Русский адат - Сергей Самаров

Уже с началом движения старший лейтенант ощутил сермяжную правоту ментовского прапорщика. Мягкое сиденье еще не гарантировало мягкого хода машины по такому участку, где дорогу никогда и строить даже не предусматривалось, потому что каждая дорога должна вести куда-то. Здесь можно было бы строить полигон для испытания бронетранспортеров в условиях катастрофической проходимости. И как умудрялся «КамАЗ» эти камни и ямы преодолевать, знал, наверное, только рисковый ментовский прапорщик. А в том, что он человек очень рисковый, сомневаться не приходилось.

Иногда старший лейтенант Пашкованцев думал о том, что очень погорячился, отказавшись идти пешком, потому что, переваливаясь с боку на бок, «КамАЗ» и пассажира тоже переваливал с сиденья на сиденье и таскал по резиновому коврику, разворачивая раненую ногу. Если бы не нога, такая езда для пассажира, в отличие от водителя, могла бы вылиться в детское игривое удовольствие. Вообще-то к боли не слишком чувствительный, вернее, умеющий силой воли заставить себя боль переносить, старший лейтенант Пашкованцев убедился, что боль, когда она длительная, может все силы вымотать. И к тому моменту, когда «КамАЗ» вслед за первым бронетранспортером выехал на дорогу как раз в том месте, где сейчас на другие «КамАЗы» грузили с помощью крана остатки двух ментовских «уазиков», расстрелянных утром бандитами, Алексей думал уже, что не избавится от боли никогда. И даже движение по ровной дороге после такой страшной тряски не убирало боль в ноге, и сам старший лейтенант чувствовал, что у него глаза готовы лопнуть от расширения зрачков. Зрачки всегда расширяются от боли – это безусловная реакция нервной системы человека.

– Сначала меня в госпиталь… – сказал Пашкованцев ментовскому прапорщику, когда бронетранспортеры и грузовик въехали в поселок.

– Морг тоже в госпитале… «Груз 200» туда…

* * *

В хирургическом отделении хозяйничал врач в гражданской одежде, русский, и это вселяло надежду, потому что врачам из местных гражданских Пашкованцев не доверял, наслушавшись много рассказов об их профессиональном умении.

– Ну что я вам могу сказать, молодой человек… – сказал врач после предварительного осмотра раны. – Жить, наверное, будете, и даже ампутация вам не грозит… Но нынешним вечером на танцы не пойдете… Это гарантирую…

Вежливое обращение еще раз показало, что врач гражданский, наверное, из прикомандированных.

– Впрочем… – хирург ненадолго задумался. – Но, посмотрим… Если сухожилие повреждено, это несколько хуже… Пошевелите-ка стопой…

Стопой шевелить старшему лейтенанту было вообще невмоготу.

– Значит, сухожилие задето… Минимум пару недель будете бока отлеживать… А потом долго еще память будет… С сухожилиями шутки плохи… В операционную его везите… Да оставьте вы автомат, если не хотите меня во время операции расстрелять… Оставьте здесь… Я в сейф закрою… Не переживайте… И пистолет, если у вас есть, тоже…

Пашкованцев в сомнении достал пистолет вместе с кобурой из кармана разгрузки. Кобура с пистолетом прячется в карман, чтобы снайперы бандитов не вычислили по кобуре офицера. Это уже общепринятое в спецназе правило, и хирург, видимо, знал об этом, потому что удивления странному на первый взгляд местонахождению оружия не высказал.

– Не переживайте… У нас военный госпиталь… Не вы единичное исключение, у нас многие с оружием поступают, и специально для этого сейф держим… Гранаты тоже туда же…

Естественно, прежде чем отправить старшего лейтенанта в операционную, его раздели и помогли помыться. А потом уложили на носилки-каталку и повезли.

Операция проводилась под местным наркозом и длилась не больше десяти минут. Пули хирург сполоснул под краном и вложил в руку Пашкованцеву, когда медсестра уже делала перевязку. Старший лейтенант пули сжал в ладони. Память…

– Сами уснете или лучше укол сделать? – спросил врач.

– Лучше укол… Еще вопрос… На вертолете отправили моего раненого солдата… Соломатин… Как его состояние?

– Понял… – хирург голову в задумчивости наклонил. – Состояние средней тяжести, но он уже отвоевался… Сильное внутреннее кровотечение в правом легком. Легкое ему придется, видимо, удалять… Впрочем, его не я оперировал… Я только по разговору знаю… Жизни, к счастью, угрозы нет. Доставили вовремя… – и повернулся к медсестре: – Поставьте укол… Пусть старший лейтенант отоспится… У него болевой шок… Во сне хорошо выходить из шокового состояния…

Точно гражданский врач… Военные врачи меньше церемонятся и никогда ничего не объясняют… Даже когда царапину йодом мажут…

– Мне только трубку надо… В одежде у меня… Надо позвонить в батальон, чтобы замену мне прислали… Взвод без офицера, а боевые операции у нас каждый день… Я не хочу, чтобы у вас работы добавлялось…

– Вам принесут…

Носилки поехали совсем не так, как «КамАЗ»…

ГЛАВА ВТОРАЯ

1

Лейтенант Медведев, ранее незнакомый Пашкованцеву, пришел в госпиталь уже на следующий день с утра, после перевязки. Постучал в дверь палаты, спросил:

– Старший лейтенант Пашкованцев…

– Я… – отозвался Алексей и сел на кровати, заметив под распахнутым белым халатом, просто наброшенным на плечи, рукав и нарукавную эмблему с летучей мышью [5].

– Вы ходите?

Старший лейтенант встал и взял прислоненный к стене костыль. Ходил он достаточно свободно, только ногу пока старался не ставить на пол. Беспокоила больше не рана, а разорванное и сшитое сухожилие – стопой шевелить было рискованно, сразу во всю ногу до бедра вступала резкая и нудная, как зубная, медленно стихающая боль.

– Можно вас… – гость вышел из палаты пятясь.

Пашкованцев уже догадался, кто это. Еще вечером его разбудили телефонным звонком из батальона, и начальник штаба сообщил, что на смену прибудет лейтенант Медведев, молодой, малоопытный, и ему необходимо будет помочь сначала советом. А потом взвод придется передать полностью и окончательно, поскольку после выздоровления Пашкованцева решено поставить командовать ротой. Пока в прежнем звании, но должность капитанская, следовательно, можно ожидать, что очередное звание есть возможность получить досрочно.

Расставаться со взводом было жалко, как всегда бывает жалко расставаться с людьми, в которых много пота и крови вложил. Своего пота и своей крови… Но когда-то все равно расстаться пришлось бы, поскольку сидеть до пенсии на должности командира взвода смешно. Но все же хотелось, чтобы на смену прибыл толковый офицер. Малоопытность – это не есть еще бестолковость, потому что малоопытным был когда-то и сам Пашкованцев, когда принимал первый в своей жизни взвод. И с новым командиром взвода хотелось познакомиться побыстрее.

– Лейтенант Медведев, – представился гость.

– Я так и понял, – улыбнулся Алексей. – Зовут как?

– Владимир.

– Я – Алексей… – Пашкованцев протянул руку. – Пойдем на подоконнике посидим, а то мне сейчас строевой шаг с трудом дается…

Они уселись на широком низком подоконнике, словно специально предназначенном для удобства больных с ограниченными двигательными способностями.

– Со взводом успел познакомиться?

– Меня комендант представил… Собирался комбат приехать, но обстоятельства не пустили… Обошлись временно комендантом… Комбат или начштаба обещали завтра, чтобы дела по акту без вас принять…

– Давай сразу на «ты»… – не предложил, а решил старший лейтенант Пашкованцев. – Если комендант машину даст, я после перевязки смогу приехать… Тогда можно без акта обойтись, сам все передам… Условие единственное – чтобы комендант не «КамАЗ» выделил… Мне в грузовик забираться трудно…

– Я попрошу…

– Что касается взвода… Вполне боеспособная единица… Множество наработанных вариантов, но во все это тебя старший сержант Лопухин введет. На него можешь положиться полностью. Сережа порядок любит, хотя внешне такой тихий и робкий… На внешние проявления внимания не обращай… Его не зря у нас зовут страшным сержантом… Лучший, кстати, гранатометчик батальона… Из подствольника навесом без промаха лупит… Ну, а прямой наводкой у нас все бьют без промаха… У вас то есть… Знаешь, что принимаешь на постоянное командование?

– В курсе…

– Вообще сержанты все надежные. Опытные ребята… С личным составом они без тебя справятся. По вооружению ситуация такая… Это то, что не для акта передачи… В память мотай… У всех сержантов трофейные пистолеты… Выдаешь только при выезде на операцию… Вчера пулемет мы нечаянно чужой забрали… Его в акт вообще включать не надо… Для комбата – это пулемет комендатуры, выделенный нам во временное пользование… Для коменданта – комбат нам во временное пользование привез, чтобы усилить огневую мощь, пока новый командир полностью в дела не войдет… Понял тонкость?

– Что тут не понять… – улыбнулся Медведев, и старший лейтенант вдруг заметил, что этот сначала показавшийся чуть-чуть инертным лейтенант вполне себе на уме человек – хитрые глаза его выдают… Взвод с таким не пропадет, и пулеметы скоро будут у каждого взвода… Лишь бы бандиты с пулеметом чаще попадались…