Заступник. Твари третьего круга - Арина Свобода

Ладно, выбора нет, надо сдаваться в социальный центр. Казенная койка, ленивый персонал из тех, кто мечтает получить плюсик на свой счет добрых дел… Это тебе не отдельный бокс в лаборатории.

Сколько придется отбывать за малолетнего насильника? Вроде бы он здорово его отделал… Увлекся, нечего сказать. Грай сердито плюнул и посмотрел на часы. В любом случае, прямо сейчас он не заснет — отоспался за месяц-то! Так что примерно сутки у него есть. Куда? Пожалуй, можно к ребятам зайти. Помнят еще Грая Саттика? Когда он в последний раз появлялся в организации? Да уж больше полугода, наверное. Как с учеными этими связался, так и забыл дорожку — то спишь, то отрываешься, не до глупостей!

Неприметная железная дверь в узком переулке гулко отозвалась на условный стук. Мгновение тишины — Грай знал, что его внимательно изучают через глазок и, в случае чего, просто-напросто сделают вид, что за дверью никого нет, — потом лязгнул замок, и тяжелая сворка бесшумно отошла в сторону.

— Здоров будь, брат Саттик! — распахивая объятия, проревел здоровый как медведь мужик, до самых глаз заросший черной бородой.

— И ты здравствуй, брат Йолед, — хмуро отозвался Грай. — Кто здесь?

— Да все почти, — пожал плечами охранник. — Сам увидишь. Назавтра, вроде, дельце намечено, так что вовремя ты…

— Завтра меня уже не будет, — перебил Грай и шагнул мимо здоровяка.

— Силен, брат! — восхищенно рыкнул вслед Йолед. — Я же вижу — только что оттуда. И уже успел?

— А… — Грай только рукой махнул, рассказывать о своих злоключениях туповатому громиле не было ни времени, ни желания.

Низкий полутемный коридор, тянущиеся вдоль пола трубы — гнездо «Живых» располагалось в подвале. Грай шел, скользя взглядом по намалеванным прямо на бетонных стенах лозунгам: «Будь собой!», «Порви цепи сна!», «Живи сейчас!». Странное ощущение — как родная квартира после долгой отлучки: вроде, все свое, знакомое, и в то же время чужое.

Зря пришел. Грай тряхнул головой, отгоняя неприятные мысли. Все равно больше некуда. В пустую берлогу, за месяц заросшую пылью? К родителям? Он невесело хмыкнул. Интересно, помнят еще, что когда-то у них был сын? Плевать! Уж здесь-то ему точно будут рады!

В комнате, похожей на школьный класс — ряды парт, стол учителя, даже унылая черная доска на стене, — было тесно. Люди стояли в проходах, подпирали стены, по трое теснились на стульях. Седой как лунь старик, стоя у доски, негромко вещал хорошо поставленным голосом:

— …наша главная задача! Добившись того, чтобы паника захлестнула толпу, мы достигнем своей цели. Дальше стадо сделает все само!

Грай вошел, и все головы, как подсолнухи к солнцу, стали поворачиваться к нему. Он криво улыбнулся и хотел тихонько прислониться к стенке, но старик уже заметил гостя:

— Здравствуй, брат!

Грай неловко кивнул:

— Здравствуй, отец! Я…

— Не говори ничего! — перебил Учитель. — Каждый сам хозяин себе и времени своему! Ты пришел — значит, в сердце твоем есть место нашему делу! Мы рады приветствовать тебя и принять помощь твою в исполнении наших замыслов!

Грай решил, что объяснять что-то сейчас, перед толпой внимательных слушателей, все равно нет смысла. Он еще раз виновато улыбнулся и замер, скрестив руки на груди.

— Да, вовремя ты появился. Вовремя!

Учитель, отец Элин, хмурился, нервно постукивая пальцами по столешнице. Грай помедлил, оглянулся на дверь — последний из братьев аккуратно прикрыл ее за собой — и тоже опустился на стул.

— Я не смогу… завтра, — Грай старательно смотрел в пол. — Так получилось.

— Да? — старик поджал тонкие губы, вздохнул. — А я обрадовался, когда ты пришел. Ладно, все поправимо. Отработаешь смену в больнице, и дело с концом. А завтра…

— Нет. Прости, Эл.

— Жаль. Ты знаешь, как я к тебе относился. После всего, что я… что мы для тебя сделали… Ты пропадаешь на полгода! Потом приходишь только затем, чтобы сказать, что не можешь?!

— У меня были дела, — упрямо произнес Грай.

— Знаю я твои дела. Гоняешься за тенями, губишь себя в Темном! Тьфу!

— Мне нужно на что-то жить!

— Разве мы мало давали тебе? Ты был голоден? Раздет? Тебя приняли, как сына! Впрочем, тебе не впервой предавать родителей…

— Прекрати! — Грай вскочил, и стул отлетел в сторону.

Старик не вздрогнул, не отвел глаза:

— Ты знаешь, что я говорю правду, Грай. Эта правда жжет тебя, как огонь. И будет жечь. До тех пор, пока не примешь себя таким, какой ты есть. Пока не перестанешь гоняться за призраком, за химерой!

— Хватит! Мне-то ты можешь не читать проповедей, Эл?! Я знаю наизусть все, что ты скажешь! Будь живым, слушай свое сердце, иди за судьбой… Это все чушь! Я уже не мальчишка, пойми!

— Мы не в игры играем…

— Хватит, — устало перебил Грай. — Я просто пришел… Не знаю, зачем я пришел. Мне некуда пойти. А здесь когда-то был мой дом. Я думал… Неважно.

Он повернулся, чтобы уйти. Властный голос Элина догнал его уже возле двери:

— Подожди! — Старик помолчал и закончил совсем тихо: — Оставайся. Здесь всегда будет твой дом. Ты знаешь это, не так ли?

— Да, — Грай кивнул, не поворачиваясь. — Прости меня, отец. Я так устал…

* * *

Трава пробивается сквозь асфальт. Серая, ломкая, она чуть слышно хрустит под ногами. Только этот звук нарушает мертвую тишину Города. Парень идет по растрескавшемуся тротуару — здесь нет машин, но он все равно идет по тротуару — и беззвучно шевелит губами. Он слышит музыку. Внутри себя. Музыку Темного…

* * *

Фолк проснулся к ужину, отдохнувший и довольный. Наскоро похлебал борща с ломтем черного хлеба, щедро натертого чесноком. Мать смотрела, как он надевает чистую рубашку, втирает в жесткие волосы гель, чтобы модно торчали, не хуже, чем у городских. Ритмичная музыка с летней площадки клуба растекалась в сладком, словно мед, июньском воздухе над поселком.

— Сынок, не пей там много, — заискивающе попросила мать. — Когда вернешься?

— Ложись, не жди меня.

Что он, ребенок, что ли? Достала ее забота. Жизнь налаживалась, денег хватало. Фолк начинал подумывать о том, чтобы перебраться к Ивке. Его держало только одно — Ник. Мать ни за что не отпустит сосунка. А без него никак.

Никел, подперев голову руками, читал новую книжку с яркими картинками, «Приключения Зоркого Рыцаря в Мире цепей». Рядом лежал подарок — конструктор из тысячи мелких деталек — можно собрать автомобиль, самолет или трехмачтовый корабль.

— Даже не открыл? Я думал, ты о таком давно мечтал. Не понравилось?

— Мечтал… Только у меня голова сильно болит.

— Что-то он совсем квелый, — кивнула мама. — На солнце перегрелся, что ли?

Фолк потрепал брата по волосам:

— Ложись сегодня пораньше. А завтра вместе соберем, хочешь?

— Угу, — повеселел братишка. — Давай машину!

Для такого сокровища, как Ник, ничего не жалко.

Если дело пойдет, то через несколько лет он купит братишке к Последнему Дню Детства настоящую тачку.

Мать все не хотела его отпускать. Схватила за рукав:

— Как на работе?

— Все отлично. А, забыл… — Фолк открыл сумку и достал несколько плотных пачек, перетянутых резинками. Одну кинул на стол. — Вот, на хозяйство.

— Фолли, спасибо, но тут так много… Чем же вы с Шолто занимаетесь?

— Я уже говорил. Кому крышу надо перекрыть, кому проводку починить или технику какую. Шолто в этом мастак, — Фолк поглядывал на часы. Друг уже наверняка в клубе — договорились встретиться в девять. Фолку не терпелось убраться из дому, выпить пива с пацанами, потрындеть про городскую жизнь и встретиться с Ивкой. — Огороды копаем, печи кладем, заборы поправляем, дома строим. Да мало ли…

— Неужели за это такие большие деньги платят?

— Платят, мам, а как же…

Все придумал Шолто. Головастый! Он находил баклана при деньгах. Пас несколько дней, знакомился, прощупывал, находил слабину. А потом за дело принимался Фолк и с клиентами особо не церемонился. Обычно трусливые бакланы сдавались без боя, но иногда приходилось объяснять клиентам, что никакие деньги и драгоценности не стоят того, чтобы из-за них чалиться в Темном. Ничего серьезного, по мелочи. Но и мелочи имеют обыкновение накапливаться. Тогда «гастроли» заканчивались пораньше, и они возвращались домой «отдыхать».

Нику он рассказывал о «несчастных случаях на производстве». Зазевался и звезданул молотком по пальцу напарника. Или бросал кирпич и другому работяге нечаянно по голове попал. А уж о падениях, неудачной страховке или неумелом использовании инструмента и говорить не приходится. Ники верил.

— Фолли, у нас в поселке тоже полно работы. Неужели обязательно мотаться так далеко? Когда ты уезжаешь, у меня душа не на месте. Вдруг что с тобой случится. Вы еще молодые совсем, неопытные. Знаешь, сколько нехороших людей вокруг, вдруг обманут вас, втянут во что-нибудь. Вон на днях по телевизору показывали, сект всяких развелось!