Италия на рубеже веков - Цецилия Исааковна Кин

Для Италии, по мнению Джолитти, возможна лишь демократическая альтернатива.

За Джолитти голосовали все, кроме двух «сторонников правительства». Сипдак селения, в котором жили эти двое, извинился перед Джолитти за то, что не было единогласия, но заверил, что это не повторится: «В селении узнали, кто эти двое, и обошлись с ними так, что они решили эмигрировать во Францию». На что Джолитти возразил, что это уж слишком. Он пишет с юмором, но когда наступит «эра Джолитти», его манипулирование предвыборной борьбой станет виртуозным.

Правительство, сформированное Джолитти почти исключительно из деятелей Левой или левого центра, предстало перед парламентом 25 мая 1892 г. и было принято без энтузиазма. Это относилось не только к программе правительства, но и к Джолитти лично. Все признавали его компетентность, но в отличие от своих предшественников он не был участником Рисорджименто и пришел в большую политику из прозаического административного аппарата. Депутатам, привыкшим к риторике, не нравилась даже его манера говорить: содержательно и сухо, без фиоритур. Резолюция о доверии правительству: 169 — за, 160 — против. Джолитти подает в отставку, но король не принимает ее и предоставляет Джолитти возможность распустить парламент.

Новые выборы состоялись 6 ноября. На сей раз Джолитти использовал все методы — от подкупа до шантажа. Парламент оказался примерно таким, какой был ему нужен, с сенатом получилось хуже. Однако неожиданно разразился грандиозный скандал. Еще когда Джолитти был министром бюджета, Криспи рекомендовал ему некоего Бернардо Танлонго, управляющего Римским банком. Позднее Танлонго стал сенатором. Банковские скандалы в Италии продолжались с 1889 по 1893 г. Безудержные банковские спекуляции происходили на фоне тяжелого аграрного, а позднее общеэкономического кризиса. Большие злоупотребления существовали и в деятельности шести эмиссионных институтов.

Банки контролировались министерством сельского хозяйства, промышленности и торговли. В июне 1889 г. тогдашний министр Мичели поручил сенатору Джузеппе Альвизи, пользовавшемуся безукоризненной репутацией, с помощью чиновника казначейства Биаджини обследовать деятельность банков. Вскрылись колоссальные злоупотребления. Так, «Римский банк втайне напечатал банковских билетов на 9 млн. лир и допустил противозаконное превышение обращения банковских банкнотов на 25 млн. лир. Тайный выпуск 9 млн. лир должен был помочь скрыть банковскую недостачу, которую немедленно после ее обнаружения фиктивным образом устранил Бернардо Танлонго, управляющий банком»{12}. Кроме того, банк не мог взыскать крупные ссуды, которые были даны под векселя многим политическим деятелям, министрам, самому Криспи и его жене.

Альвизи представил доклад главе правительства Криспи и хотел опубликовать результаты расследования, но уступил настойчивым просьбам не разглашать все это, «чтобы не волновать страну». Совет министров в целом тоже не был оповещен, и трудно сказать, кто, кроме Криспи и Мичели, был в курсе дел. Джолитти утверждал, что он ничего не знал. Гром грянул, когда Джолитти уже был премьером.

На парламентском заседании 20 декабря 1892 г. Наполеоне Колайанни (1847–1921), известный общественный деятель, социолог, выступил с разоблачениями. Впечатление было потрясающим. Было предложено парламентское расследование, но Джолитти предпочел административное, как более объективное. 30 декабря была создана комиссия во главе с сенатором Гаспаре Финали.

Арестовали Танлонго и кассира Римского банка, затем других. Парламент дал санкцию на арест одного депутата, подозреваемого в том, что он получил огромную взятку от банка, но депутат этот, Рокко ди Дзерби, внезапно умер. Предполагали самоубийство, но это не было доказано. В поезде был убит маркиз Нотарбартоло, бывший директор Сицилианского банка, позднее, после ухода с этого поста, выступивший с разоблачениями. Подозревали мафию, но так и не нашли концов. С исключительной энергией и дерзостью начал действовать Криспи. В этот момент он видел в Джолитти своего главного врага. Против Джолитти велись интриги и в королевском дворце.

Джолитти внес на обсуждение парламента 20 марта 1893 г. одновременно доклад комиссии Финали и законопроект о реорганизации банков. К докладу Финали был приложен запечатанный пакет со списком должников, которым банки по тем или иным причинам покровительствовали. Чтобы ознакомиться со списком, был назначен специальный комитет. Джолитти не возражал: он был убежден, что после проведенного административного расследования никому не удастся уйти от ответственности. Но 23 ноября комитет представил доклад, неблагоприятный для Джолитти. Он лично ничем не был скомпрометирован, но его обвиняли в том, будто он знал о содержании доклада Альвизи — Биаджини и скрыл это, а также что он содействовал назначению Танлонго сенатором, и т. д. Джолитти решительно опроверг все обвинения, но тотчас ушел в отставку, чтобы иметь возможность защищать себя, если понадобится, будучи простым депутатом, а не премьер-министром.

В архиве Джолитти сохранился «черновик неотправленного письма к избирателям», датируемый, по-видимому, второй половиной ноября или первой половиной декабря 1893 г. Документ исключительно интересен. Он начинается сухим обращением «Избиратели!», в нем точно, подробно и убедительно излагается вся история с Римским банком (это тогда называли «моральный вопрос»). Джолитти пишет о том, как на пего нападали и клеветали и как некоторые друзья удивлялись его равнодушию. А вел он себя так потому, что знал движущие мотивы клеветников: «Бывают порицания, делающие подвергающимся им людям честь; бывают похвалы, которых надо стыдиться»{13}.

На некоторое время Джолитти ушел в тень. Многие думали, что его политическая карьера окончена, и злорадствовали. У него были сильные и влиятельные враги, были явные и тайные недоброжелатели, но были и сторонники, верившие в его звезду и хранившие ему верность и в то время, когда формально он был всего лишь рядовым депутатом. Однако и в период внешней пассивности «человек из Дронеро» всегда был в фокусе, всегда был как бы точкой приложения сил. Вокруг него клубились страсти и плелись интриги, против пего замышлялись злобные заговоры. Но сам он с присущими ему хладнокровием и трезвостью судил о расстановке политических сил и действовал, как всегда, обдуманно. «Эра Джолитти» была впереди, до нее оставались считанные, но очень трудные для Италии, годы.

ТЕ ЖЕ ПЕРСОНАЖИ И ГЕНЕРАЛ ПЕЛЛУ

После того, как Джолитти ушел в отставку, к власти опять вернулся Франческо Криспи. Еще при Джолитти, в 1893 г., на Сицилии вспыхнуло мощное народное движение сицилианских фаши[4], в котором участвовали крестьяне и рабочие серных рудников. В то время к Джолитти явились делегаты крупных сицилианских землевладельцев с требованием распустить фаши. Однако Джолитти был убежден, что волнения вызваны тяжелым положением на Юге, и, кроме того, был принципиальным противником крутых мер. После его ухода в отставку, «консервативные элементы, сплотившиеся вокруг Криспи, как вокруг своего человека, добились желаемого». Криспи и его окружение, отчасти и для того, чтобы отвлечь внимание от политических и моральных вопросов, связанных с банковскими скандалами, «были очень заинтересованы в