Рейтинговые книги
Читем онлайн Русский адат - Сергей Самаров

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 53

– Обязательно… – это Пашкованцев мог пообещать твердо, потому что сам чувствовал в этом необходимость…

* * *

К концу первой недели старший лейтенант Пашкованцев пришел на перевязку уже без костыля, чем очень рассердил лечащего врача и удивил медсестру.

– Ты что, сухожилие растянуть хочешь? – сердито сказал врач. – Простое дело – шов разойдется, и все… И все лечение наше насмарку, а ты хромой… Или снова ногу резать придется и заново сшивать сухожилие… И никакой гарантии, что оно теперь срастется…

Он осматривал ногу долго и тщательно, давил везде, где, по его мнению, должна быть боль. Боль была, но когда хирург спрашивал:

– Больно?

Пашкованцев отвечал миролюбиво:

– Чуть-чуть…

Хотя в действительности боль была по-прежнему сильной, но успела уже превратиться в привычную. Когда боль становится привычной, от нее так не страдаешь. Но госпиталь уже утомил старшего лейтенанта основательно. Настолько основательно, что он готов был и боль терпеть, только бы побыстрее отсюда выписаться. Тем более что с лекарствами в госпитале большая напряженка была, а все лечение для старшего лейтенанта сводилось только к ежедневным перевязкам.

Врач, закончив осмотр, на свои мысли отвечая, плечами пожал. Он не понимал, как может заживать так быстро нога. Рана – да, рана может заживать очень быстро, и это хирурга только радовало бы. На рану только посмотришь – и видишь, как она затягивается, насколько гноится, если гноится вообще, и даже можешь сделать достаточно точный прогноз, когда заживет полностью. А вот сухожилие – это всегда большая проблема. С сухожилием шутки плохи. Даже рентген не в состоянии показать, что с сухожилием происходит в реальности, как мог бы показать, что происходит с костью. И потому к рентгену стараются лишний раз не прибегать. Но этот раненый не показывал боли. Может, просто организм такой не чувствительный… Встречаются порой люди с пониженным болевым порогом… Толстокожие, грубо говоря… И старший лейтенант может оказаться как раз из таких… Тем не менее шву предстояло еще долго сухожилие стягивать, пока сама нитка не растворится без остатка. Для сухожилий специальные нитки применяются, которые потом растворяются в организме… И все это время сухожилие будет болеть… И долго после этого еще будет болеть, когда человек нечаянно, без напряжения мышц, заденет за что-то, скажем, каблуком. Когда он просто ногу при шаге будет ставить, соответствующие мышцы будут напрягаться и заблокируют сухожилие. Боли не будет. А случайно попадется камушек на дороге, чуть-чуть только заденешь за него каблуком, когда мышцы расслаблены, и все… Несколько дней на ногу ступить больно… Это последствия порванного сухожилия… И так – несколько лет…

– Простую повязку ему на эластичный бинт смени… – приказал врач медсестре и вышел.

С эластичным бинтом ходить было легче, потому что он и ногу стягивал, держал ее собранной, всегда слегка напряженной и бинту сопротивляющейся, и мышцам все равно давал работать. Значит, нога разрабатывалась быстрее. Это Алексей понял, когда шел к своей палате, у дверей которой толпились врачи и медсестры.

– Не иначе генерала какого-то привезли в соседи… – сказал Пашкованцев малознакомой медсестре.

Она посмотрела на него сердито.

Оказалось, что генерала не привезли. Просто в палате умер тот подполковник, который постоянно храпел. Ранение у него было в живот, и лечение после операции проходило почти удачно. А потом вдруг остановилось сердце, и хватились этого только перед врачебным обходом. Спит, думали, человек и пусть себе спит, никому не мешает…

То-то в эту ночь и Алексей спал на удивление крепко, и храп подполковника уже не мешал и ему. Оказывается, он уже не помешает спать никому… Сам подполковник был дядька большой и добрый. И его было жалко. Но почему-то эта смерть не оставила гнетущего впечатления. Наверное, потому, что умер человек не от того, с чем в госпиталь попал… Когда рядом умирают от ранений и ты в это время ранен тоже, невольно о себе думаешь, аналогии ищешь, переводишь чужую смерть на свою жизнь. А когда кто-то умирает от сердечного приступа, начинаешь вспоминать, кто и когда еще где-то точно так умер где-то далеко… И это тоже кажется далеким и к тебе отношения не имеющим…

* * *

Но стабильность болей в ноге, не обещающая скоро закончиться и предполагающая лечением временем, начинала утомлять. Если здесь нет никакого лечения, нет никаких лекарств, нет физиотерапевтических процедур, то какой смысл так бездарно убивать время… И уже в середине второй недели госпитальной жизни старший лейтенант Пашкованцев начал задавать лечащему врачу сакраментальный вопрос:

– Может, пора выписывать?

– На войну хочется? – кривился врач.

– В отпуск хочется… Что здесь время терять… Перевязки я и сам себе делать могу… Дома в поликлинике физиотерапевтический кабинет есть… Там процедуры какие-то назначат…

Это был сильный аргумент в убеждающей политике старшего лейтенанта. Лечащий врач сам жаловался вслух на условия отдаленного военного госпиталя, не позволяющего проводить полноценное лечение. Конечно, где-то в большом городе у больного больше средств к скорому выздоровлению. Но врачу хотелось дать разорванному сухожилию пройти хотя бы основную стадию сращивания в покое. Он не хотел торопиться и рисковать, по опыту зная, что вояки не имеют склонности вести спокойную жизнь, и потому вполне возможны рецидивы.

Такая настойчивая торопливость, в самом деле, была вызвана только усталостью старшего лейтенанта от утомительного бездействия. От бездействия Алексей всегда уставал больше, чем от самого активного, самого напряженного действия, но дающего при этом удовлетворение. И так было, насколько он помнил себя, всегда. С ранней молодости невыносимо ему было ездить в поездах, где действия нет никакого, только длительное ожидание. И потому всегда предпочитал самолеты или автомобиль. В самолете ждать приходится не так долго. Нет длительного утомления ожиданием. В автомобиле, который пусть и ненамного быстрее поезда, сам активно действуешь, сам устаешь. И потому не скучаешь.

Нога же, как сам Пашкованцев чувствовал, заживала плохо. Но его предупреждали, что заживать будет долго, и он с этим смирился. И хромать меньше положенного удавалось только за счет усилия воли. Волю Пашкованцев в кулак собирать умел всегда и сейчас старался особенно. Но полностью справиться с хромотой тоже не мог. Лечащий врач настаивал, чтобы Алексей ходил с костылем. Тогда он сам сходил в аптеку и купил простейшую стариковскую тросточку, какие в каждой аптеке на видном месте висят. И сам удивился, что эта тросточка оказалась такой действенной. С ней ходилось легче, даже легче, чем с утомляющим и громоздким костылем, и старший лейтенант стал совершать по госпитальному двору длительные прогулки, чтобы разрабатывать ногу вопреки наставлениям врача, который требовал большего покоя. Просто у них подход к здоровью был разный. Один считал, что бездействие помогает выздороветь полностью, второй считал, что прилив крови к больным участкам гораздо полезнее отдыха. К мнению врачей старший лейтенант прислушивался, как обычно, только половиной одного уха, предпочитая полагаться на способность каждого организма к самовосстановлению.

Но вопрос о выписке после многих разговоров все-таки был решен к исходу второй недели…

* * *

– Взвод, смирно! Равнение налево! – скомандовал лейтенант Медведев.

Как раз с левой стороны к взводу приближался одетый уже не в госпитальную пижаму, а в свою привычную форму, хотя и не выпускающий из руки тросточку, старший лейтенант Пашкованцев. Старший лейтенант созвонился с лейтенантом, чтобы не приехать не вовремя, когда хотя бы части взвода могло не оказаться на месте. Попрощаться хотелось со всеми.

– Вольно, поскольку я не могу ходить перед строем строевым шагом… – скомандовал Алексей и двинулся вдоль шеренги солдат и сержантов, чтобы каждому по отдельности пожать руку…

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

1

Попутную армейскую машину до батальона, как сказал комендант, пришлось бы ждать три дня, автобусы здесь вообще ходили только два раза в неделю, и очередной только что ушел, и старший лейтенант Пашкованцев договорился с соседями, парнями из отряда спецназа внутренних войск, чтобы его отправили с каким-то попутным гражданским транспортом. «Краповые береты» держали постоянный пост на перевале? рядом с вышкой сотовой связи, охраняя одновременно и дорогу? и вышку. Каждый день несколько машин проходило в одну и в другую сторону. Проблема состояла единственно в том, чтобы в этих машинах были свободные места. И уже утром следующего дня вместе со сменным нарядом «краповых» Пашкованцев отправился на перевал.

– Обычно все стараются еще в поселке попутчиков взять… – говорил командир наряда старший лейтенант Сережа Луговой. – И заработок небольшой, и безопаснее с людьми… Но в день обязательно бывает хотя бы одно – два места… Здесь мало ездят…

1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 53
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Русский адат - Сергей Самаров бесплатно.

Оставить комментарий