Копейка - Вильям Козлов

И еще мне не нравилось, что Щука везде хотел быть первым. Почему это он должен быть первым? Может быть, я тоже хочу?

Можно назвать еще тысячу причин, почему мне не нравится Толька Щукин. Но не стоит. Я сам по себе, Толька сам по себе. Нам с ним, как говорит мой дядя, детей не делить.

Долгожданный звонок. И вот, вместо того чтобы побыстрее выскочить на улицу, мы сидим в классе. Щука и не думает вставать. И Грач молчит. Как же, Щука теперь его дружок! Посмотрел я на них, и такое зло меня взяло — вскочил с парты и выпалил:

— Щука это! Я видел!

— Ты? — спросила Кира Андреевна.

— Ага, — с секунду помедлив, сказал Толька.

Все сразу зашумели Кира Андреевна подняла руку.

— Щукин, останься, остальные можете идти домой.

Захлопали крышки парт.

Нина Шарова посмотрела на меня своими насмешливыми глазами и сказала:

— Тебе тоже нужно остаться.

— Мне-то зачем?

— Кира Андреевна объявит благодарность! — Засмеялась и ушла… Я даже не нашелся что ответить.

На улице меня поджидал Олег. Его серая кепка была засунута в карман пиджака. Солнце светило в лицо, и Бамбула щурился.

— Ты это зря, — негромко сказал он. — Мог бы и помолчать.

Нет уж, спасибо! Молчать я не буду. Кому нравится пусть сидит как истукан и молчит.

— У меня дела дома, — ответил я. — Мне некогда рассиживать тут.

— У всех дела, — сказал Бамбула, покачивая сумкой.

Нашел за кого заступаться…

— Если будешь мне в парту корки кидать… Гляди!.. — сказал Олег и, шлепнув ладонью по портфелю, размашисто зашагал домой.

Я один остался на дороге. Этот Бамбула испортит мне настроение. Все разошлись по домам. Нет, не все. Грач не ушел. Уселся на большой серый камень и дожидается Щуку. На меня не смотрит.

Все так же светило солнце. Копошились в навозе курицы, орали воробьи. Я стоял у школы и думал: правильно я сегодня поступил или нет? Раньше я никогда не ябедничал. Это первый раз. И то сгоряча. Запусти этот несчастный пропеллер кто-нибудь другой, я бы в жизни не сказал. Но из-за Щуки сидеть после уроков… Пусть лучше он сам за себя отсидит, сколько полагается.

Но как я себя ни успокаивал, в душе понимал, что не надо было мне выскакивать. Щука и сам бы сознался. Позлил бы немного Киру Андреевну и сознался. Он не дурак. Не стал бы весь класс после уроков держать. Ему бы тогда от ребят досталось на орехи.

Если бы мне кто-нибудь другой сказал, что я не прав, я бы так не расстроился. Но уж если Олег не стерпел, значит, я сел в галошу. Кривошеев человек справедливый. И насчет корок прав. Зачем я потихоньку подбрасываю подгорелые корки от хлеба в его отделение?

Я посмотрел на воробьев, беспечно галдящих на дороге, и вспомнил пословицу: «Слово не воробей, вылетит — не поймаешь!»

8. КИРА АНДРЕЕВНА

Мне захотелось заглянуть в окно и узнать, что там поделывает мой враг — Толька Щукин. Особенно спешить было некуда. Это когда сидишь за партой, кажется, что улица медом намазана. А выйдешь на волю — все то же, как и раньше. Солнце, воздух, дорога.

Я через дырку в заборе пробрался в школьный сад. Пододвинул скамейку к окну и заглянул в класс.

В классе тихо. Кира Андреевна проверяет контрольные работы. Солнечный зайчик прыгает в ее светлых волосах. Хмуря брови, водит Кира Андреевна красным карандашом по нашим тетрадкам. Ошибки подчеркивает. И кое-кому двойки ставит. Хоть бы мне не поставила. Хуже всего двойки получать в конце четверти.

Я удобно пристроился у окна. Меня из класса было не видно, а я хорошо видел учительницу и Щуку. Толька сидел на первой парте, спиной ко мне. Голова его была опущена вниз. Скучает парень.

Кира Андреевна не смотрела на Тольку. Она вроде бы забыла про него. Занимается тетрадками, а на Тольку ноль внимания. Вот он потер нос и громко чихнул. Кира Андреевна даже бровью не повела. Он еще три раза чихнул — никакого результата. Математичку на мякине не проведешь. Тогда Толька опустил голову на парту и притворился спящим. А чтобы учительница заметила, стал посапывать. Сначала тихонько, потом все громче. Карандаш перестал черкать, Кира Андреевна взглянула на Тольку и сказала:

— Щукин, тебе неудобно… Подложи под голову портфель.

Кира Андреевна была в темной шелковой кофточке с короткими рукавами. В белокурых волосах — синий мохнатый подснежник. И глаза у Киры Андреевны были синие. Два года назад пришла она в школу после института. И на учительницу-то не похожа. Песни поет, громко смеется. Бегает с девчонками наперегонки в лес за подснежниками. И вот воткнула цветок в волосы. И все девчонки, которые ходили с ней в лес, тоже воткнули подснежники. Первое время мы думали, что и на уроках Киры Андреевны можно держаться свободно. Но не тут-то было. У математички оказался твердый характер. Как говорится, дружба дружбой, а служба службой.

Толька портфель под голову подкладывать не стал. Он спихнул его с парты на пол. Кира Андреевна даже не посмотрела, что это упало. Щука посмотрел в окно, почесал затылок.

— Уже стадо с поля пригнали, — сказал он. — Может быть, за раскладушкой сбегать?

— Устал? — спросила учительница, глядя в тетрадь.

— Умру с голоду!

— Человек может обходиться без пищи семь суток, — улыбнулась учительница.

— Я не могу, — сказал Щука. — У меня в животе кто-то квакает.

— Лягушка…

Ох и притвора этот Щука! В животе у него кто-то квакает.

Кира Андреевна закрыла последнюю тетрадь, взяла со стола пропеллер.

— И высоко эта штука поднимается?

— Вон береза, видите? Так выше березы…

Кира Андреевна положила тетрадки в желтый портфель, поднялась со стула.

— Что ж, посмотрим!

Мне показалось, что Кира Андреевна заметила меня. Я кубарем скатился со скамейки и спрятался в кустик. Все равно бы я не успел удрать из сада. А потом, меня бы Ленька увидел. Он все еще сидел у забора на камне.

Кира Андреевна и Щука спустились с крыльца. Я думал, они придут в сад, но учительница сказала:

— Запускай свою ракету.

Толька достал из кармана катушку с рукояткой, намотал на нее бечевку, поднял руку.

— Отойдите… К изгороди. Чиркнет еще.

— Об этом в классе ты не подумал, — сказала Кира Андреевна.

Щука дернул за веревку, но неудачно. Пропеллер соскочил с катушки и, взвизгнув, врезался в траву.

— Сорвалось, — услышал я, как пробормотал Толька. Не запустить ему пропеллер выше березы… С третьей попытки пропеллер взмыл в небо. Он поднялся выше березы. Я видел, как, блестя на солнце, жужжащий круг стал снижаться. У самой земли пропеллер перестал вращаться и косо упал на дорогу.

— Летает хорошо.

— Могу еще выше, — сказал Толька.

— А если эта штука полетит вбок? Ну здесь ничего, а в классе?

— Думаете, в глаз?

— Посмотри, какие края острые.

Толька заскучал и стал смотреть на березу. К ее стволу был прибит скворечник. На жердочке сидели два скворца. Скворец и скворчиха. А маленькие скворчата пищали в скворечнике. Требовали червяка.

Я ничего не понимал. Вместо того чтобы снять с Тольки стружку, Кира Андреевна запускает с ним пропеллер. И продержала Тольку не очень долго. Ясно, Толька у нее любимчик. Если бы я запустил пропеллер, без матери бы не обошлось. И отобрала бы. А со Щукой разговаривает так, как будто он ничего плохого и не сделал. Ясно, любимчик!

— Что ты будешь делать с этой штукой? — спросила Кира Андреевна.

Щука протянул ей приспособление и пропеллер.

— Возьмите на память.

— Я очень тронута, — сказала учительница, — но боюсь, мне эта штука в ближайшее время не понадобится.

— Как хотите… Мишка Комов мне за этот пропеллер живого дятла отдавал.

И опять врет! Этого дятла Мишка никак не мог ему отдавать. Дятел побыл у Комова пять минут, а потом вырвался и улетел.

— До свидания, — сказала Кира Андреевна. — А эту штуку больше в школу не приноси… Иди-иди, вон твой друг скучает.

Ленька давно слез со своего камня и прятался за углом дома. Ему тоже было интересно.

— Кира Андреевна, — спросил Щука, — что вы мне поставили за контрольную?

— Завтра узнаешь… А впрочем, пожалуйста… Тройку.

— А Грачу, Кира Андреевна?

— Четыре…

— А…

— Завтра все узнаешь.

— До свидания, Кира Андреевна!

Щука мгновенно исчез за углом дома. Кира Андреевна посмотрела на березу, выше которой взлетел маленький пропеллер, улыбнулась и пошла.

Я посидел еще немного под кустом, потом тоже выбрался. Штаны на коленях испачкались в земле. Мой портфель лежал на скамейке. И замок блестел. Просто удивительно, что Щука и Кира Андреевна не заметили его.

9. МЫ, СКОПЦОВЫ…

Как-то, возвращаясь из школы, я нашел костыль. Такие костыли в железнодорожные шпалы заколачивают. Он валялся на дороге, в пыли. Я поднял его, повертел в руках. Костыль был немного согнут у конца. Кувалдой можно в два счета поправить. Не каждый день на дороге валяются. Я сунул костыль в карман. Одна штанина стала длиннее.