Беседы с шахматным психологом - Сергей Лысенко

– Несомненно. В конце концов, это доказано современной наукой. Подсознание глобально и всеобъемлюще. Мы уже говорили с тобой о том, что в подсознании хранится весь жизненный опыт индивидуума. Карл Густав Юнг, выдающийся психоаналитик, пошел еще дальше и убедительно доказал, что в подсознании, помимо индивидуального опыта данного конкретного человека, находится опыт всего его рода. Представь, опыт сотен поколений предков – в твоем распоряжении. По наследству люди передают самое главное, т. е. информацию. Вот и получается, что порой человек впервые в жизни приезжает в Италию и, прогуливаясь по улицам Рима, не может избавиться от чувства, что он здесь когда-то уже был. На самом деле в Италии давным-давно был кто-то из его предков, и эта информация с помощью генов перешла в его подсознание. То же самое с так называемыми «врожденными способностями». Мальчику 5–6 лет, а он прекрасно исполняет на фортепьяно сложные симфонии. Даже по возрасту он не мог бы обучиться технике игры. Понятно, что кто-то из его предков музицировал, это сохранилось в подсознании ребенка, и вот мы сидим и наслаждаемся музыкой, идущей к нам, по сути, из прошлых времен. Вспомни, как пятилетний Самуэль Решевский давал сеансы одновременной игры взрослым шахматистам. Вряд ли он за несколько месяцев смог усвоить все премудрости этой весьма головоломной игры. Эти способности он получил в наследство от кого-то из своих предков. Все наши интуитивные жертвы в шахматах – это чисто подсознательные жертвы. Шахматист смотрит на позицию, и вдруг его осеняет, что нужно отдать коня за атаку. Вариантов уйма, а подсознание подсказывает: «Отдай коня, и ты выиграешь!». Капабланка считался интуитивным шахматистом, в молодости он вообще играл практически молниеносно. Он дружил со своим подсознанием, и оно воздавало ему сторицей.

– Как же подружиться с подсознанием?

– Во-первых, нужно принять мысль, что подсознание – это не какой-нибудь фантом, а реально существующая сфера психики; во-вторых, необходимо научиться погружаться в состояние гипнотического транса; в-третьих, общаясь с подсознанием, относиться к нему бережно и с уважением.

– Как на практике выглядит пункт номер три?

– По выходе из каждого сеанса гипноза обращайся внутрь себя примерно с такими словами: «Дорогое подсознание! Спасибо тебе большое за все, что ты для меня делаешь». Проснувшись утром, не поленитесь произнести: «Ну что, подсознание, справимся со всеми трудностями дня? Я на тебя очень надеюсь!» Перед ночным сном скажи: «До утра я буду спать. Пожалуйста, оберегай меня».

В 1978 году Анатолий Карпов в решающей, 32-й партии матча на первенство мира, обращаясь внутрь себя, повторял: «Главное – играть надежно и не торопиться!» В конце концов Корчной не выдержал напряжения и проиграл, а Карпов стал двукратным чемпионом мира. Подсознание Карпова откликнулось на просьбу!

Выдающиеся шахматисты имеют врожденную способность общения с подсознанием; всем остальным необходимо подобный навык нарабатывать…

Ты сам неплохо играешь в шахматы, поэтому с легкостью вспомнишь моменты, когда, проиграв партию, сетовал: «И почему я сделал этот ошибочный ход? Ведь что-то внутри меня подсказывало правильное продолжение!».

– Со мной случалось подобное, и нередко.

– Твое подсознание подсказывало тебе, но ты не обращал на него внимания.

– В сложной позиции, проанализировав уйму всевозможных продолжений, нередко приходишь к выводу, что первый из рассмотренных ходов и является наилучшим.

– Подсознанию не нужно много времени для принятия решения.

– Кое-кто из шахматистов, читая нашу книжку, непременно воскликнет: «Я не буду этим заниматься. Мое дело – сесть за доску и показать хорошую игру, а все эти психологические тонкости – это просто бесцельная трата времени!»

– Большинство шахматистов так и думают. Но время стремительно несется вперед, и психотехнологии все активнее проникают в самое тело Спорта. Нельзя отдавать сопернику психологическую инициативу. А вероятность того, что перед тобой сидит психологически хорошо подготовленный боец, с каждым годом увеличивается в геометрической прогрессии. Конечно, есть прирожденные уникальные шахматные монстры типа Алехина, Фишера или Каспарова, но даже они, я уверен, уделяли время психологии побед. Рядовой шахматист, пределом мечтаний которого является уровень перворазрядника или КМСа, уже должен обратить внимание на все то, о чем мы сейчас говорим.

– С помощью самогипноза можно укрепить свое психическое здоровье?

– Ученые доказали, что даже простое нахождение в состоянии гипнотического транса обладает целебным действием.

– Через пару часов мне играть, а я так устал, что глаза слипаются.

– После 20–30-минутного транса ты почувствуешь себя так, будто спал крепким сном 3–4 часа. Пошли запрос своему подсознанию: «Я хочу за двадцать минут транса отдохнуть так, как будто проспал 3 часа», и погружайся в гипноз.

– Это лучше, чем снотворные таблетки.

– Я был поражен, когда в одной из книг известного спортивного психолога прочитал о том, как наши выдающиеся шахматисты перед ночным сном глотают психотропные препараты. Это же идиотизм!

– Я тоже слышал об этом неоднократно.

– Все психотропные препараты, хоть и временно, но дезинтегрируют мозг. Если вы не можете добиться сна с помощью психотерапии, необходимо делать профессиональный успокаивающий массаж, чтобы снять мышечные зажимы. Если и это не помогает, показаны теплые ванны с успокоительными травами. Но назначать снотворные…

– Может быть, психологи все это предлагают, но шахматисты отказываются?

– Грош цена такому психологу! В этом случае ему надо заканчивать профессиональную карьеру.

– Может ли шахматист сам по себе, во время турнирной партии, оказать скорую психологическую помощь?

– Конечно. Сделав ход, необходимо подняться и погулять. Обратившись к своему подсознанию, посылай запрос: «Я собран и внимателен. У меня все получится!»

– Я обратил внимание, что шахматная позиция – весьма хрупкая система.

– Это верно. Один ошибочный маневр – и прочная крепость, состоящая из фигур и пешек, рушится как карточный домик. Шахматы – это модель человеческой жизни. Играя в них, ты начинаешь понимать, что наша жизнь подвержена влиянию многих факторов. Преодолеть все препятствия и выжить – это рыцарский кодекс как шахмат, так и самой жизни…

– Почему вы никогда не работаете с гроссмейстерами?

– Я не ношу с собой снотворных таблеток!

– Я вот что еще хотел спросить вас о самогипнозе…

– Давай перейдем к другой теме! – перебил меня Г. – Думаю, что читатели уже все поняли и желают идти дальше.

Беседа четвертая: «Образ победителя»

Я приехал к Г. в тот момент, когда он прогуливался в своем парке. На свежем воздухе мы и начали нашу, почти аристотелевскую, очередную беседу.

– Ты никогда не задумывался о психологии победителя? – спросил меня Г.

– Спортивного победителя?

– Неважно, спорт ли это, политика или наука.

– Мне всегда казалось, что победа служит венцом большого и кропотливого труда. Поэтому я больше размышлял о психологии труженика, – ответил я.

– И к каким выводам ты пришел?

– Я понял, что достигнуть каких-либо больших целей, если вернуться к теме спорта, способен даровитый спортсмен, не чурающийся труда.

– А Капабланка? – вопросил Г.

– Это врожденный уникум. Таких единицы. Да и он в конце концов понял, что напрасно в свое время мало трудился.

Мы вошли в дом, расположились возле знакомого камина, Г. угостил меня рюмкой дорогого французского коньяка.

– Великие спортсмены с рождения запрограммированы на победу, – продолжал Г.,– по большому счету, в начале своей карьеры они не нуждаются в психологической поддержке. В период от 12 до 18 лет их скорее нужно не подталкивать вперед, а удерживать, чтобы они в спешке не наломали дров. Мудрый наставник необходим в возрасте совершеннолетия.

– Сразу вспоминается, какую важную роль сыграл в карьере Анатолия Карпова его тренер Семен Фурман.

– Это очень яркий пример творческого сотрудничества, – согласился Г.

– А можно приобрести «харизму победителя»?

– Ответом на твой вопрос послужит мой рассказ о том, как я проводил психотерапию С. Это сейчас он – перспективный гроссмейстер, а семь лет назад передо мною предстал шестнадцатилетний юноша, который буквально застрял на уровне кандидата в мастера. Ко мне его привел отец, мой давнишний приятель. По его мнению, у парня не было «чувства победителя», поэтому в большинстве своих партий, получая ощутимый перевес, он тушевался и нередко терял все достигнутое. В это время я как раз работал над очень важным докладом, поэтому провести полноценную тренировку не представлялось возможным. Отказать было неудобно, да и у парня в ближайшие дни предстоял важный турнир. Я провел то, что можно назвать неотложной психотерапевтической помощью, и это сработало. Вот стенограмма нашего сеанса: