равно умрет, значит, всё было напрасно.

«Я должен был взобраться на тот выступ», — промелькнуло в голове Джека.

Но эта мысль не казалась правильной. Джек каким-то образом пережил падение, ухватившись за другую ветку, торчащую из склона. Рядом не было выступа или того, куда можно взобраться, и он не смог держаться долго. Однако та ветка была ближе к земле, и Джек не успел набрать большую скорость, когда упал в глубокий сугроб. Хотя при приземлении у него все равно выбило воздух из легких, и пришлось выбираться из снежной ямы, созданной его же падением.