Великосветский переполох - Эдит Лэйтон

Она поднесла руку к груди, прикрывая то, что оставляла открытым рубашка.

— Думаю, будет еще достаточно времени… для этого. Конечно, она знала, что такое физическая близость, и прекрасно понимала, что рано или поздно должна будет уступить. Но этот мужчина был таким покладистым, что ей казалось, интимные отношения с ним, как и неизбежная смерть, наступят в некотором неопределенном будущем, о котором пока не стоило беспокоиться.

— Вам нездоровится? — спросил он. Она отрицательно покачала головой.

— Вы напуганы? — продолжал выпытывать он.

— Ни в коем случае! — ответила она.

— Вам отвратительна сама мысль о моих прикосновениях?

— Не говорите глупостей!

— Но вы их не жаждете, — вздохнул он. — Ну что ж, посмотрим, что мы сможем с этим поделать.

Он потянул одеяло.

— Вы хотите, чтобы я страстно вас желала? — Она задохнулась от изумления. — Вы намереваетесь обращаться со мной как… с продажной женщиной?

Он прищурился:

— Ни в коем случае. Моя милая Аннабелла, вы абсолютно ошибаетесь. Никого не волнует, что думает продажная женщина. Вот почему они так популярны. Меня же очень волнует, как вы отнесетесь к моим ласкам. Послушайте, — говорил он с улыбкой, скрывавшей подлинное изумление, — если мы будем это откладывать, то вас это будет так беспокоить, что вы начнете вздрагивать при каждом звуке. Только представьте, каждый раз, когда я буду приближаться к вам, вы будете вздрагивать, спрашивая себя: не настал ли этот момент? Не собирается ли он приступить к этому сейчас? Ну же, мы ведь муж и жена. Вы очень красивы, и вас не должно так изумлять…

Он запнулся, рука замерла на кушаке халата, а в глазах появилась задумчивость.

— А может, вы полагали, что меня это совершенно не будет интересовать? Неужели я был настолько благовоспитан? Я думал, что вы увидите это в моих глазах — но вы ведь в них не смотрели, не так ли? Даже брак, заключенный не по любви, совсем не обязательно означает безуспешный, я сейчас говорю не о детях. Взаимное наслаждение может быть частью соглашения. Даже если это и не предусматривалось, меня не устроит, если вы будете соглашаться на близость через силу. Я считал, что в вашем возрасте… — Он увидел выражение ее лица и не стал говорить то, что собирался. — Но если нежелание ложиться в постель с мужем является причиной того, что вы не выходили замуж до сих пор, вам следовало сказать мне об этом.

— Я совсем не поэтому не выходила замуж! — тут же выпалила она.

— Но вы не расположены к этому?

— Ну… я рассчитывала узнать вас получше… прежде чем мы приступим.

— Учитывая достигнутый к настоящему моменту прогресс, ожидать этого в ближайшем будущем не приходится. Если только мы сейчас же не приступим. Что ж, жду с нетерпением.

Она закусила нижнюю губу.

Он помолчал.

— Я пытаюсь быть разумным, В конце концов, все произошедшее может оказаться ошибкой. В таком случае еще можно что-либо предпринять, чтобы покончить с вашим замужеством, не вступая в физические отношения.

Аннабелла потеряла дар речи. Он что, ей угрожает? Признание брака недействительным или развод были редким и довольно скандальным явлением, все это могло быть даже хуже тех отвратительных сплетен, которые когда-то ходили о ней.

— Нет! Я расположена, — произнесла она, затаив дыхание. — Просто я этого не ожидала… Я не знаю, чего я ожидала. Но я готова. Что вы хотите, чтобы я сделала?

Он вновь вздохнул и, присев на краешек кровати, дотронулся до ее лица кончиками пальцев.

— Эта ночь, — сказал он словно сам себе, — будет длинной.

Аннабелла широко раскрыла глаза.

В испуге она очень красива, подумал Майлс, неправильно истолковывая охватившее ее чувство. Необычность и странность ситуации не только пробудили в нем чувство юмора, но и возбудили некий весьма заинтересованный орган. Она сидела на постели, напряженно выпрямившись, и только частое дыхание заставляло подниматься ее прекрасную грудь, глаза были раскрыты так широко, что он мог видеть их голубое сияние даже в сумеречном свете одинокой лампы. Она действительно поразительно волнующая женщина, вновь подумал он.

Он испытывал соблазн шокировать ее — сначала наклониться к ней, привести ее в еще больший ужас, а затем, лишь поцеловав кончик этого восхитительного маленького носика и пожелав спокойной ночи, оставить ее в одиночестве.

Три вещи заставляли его колебаться. Первое — он был почти уверен, что это будет в корне неверным способом начинать брачную жизнь.

Его молодая жена не была невинной девочкой. Она взрослая женщина, которая, если хотя бы наполовину верить слухам, была по уши влюблена в другого мужчину или в трех. Поэтому она не может не понимать, чего он хочет от нее. Но похоже, что он не может рассчитывать на ее желание, поскольку оно было, по сути, уничтожено несколькими годами прерываемых ласк, ведь вряд ли когда-нибудь дело доходило до конца. Он был почти уверен, что она еще девственница. Ему ведь знакомы правила, по которым играют в светском обществе, тем более что мужчины, с которыми связывали ее имя, были людьми порядочными. Если бы кто-то из них перешел определенные границы, то дело, несомненно, закончилось бы браком. И несомненно, если бы у нее уже была физическая близость и, как утверждали сплетники, большое желание выйти замуж, то она могла бы вступить в законный брак гораздо раньше.

Не важно, девственница она или нет, но она, прожив столько лет в городе, не может оставаться в этих вопросах совершенно наивной. Значит, она воспримет нерешительного мужа как слабого и жалкого субъекта, а такое впечатление в браке сохраняется надолго.

Второй причиной было то, что это была его кровать и его спальня.

Третья заключалась в том, что Аннабелла была потрясающе красива.

Ему нравились брюнетки; он был ослеплен, когда впервые увидел ее. Но это не могло сравниться с тем, что он испытал, когда нынче вошел в комнату. Он видел ее в великолепных нарядах из золотой парчи, лазурных шелков, голубого атласа и прозрачного газа. Но сегодня ночью она была еще более соблазнительной — она сидела в его кровати, и на ней была лишь простая белая рубашка. Потому что теперь она знала, что принадлежит ему.

Он хорошо представлял себе ее тело. Об этом позаботилась дамская мода. Она была небольшого роста, но с совершенной фигурой. Когда он танцевал с ней, потребовалась вся его воля, чтобы оторвать взгляд от высокой, прекрасной формы груди и соблазнительной нежной ложбинки и не задаваться вопросом, столь ли прохладна и сладка на вкус ее кожа, как кажется. У нее были тонкая талия, округлые бедра и постоянно привлекающий его внимание, очаровательно аккуратный маленький зад. Ее лицо славилось красотой, но именно ее прелестный рот не переставал соблазнять его — маленькая верхняя губка над нижней, чуть более полной. Казалось, ее губы просто ждут долгих чувственных поцелуев.