Любовь в 11 метрах - Евгения Мос

безумно остроумным.

Тут же стали приходить уведомления о лайках от моих знакомых и друзей. Моя однокурсница Лили отправила смайлик с разбитым сердечком, намекая, что она будет скучать. А вот и Том прокомментировал: «Возвращайся скорее, встречать будем женевером[1]». Какая глупость! Кто вообще пьет такое? Но видимо, мои друзья считают, что меня нужно будет ударить двойной дозой чего-то голландского по возвращению. Наверняка, будет вечеринка в честь могое приезда.

Вот только до этого самого приезда еще слишком долго, а еще… я не посещала тусовки с того самого момента, как попала в аварию. Большая часть моих друзей с тех пор кажутся мне всего лишь иконками в соц. сетях. Хорошо хоть, что Эва и Лотте остались рядом в реальной жизни. Я тут же отписалась им, что приехала — хотелось сказать им отдельно.

Зазвонил телефон, на заставке высветилась светловолосая женщина с улыбкой. На фото мама часто улыбалась, но не в жизни. В ее родной стране не принято улыбаться всем подряд направо и налево, а вот для фото просто необходимо.

— Сандра, — раздался встревоженный голос.

— Я в такси.

— А Вилем не приехал?

— Он опаздывал, а я уже устала торчать здесь.

— Как обычно, — заворчала мама.

— Все в порядке, не переживай. Я уже взрослая девочка.

Она хотела что-то еще сказать, но видимо вспомнила наш последний спор, где я пыталась ей напомнить, что мне уже двадцать, потому и замолчала.

— Напиши, как доедешь, — тихо сказала мама.

— Конечно.

Она отключилась, я проверила оповещения на телефоне, новых сообщений от папы не поступало.

Уровень волнения моей мамы можно назвать стремящимся к адекватности. Мы не всегда с ней сходились во мнениях, бывало, что спорили, но это все прекрасно объяснялось разницей поколений и тем, что она, все-таки, была воспитана в другой стране. Но отношения у нас были теплые. Она оставила фамилию отца даже после развода. Прожив десяток с лишним лет в Нидерландах как Веерман, странно было бы менять ее обратно на Кузнецову.

Я не хотела покидать Амстердам. Но так сложилась судьба, а еще у папы на старости лет появилась какая-то фишка о семейности. Если бы он узнал, что я считаю его стариком в сорок восемь… Мне бы не было стыдно.

Мои мысли вернулись к парню в аэропорту. Надеюсь, что с ним все в порядке. Выглядел он правда взволнованным. Может стоило все-таки предложить свою помощь? С другой стороны, он четко дал понять, что мне лучше уйти, а быть назойливой мухой мне не хотелось.

У него красивые волосы, они напомнили мне шоколад. Когда я была маленькая, папа привозил мне целые упаковки, когда возвращался из Брюсселя. Я с детства всем говорила, что бельгийский шоколад самый лучший в мире, потому что они регулировали состав шоколада с 19 века. Это я, конечно, не сама узнала, а от родителей. И когда выросла поняла, что всякие «Риттер спорт» и «Сникерс» тоже неплохи. Но привычки и предпочтения, зародившиеся в детстве всегда самые сильные.

Может у этого парня обертка от жвачки тоже с детства? Поэтому так важна?

Ну нет! Это уже глупость. Шоколад и мусор. Это разные вещи.

— А включите музыку погромче, пожалуйста, — обратилась я к таксисту.

Он улыбнулся и что-то нажал на аудиосистеме, звук из динамик стал сильнее.

— Первый раз в Лондоне? — спросил водитель.

— Не совсем, но первый раз за несколько лет. А вы давно тут?

— Всю жизнь, — ответил мужчина, и я его рассмотрела получше. Седые волосы, небольшие морщины около глаз, белые перчатки. Он словно олицетворение интеллигенции. — Вам понравится Лондон, но не с самого начала. Нужно привыкнуть.

— Говорят, что если надо привыкать, то не надо привыкать.

Он покачал головой, усмехнувшись, и пусть он ничего не сказал, мне показалось, что его глаза говорили: «Новое поколение, они ничего не хотят ждать».

— Что? Вы считаете, я не права? — спросила я и слегка захихикала.

— Я лишь считаю, что жизнь гораздо сложнее, чем кажется, и нельзя придумать универсальные правила-цитаты под все ситуации. Этим люди хотят облегчить жизнь, но разве она не прекрасна в своей сложности?

— Ну как же…

И хотя мы с водителем оказались людьми разных поколений, болтать с ним было приятно. Он не был одним из тех, кто видит человека, который проводит девяносто процентов времени в телефоне и сразу делает выводы о нем. Нет. Я просто слушал меня, не перебивал, а периодически отвечал с интересом. Мы не пришли к единому мнению, но он попросил меня дать Лондону шанс.

Я наблюдала из окна машины город, который ненавидела в детстве. Сейчас я не ощущала тех эмоций. Я искренне старалась посмотреть на него по-новому, не примешивая обиды прошлого. Я не очень люблю зацикливаться на негативе. Вообще, мне кажется, что в детстве я была несносной, в то время как сейчас мои эмоции словно акварельная краска, разбавленная водой.

Хотя моя мама готова со мной поспорить. Она считает, что я все такая же эмоциональная, как и раньше, смеюсь до боли в животе, шучу о том, о чем нельзя, и иногда чересчур раздражительная и упрямая. Я ей много раз говорила, что упрямство — не эмоция. Но попробуйте переубедить мою мать.

В детстве мне казалось, что этот город серый, как, впрочем, и Англия в целом. Но сейчас я отмечала огромное количество парков и зелени. Зеленый… Так бы я ответила на вопрос, если бы меня спросили, какого цвета Лондон.

Машина подъехала к дому, я вышла, забрала вещи и подошла к крыльцу. Солнце слепило глаза. У меня есть какое-то странное везение. Всегда, когда я приезжаю в Лондон, — хотя я не была тут уже давно, — он встречает меня теплыми лучами. Видимо этот город меня любит. Вот только я от него не в восторге.

Я оглянулась по сторонам. Не хотелось признавать, но… здесь красиво. Хотя, чего еще ожидать от Сент-Джонс-Вуд. Красноватые фасады трех и четырехэтажных зданий в свете солнца как будто улыбались. Улыбнулась и я.

Я позвонила в дверь, помня, что у отца должна быть домработница. Так оно и было: мне открыла дверь женщина примерно сорока лет. Ее рыжие волосы были подстрижены в каре до подбородка, а серые глаза сощурились, когда она улыбнулась.

— Заходите, мисс Веерман, — обратилась она ко мне.

— Спасибо, э-э…

— Мисс Смит.

— Очень приятно познакомиться! — улыбнулась я, чем вызвала легкую ответную улыбку.

— Мистер Веерман задерживается, он предупредил, что вы можете не дождаться его в аэропорту. Я приготовила обед, поешьте с дороги. Он предупредил меня, что у вас хороший аппетит.