Любовь в 11 метрах - Евгения Мос

выше поднял брови. О боже, ну куда? Они же сейчас скроются за твоими волосами.

— Прости? Тебя интересует, как зовут мою мать?

— Да так… шутка. Еще раз извини, что так вышло в аэропорту.

Он долго смотрел на меня и молчал, мне даже стало неловко, и я подумала, что он вообще ничего не ответит. Но он снова заговорил:

— Ерунда. — Хотя по его голосу было понятно, что он врет. Та бумажка была важной для него. — А тебе не обязательно было бросать все дела ради извинений.

— Что?

— Ну, ты же выследила меня, чтоб извиниться?

Моя очередь пришла смотреть долго и не мигая на него.

— Это тоже шутка, — добавил он поспешно. — То есть, я не думаю, что ты следишь или шпионишь за мной.

— А-а! — выдохнула я и широко улыбнулась.

— Ты три раза выругалась, — вдруг заметил он. — На разных языках.

— Дурацкая привычка. Мои родители из разных стран. Сейчас я уже не путаюсь в языках, но в моменты эмоций проскальзывает.

— Понимаю.

— Правда?

— Да, я тоже с детства с несколькими языками. Я — билингв[3]. А ты, получается, тоже?

— А я не выпендриваюсь, — сорвалось с моих губ прежде, чем я остановила себя. Доминик сжал губы. — Это тоже…

— Шутка?

— Да.

Я посмотрела на его шоколадные волосы и задумалась. Его цвет ближе к молочному или горькому шоколаду? Его темные слегка волнистые завитки торчали так, как будто он опять страдал от приступа окр и пытался себе внушить, что если его прическа будет достаточно растрепанной, то мир не рухнет. И все же… такой красивый цвет. Шоколадный…

— Говоришь, билингв? — спросила я и дождалась его кивка. — А ты откуда?

— Из Бельгии, — ответил он.

В моей голове со скоростью света завертелись все винтики, чтоб пазлы сложились в одну целую картину, где написано «Бельгийский шоколад». Мой любимый, между прочим! Я не выдержала и засмеялась.

— Что смешного? — нахмурился он.

— Извини, просто… это мои внутренние тараканы… Ты из Бельгии и это…

— Смешно? Бельгийцы смешные для тебя?

— Вовсе нет. Но это… очень долго объяснять.

Я же не могла рассказать ему о том, что сравнила его волосы с шоколадом, и что самый лучший считаю бельгийским. Он решит, что я с ним флиртую. Не то чтобы я стеснялась, нет. Я спокойно улыбаюсь красивым юношам и кокетничаю. Но это засчитается за очень стремный подкат. Лучше прослыть кем угодно, но не человеком с тупыми дешевыми подкатами.

— Не бери в голову, — и я потрясла своей на этих словах.

— Приятного аппетита, — кивнул он. — Только… с пола не ешь, пожалуйста.

— Почему? Так вкуснее! — широко улыбнулась я, обезоруживая его. Пошути тут мне еще.

— Правда? — его брови поднялись опять.

— Не веришь? Я докажу.

Я стала подносить ко рту упавший кусочек картошки, внимательно следя за взглядом Доминика. Он нахмурился. Не верил мне. Но я мастер блефа. Я не собиралась откусывать, не клала картошку, она лишь зависла в воздухе в моем рту. Он не выдержал первым и отвел мою руку.

— Ты с ума сошла? Знаешь, сколько там бактерий.

— Да не стала бы я его есть. Расслабься.

— А выглядело…

— Папа с шести лет учил меня играть в покер, — улыбнулась я. — Я не профи, но…

— Блефу научилась, — закончил он фразу.

— Все верно.

Это было правдой. Папа любил с друзьями встретиться и поиграть, рассказывал мне. Я с радостью соглашалась. Я соглашалась на что угодно, если это был не футбол. Слушать про флеш-рояль и каре было куда веселее, чем запоминать то, что в регионах Испании есть королевская команда, а есть команда против.

— Обычно отцы учат чему-то другому.

— Например?

— Не знаю… — смутился он.

— А чему тебя учил твой?

Он стушевался, я увидела, как его синие глаза стали темнее. В голове промелькнуло сравнение с предгрозовым небом. Что ж… стоит заткнуться, если не хочу, чтоб меня шандарахнуло молнией.

— Думаю мне пора. Еще раз приятного аппетита. — Голос его был серьезным, а вид угрюмым.

— Пока-пока! — старалась улыбаться я, от чего он выглядел еще мрачнее.

Доминик ушел, а я с облегчением упала обратно на сидение. Надеюсь, я его ничем не обидела. Я редко смущаюсь или теряюсь, но как будто тут был момент, когда нужно было потеряться. Хотя, он тоже пробовал пошутить.

Я посмотрела на время. Пора возвращаться домой. Может быть к этому моменту отец, все-таки, заждался меня.

* * *

— Я тебя потерял, — сказал папа первым делом, когда я зашла.

— Я была на центральной улице. И тебе привет, кстати.

Он встретил меня у порога и крепко обнял. Я неловко похлопала его по плечу. Обнимашки остались в там, детстве, где я еще пыталась выучить имена его любимых игроков. Это место позади, сейчас мы в точке «мне насрать».

— Как долетела? Как насчет чая?

Я натянуто улыбнулась и прошла за отцом. Вилем Веерман — высокий мужчина, это меня бесит. Когда отец рядом, эта разница напоминает о том, что где-то внутри меня есть маленькая девочка, дочка, которая любит топать ногой и капризничать.

Так. Я — взрослая, спокойная, рассудительная…

— Твои футболисты не отпустили тебя вовремя, чтоб забрать дочь из аэропорта? Или ты не сильно пытался уйти? — 1:0 в пользу капризной девочки. Сандра, соберись и держи удар! Малявка лидирует.

Отец оглянулся на меня, поднял иронично брови и покачал головой. Ничего не сказал, только слегка усмехнулся. Конечно! Он-то взрослый и рассудительный. Никогда не кричит и не говорит всякой чуши, ну кроме той, что связана с его работой.

— Был срочный созвон с Португалией, — пожал плечами.

— М-м, ясно, — протянула я. — Надеюсь, оно того стоило.

— Не очень. — Он слегка поморщился, поставил чайник, достал сладости. — Впрочем, это уже не важно. Норсвуд получил алмаз, который хотел. Это самое главное.

— Норсвуд… — задумчиво произнесла я.

— Да, это название команды.

— Я поняла. И… — я сделала глубокий вдох. — Я благодарна, что ты договорился с врачами. Очень буду рада наконец-то избавиться от этой боли.

— Сильно болит? — на его лице застыло выражения беспокойства.

— Ну, последние минуты до дома были невыносимы, если честно.

— Все поправимо.

— Какой план? Я хожу к твоим врачам, а потом свободна?

— Ты не планируешь работать?

— Планирую, — осторожно ответила я, закусив губу.

— Вот и славно. Я подобрал тебе вакансию у нас.

— Что-о-о? — Я соскочила со стула и стала вертеть головой из стороны в сторону. Ну и зачем я встала? Что бы убежать из дома или показать ему средний палец? Ну нет. Последнее слишком грубо даже для меня. Он, все-таки, заботится обо мне, и я не законченная эгоистка.