Я (не) согласна (СИ) - Беннетт Ли

— Какой может быть выход? Расскажи мне, Нэнси, я тебя прошу. — произношу и заглядываю ей в глаза, надеясь, что она сможет хоть чуть-чуть мне помочь.

— Поймите, Тайлер видит в вас пособницу вашей матери, конечно, он не захочет сближаться!

— Нет! — слишком громко выпаливаю, — нет, я не стала бы делать ничего, что может навредить Таю, что угодно, но не это.

— Знаю, дорогая, иначе бы мы с тобой сейчас не говорили, но ведь Тай этого не знает и не понимает.

— Но он даже не попробовал это выяснить! — зло выплёвываю.

— Нууу, — тянет с улыбкой Нэнси, — я не утверждала, что Тайлер идеальный. Но я уверена, что как только он поймёт, что вы не враги и ты на его стороне-станет ценить тебя, как настоящее сокровище.

В глубине души снова распускается надежда на то, что у моей сказки всё-таки будет счастливый конец. Я закусываю нижнюю губу и размышляю, может, действительно, наш конфликт — это просто недоразумение?

— Но как я могу переубедить его? Он ведь ни единому моему слову не верит!

— В этой ситуации слова будут лишними. Только действия. Покажите ему, насколько сильными и счастливыми вы можете быть, если будете по одну сторону баррикад. Поверьте, итог вас приятно удивит! — заканчивает Нэнси и дарит мне свою тёплую, поддерживающую улыбку.

На душе становится тепло, я возвращаю такую же улыбку Нэнси и отхожу от кухонной стойки.

— Спасибо за разговор и поддержку, Нэнси. Пойду к себе, нужно всё хорошенько обдумать.

— Доброй ночи, Мелисса, не переживайте. Я видела не одну пару, где сначала люди друг друга ненавидели, а потом до безумия влюблялись. Всё будет хорошо.

— Надеюсь, когда-нибудь и мне улыбнется счастье. — с улыбкой произношу эти слова и искренне верю, что все будет именно так.

— Улыбнётся непременно. Я же вижу, как Тай смотрит на вас. — хихикает Нэнси, — он явно переоценивает свой иммунитет перед вашим обаянием!

Чувствую, как щёки предательски заливает краской, а внизу живота закручивается тугой узел. Ох, как бы я хотела, чтобы это все оказалось правдой.

Я поднимаюсь по лестнице, направляясь к себе в спальню, но невольно останавливаюсь напротив закрытой двери в спальню Тая. Тут же в голове созревает вопрос — интересно, а права ли на самом деле Нэнси? Могу ли я ему нравиться несмотря на то, что он постоянно меня игнорирует?

Закусив губу, поддаюсь странному желанию и подхожу вплотную к его двери и прижимаю ухо. Слышу тихую музыку, голоса и смех. Стоп, что? Это ведь мой смех! Прислушиваюсь дальше и понимаю, что это запись с мероприятия, которое было две недели назад, но зачем он… Резкий глухой звук отрывает от размышлений. Я понимаю, что он ударил кулаком и видео остановилось. Да что с ним происходит?

Не проходит и минуты, я слышу скрип дивана и его шаги, которые становятся всё ближе и ближе. Чёрт! Надо бегом к себе в спальню. Только я успеваю шмыгнуть за угол, как дверь в спальню Тая распахивается настежь. Сердце несётся вскачь. Я прижимаюсь к стене и не дышу. Слышу, как Тайлер делает пару глубокий вдохов, секунду медлит, а затем возвращается в спальню и запирает дверь на замок. Что ж, Тай, мудро! Я поступлю также. Как только я захожу в свою спальню и закрываю дверь, тут же падаю на кровать и, когда голова касается подушки — мгновенно засыпаю, но за секунду до спасительной темноты ко мне приходит понимание того, что в коридоре точно остался аромат моих духов.

Глава 5

Утро радует меня дикой головной болью и отсутствием воспоминаний о вчерашнем вечере. Но спустя время, обрывки всё же появляются. Снова щёки заливает краской, боже мой, зачем же я всё выложила Нэнси? Чёрт, чёрт, чёрт! Лорейн права, я ведь слабачка. А вдруг, Нэнси расскажет всё Таю? Нет, нет, нет. А если мать узнает? Да мне конец!

Хотя… К чёрту всё! Нэнси — чудесная женщина и я рада, что мы поговорили. Хватит с меня заговоров и двуличия. И только я отвлекаюсь от плохих мыслей, как телефон на кровати вибрирует. Беру его и читаю сообщение от Лорейн:

“Встретимся у меня через полчаса”

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

И тебе приветик, мам! Ррр, меня это окончательно скоро выведет из себя. Ладно, времени нет, надо быстро собраться.

После того, как закончила с приготовлением я прыгаю в такси и подъезжаю в аккурат к назначенному времени. Зайдя в дом, вижу Лорейн, сидящей в кресле с чашкой чая в руках.

— Присаживайся, Мэл, — приказным тоном говорит мать указывая на кресло напротив себя, — нам надо поговорить.

Мда, её тон звучит так холодно, что мне надо было взять с собой шубу. Сухо кивнув, я сажусь туда, куда сказала мать и застываю в ожидании, когда она начнёт говорить. Так надо. И, наконец, повернув голову в мою сторону Лорейн произносит

— Синди рассказала мне кое-что довольно интересное…

— Вот как? — спрашиваю ровным тоном

— Да, — кивает Лорейн, — как оказалось, кое-кто сказал ей, что я — чудесная мать, а Тайлер — великолепный муж.

Я начинаю закипать. Так ведь и знала, что Синди не упустит возможность и посплетничать. Моя мать точно сатана, у неё есть везде уши и глаза. Но ей не удастся вывести меня из себя.

— Так, а что тут интересного? — улыбаюсь, — это общедоступная информация. — продолжаю смотреть на Лорейн и замечаю подобие улыбки, буквально на секунду мелькнувшей, а затем она промакивает губы салфеткой и говорит

— А ты молодец, может, ты и не такая бесполезная трата времени.

— Спасибо, мама. — отвечаю, буквально скрепя зубами. Вот ведь стерва!

— Так, я считаю, нам надо обсудить твои постыдные промахи на благотворительном вечере.

Удивлена ли я таким заявлением? Нисколько. Хм, что же это могло быть? Ну, скажем, тон моей помады не подходил к плотности воздуха? Ну, во всяком случае что-то подобное. Усмехнувшись у себя в голове, решаю вести себя, как того хочет Лорейн

— Да, пожалуйста, мама, — смиренно склонив голову соглашаюсь я, — не хочу тебя снова подставлять.

— Отлично. Начнём с выражения твоего лица. Быть “элегантной” — это не значит быть “скучающей” и никак не “лицо кирпичом”. Это значит выглядеть, как богиня, невероятно.

Ах вот как. Не признали меня на небесах. Позорище, как я вообще ещё живу?

— Прям, как ты. — не спрашиваю, утверждаю.

— Верно, — подтверждает мать, — будь в следующий раз более похожей на меня.

— Конечно, я к этому стремлюсь, — без запинки нагло вру.

А дальше, в течении минут сорока, мне перечисляют все мои “промахи” начиная от того, как я сидела, заканчивая тем, как смотрела на мужа. Я молча терплю все и смиренно соглашаюсь. Понимаю, что этого не избежать. Но разбор “ошибок” не так волнует меня как то, что последует за ним. И только я успеваю об этом подумать, как Лорейн произносит

— Ну, хорошо. Мы всё обсудили, а значит пришло время терапии. — Лорейн поворачивает голову вправо и кивком указывает на тёмно-синюю дверь в конце коридора. Меня мгновенно прошибает потом. Руки начинают трястись, но я пытаюсь это скрыть. Дышать становится тяжелей. Господи, только не “Комната тишины”.

— Я проведу анализ ошибок, — взяв последние силы в кулак говорю ровным тоном, — но прошу, только не в той комнате. — на последнем слове мой голос всё-таки дрогнул.

— Сколько раз мы это обсуждали? — нервно отвечает мать, — только в комнате, лишенной всего, можно начать расти, как личность.

— Мам, у меня клаустрофобия, — пытаюсь вразумить мать, хотя понимаю, что шансов у меня нет, — я не то, что думать не могу в этой комнате, я дышать там через раз могу.

— Глупость какая, милая. Не существует никакой клаустрофобии.

— Но… — начинаю я, но Лорейн не даёт мне договорить, берёт меня за руку и ведёт в комнату. Открыв дверь, я понимаю, что даже не входя внутрь, я чувствую, как стены начинают давить.

— Давай, куколка, — безэмоционально говорит мать, — я сегодня не буду на замок закрывать дверь.

— Ладно. — делаю долгий, глубокий вдох, — ты права, комната действительно работает, раз даже Синди считает, что у нас с Тайлером идеальная семья. — делаю шаг во внутрь, собираясь со всеми мыслями, но вдруг мать останавливает меня. Долго смотрит мне глаза и выдаёт.