Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сполз в шлюпку, сел на мокрую банку и приказал отваливать.
Комиссар нахмурился. Чего этому Сейберту нужно? Впрочем, лучше не спрашивать, потому он ядовитый, И вмешиваться пока не стоит. Смотреть да смотреть.., Комиссар хотел обтереть лицо и потянулся за носовым платком, но в кармане кожаной тужурки стояла лужа.
- Холодно, - сказал комиссар.
- Вахтенный! - крикнул Сейберт. - Чайник на мостик!
Комиссар покосился: не старый режим, чтобы прислуживать на мостик. Однако если чай потребность? Тут нужно подумать. Перегнувшись через поручни, комиссар взглянул на вахтенного. Вахтенный, видимо, тоже думал, Тогда комиссар не выдержал:
- Прирос, может, к палубе? Гони сюда чаю!
И вахтенный принес чаю. Без сахару, но с жестью. Сквозь тонкую кружку он обжигал руки, а попав в горло, палил изнутри. От него слезились глаза, обильно выделялась слюна и судорогой хватал кашель.
Но лучшего напитка никогда не было и не будет. Этот ржавый жестяной чай был героическим вином гражданской войны на море. В нем было кипение молодой крови и высокая трезвость Октября. Ему я сложил бы оду, если бы посмел.
15
- Что будешь делать? - негромко спросил Сейберта комиссар.
- Прыгать с полного хода. - И обе ручки телеграфа переложил вперед.
- Куда прыгать?
- Через перекат.
От этого захватило дух. Разве можно так прыгать? А может, нарочно разбить хочет? Черт разберет, однако комиссару разобрать нужно.
- Ставь на "стоп"! Напороться хочешь?
- Не хочу.
А миноносец уже забирает ход.
- Стоп, говорю! Продавать собираешься?
- Кто тебя такого купит? Брось! Вода, разгоняясь, летит по борту, а впереди в нитку вытянулись три вешки.
- Стоп! Ошалел! Миноносец зарежешь! Видал дураков!
- Я тоже видал дураков... На руле: чуть лево. Так держать.
Комиссар рванулся вперед и схватился за кобуру.
- Застегни кобуру, комиссар! Револьвер промочишь - народное достояние. Сейберт говорит равнодушно и не оборачиваясь. - Стреляй, когда посажу. Сделай одолжение.
По борту буруны, а с носа бежит навстречу первая вешка. "Заговорил, стервец. Теперь поздно. Однако если посадит - сделаю одолжение: будет пуля в затылке",- комиссар стиснул зубы и наклонился вперед.
Телеграф вдруг взбесился: "стоп", "полный назад", "стоп", "полный вперед". От заднего хода миноносец не успел остановиться, но сел кормой. С полного вперед прыгнул, как на трамплине подскочив на мягком грунте. Вешка уже по корме. Третья вешка - барьер взят.
- Ловко, - сказал представитель штаба. - Как лошадь.
Это были первые его слова за весь поход.
Комиссар шумно выдохнул воздух и ушел на другое крыло мостика. Потом вернулся и, остановившись позади Сейберта, резко за плечо повернул его лицом к себе:
- Думаешь, стрелял бы тебя?
- Определенно. Ты из прытких. - Сейберт отвечал весело и звонко. Он имел все основания веселиться. Комиссар усмехнулся:
- Не прытче тебя, пожалуй. Это верно, что пристрелил бы. Наверняка шел или на бога?
- На бога.
- Вот сволочь! - И комиссар протянул руку.
16
Берег был низкий, открытый и совершенно пустой.
- Товарищ Горбов, куда ваши белые девались? - Сейберт, с фуражкой на затылке, широко раздвинутыми локтями и биноклем вплотную к глазам, стоял на перекрытии ходовой рубки.
- Куда-то девались!- задрав бородку, крикнул представитель штаба. Позавчера были здесь. Их видела наша кавалерия.
Сейберт присел и легко соскочил на мостик.
- Какая такая кавалерия?
- Всякая, - улыбнулся Горбов. - Собрали разных лошадей и сели на них верхом. Я тоже попробовал, но мне не нравится. Эти лошади сверху ужасно узкие.
- Знаю, - вмешался комиссар. - Сам ездил.
- Правильно, - поддержал Сейберт. - Все мы ездили и мечтаем ездить. У моряков это обязательная страсть.
- Конные матросы прекрасны, как памятники, - серьезно заметил Горбов.
Сейберт хотел рассмеяться, но вдруг насторожился.
Рев, все время казавшийся ему ревом вентилятора, на самом деле был чем-то другим. Звук был выше и шел* со стороны.
- Аэроплан! - крикнул комиссар. Аэроплан летел с носа. Серый сквозь серый дождь, он летел прямо навстречу и очень низко.
- Своих аэропланов у нас нет, - прищурившись, сказал Горбов. - Белые много летают, но сбрасывают только прокламации. Дурачье... Сейчас, наверное, то же будет.
Первая же "прокламация" легла в нескольких саженях от борта, глухо рванула и огромным всплеском захлестнула мостик. Две следующие разорвались с другого борта. На корме один раз глухо выстрелила винтовка, но аэроплан уже скрылся в мутном небе.
- Скотина, - сконфуженно отряхиваясь, пробормотал Горбов.
- Неплохая пропаганда, - отозвался Сейберт. - Артиллерист! Наладь взвод с винтовками. Все же лучше, чем ничего.
Но звук, постепенно сужаясь, ушел в высоту, и аэроплан не вернулся.
17
Если донки забьет песком, их непременно нужно чистить. Когда они разобраны - нечем питать котлы. Приходится прекращать пары.
Не найдя белых и засорив донки, "Достойный" стал у пристани с правого берега. Неприятель на правом берегу маловероятен, - можно несколько часов отстояться.
Все вместе обедали в кают-компании, и обед был налаженный.
Только Шаховской все время катал хлебные шарики и косился на артиллериста. Слишком раскормлен был артиллерист.
Подавал минер Красиков. За временной ненадобностью торпедных аппаратов команда назначила его вестовым в кают-компанию.
Со второй порцией супа он принес новость:
- Товарищ командир, кавалерия какая-то по берегу едет.
- Наверное, наши, - вставая, сказал Горбов и коркой хлеба обтер губы. Пойдем полюбуемся.
Все встали и пошли на мостик, потому что с мостика виднее.
Кавалерия двигалась развернутым строем по открытой поляне. Сперва не торопилась, но, приближаясь, прибавила ходу. Шла нестройно, но весело.
- Кустарные гусары, - улыбнулся Сейберт. - Фасон давят.
- Погоны! - не своим голосом крикнул Головачев и, огромным телом перебросившись через поручень, прыгнул вперед.
- Пулемет! - скомандовал Сейберт, но на третьем выстреле пулемет захлебнулся.
"Пулеметы на судах - украшение. О них не думают. А теперь нужно наладить...".
- Головачев! - крикнул Сейберт, но ответила носовая семидесятипяти.
Снаряд заревел и разорвался в лесу. Второй пришелся прямо по лаве. Били беглым огнем, и разрывов нельзя было отличить от выстрелов. Черным дымом и черными клочьями земли рвали летящую дугу всадников.
- Фугасными на сто сажен! С ума сойти! Сейберт вдруг расхохотался и закричал в ухо комиссару:
- Не состоится!
Кавалерия летела вперед и, кажется, кричала "ура", Орудие замолчало немыслимо бить в упор. С палубы нестройно хлопали винтовки, и комиссар, выпустив все пули из нагана, медленно его перезаряжал.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Накануне - Николай Кузнецов - Биографии и Мемуары
- Николай Георгиевич Гавриленко - Лора Сотник - Биографии и Мемуары
- Мои воспоминания о Фракии - Константин Леонтьев - Биографии и Мемуары
- Жизнь Бетховена - Ромен Роллан - Биографии и Мемуары
- Чужое «я» в лермонтовском творчестве - Вадим Вацуро - Биографии и Мемуары
- Очерки Русско-японской войны, 1904 г. Записки: Ноябрь 1916 г. – ноябрь 1920 г. - Петр Николаевич Врангель - Биографии и Мемуары
- В поисках советского золота - Джон Литтлпейдж - Биографии и Мемуары
- Откровения маньяка BTK. История Денниса Рейдера, рассказанная им самим - Кэтрин Рамсленд - Биографии и Мемуары / Триллер
- Роковые годы - Борис Никитин - Биографии и Мемуары
- Первое российское плавание вокруг света - Иван Крузенштерн - Биографии и Мемуары