Записки сахалинского таёжника. Зимний экстрим. Книга первая - Валерий Маслов

– Тимоха, там все корейцы спецы, диверсанты, они по лесу бесшумно продвигаются.

На острове корейцы нормальные люди, некого не режут, но русским не нравятся корейцы. Не потому что те некого не режут! А потому что корейцы днями пашут на своих огородах, от восхода до заката, торгуют, сволочи на базаре помидорами в три дорога, нет бы, даром отдать. Просто за неделю до браконьерского рейда шестерых ребятишек. С исправительно-трудовой колонии усиленного режима, расположенной в посёлки Стародубск, ушли в побег десять граждан корейской национальности.

Ушли классически, сделали подкоп длинною более пятидесяти метров. Ушли в побег обыкновенные зэки, простые люди, совершившие уголовные преступления. Они вынуждены были уйти в побег, чтоб заработать ещё три года. Корейцы, что дураки, нравится сидеть? Корейцы умные и продуманные, с русскими близко не поставить.

У всех подавшихся в бега не было советского гражданства. Они родились на острове Сахалин, при советской власти, но гражданства не было. У большинства людей корейской национальности нет советского гражданства, значит ущемление в правах. Вот вам и СССР, борющиеся за права негров в Африке!

Слышал Тимоха от взрослых, знающих людей, что по советским законам, после окончания срока, корейцы, не имеющие советского гражданства, депортируются в северную Корею. Там социализм намного развитей, Ким Ир Сен это вам не дядька Брежнев. Так что люди предпочитают сидеть в союзе в лагерях, чем оказаться на своей исторической родине. Беглые корейцы пальцем некого не тронут. По сплётням за неделю корейские зэки перерезали пол острова.

Сплетням способствуют объявления по радио и по телевидению. Что, мол, в лесу будьте осторожны, лучше на время прекратите выходы в лес. Этими объявлениями подняли весь юг острова на уши. Как в конце августа в лес не ходить? Самое время грибов, ягод, горбуша пошла. Все совершенные на острове преступления приписывались корейцам.

Ребятишки пошли в дебри тайги без всякой опаски, на счёт беглых корейцев. Мол, Стародубск далеко. Не правы они, оказались, правильно взрослые говорили, что беглые будут подбираться или к аэропорту или к морскому порту Корсаков, чтоб захватить самолёт или пароход. В группе беглецов есть лётчики, капитаны пароходов, даже есть капитан подводной лодки. Хорошо, что не было капитана многоразового космического корабля! А может, всё-таки был?

Ребята всю эту галиматью слышали от взрослых, от своих родителей. На самом деле ушли в побег люди, не имеющие даже среднего образования! Ушли ради того чтоб оттянуть свидание со своей исторической родиной.

– Тимоха, а здесь маковых полей нету? – спросил Вовик.

– Мака захотел? У меня есть два рогалика с маком! – шутя, ответил парниша.

– Да причём здесь рогалики?

– Вовчик хочет буханку хлеба с маком, а ты ему Тимоха рогалик предлагаешь, – выдвинул свое предположение Олег.

– Сам дурак! Забыл что ли?

– Тихо ты Вовик, не кричи. А то нас без мака порежут, – Тимоха остановил сору двух друзей. – Нету здесь полей маковых, здесь вообще полей нет, кругом сопки, а на них ёлка и бамбук.

Страшилка про маковые поля, гораздо серьёзней беглых корейцев диверсантов. На самом деле, имел место трагический случай. Даже учителя в школе рассказывали. Лет десять тому назад, а может и в начале шестидесятых годах. Туристический отряд пионеров путешествовал по тайге Углегорского района. Туристы вышли на большое маковое поле. Прямо на поле разбили бивуак. Инструктор по туризму оказался дубовым, не растёт на Сахалине мак в диком виде да в огромном количестве. Надо было ноги уносить с макового поля. Наутро из туристов некто не проснулся. Порезали всех, отряд насчитывал человек пятнадцать. Кто именно порезал, осталось тайной.

Приписали всё корейцам, которые балуются опиумом. По русским понятиям опиум наркотик, а не лекарство. После этого случая, корейцев сровняли с горцами. Как что, так сразу за кинжал и по горлу! Как только сообщили в СМИ о коллективном побеге. Народ сразу вспомнил порезанный отряд октябрят, и пошло и поехало. Десять человек продвигаются на юг, по тайге, оставляя за собой горы трупов.

Беглецы сами дали повод, одного своего товарища зарезали вблизи выхода с подземного хода. Последних трёх человек задержат в конце сентября, не далеко от города Корсакова. Почти за два месяца скитанья по тайге корейцы некого пальцам не тронут, кроме картошки с совхозных полей.

Ребята просидели в бамбуке с полчаса, надоело.

– Димыч, пойдём, сходим, посмотрим? – предложил Тимоха другу. – Они, наверное, всё-таки верхом прошли, нас не заметили.

– А как обратно пойдём? – спросил Андрюха.

– Нужны мы корейцам этим, у нас не самолёта, не парохода.

Два разведчика вылезли на тропу, крадучись, согнувшись, пошли вперед, смотря в четыре глаза наверх. Между ёлок мелькнул синий цвет. Разведчики, было, хотели на тропу падать и ползком в бамбук, присмотревшись внимательней, рассмеялись! Между деревьев мелькает небо синие. Небо не мелькает и деревья на месте прочно стоят. Когда идёшь, кажется, что небо мелькает между деревьями. Да, права пословица – у страха глаза велики!

Тимоха засвистел, – Эй! На барже, вылезай. Ну, ты Андрюха и очкун! Трепло!

Ребята вылезли на тропу, подошли к разведчикам.

– Вон, смотрите, сколько корейцев в синих рубахах, – Тимоха махнул рукой на отрог.

– Да мне показалось, что человек бежал, – стал оправдываться Андрюха.

– Креститься надо когда, кажется, напугал всех и время сколько потеряли.

– Ты Тимоха потише кричи, вдруг медведь услышит. Время потеряли, ты же сказал, что почти пришли.

– Андрюха, завязывай пацанов пугать, то корейцы то медведи. Лёха сказал, что косолапые все внизу, рыбу жрут или ждут, вперёд!

***

За полчаса добежали до ручья, где Тимоха впервые рыбачил на речке Браконьерке. От родного двора, до развилки потратили четыре часа с небольшим. Тридцать минут можно смело убрать, когда в бамбуке прятались. Корче, дошли до Браконьерки за три с половиной часа. По пути осмотрели вторую стоянку и поняли, что здесь делать нечего. В округе не одной сухой палки дров. Надо самим делать стоянку. На этот раз в речки горбуши хватает, но не кишит. Перешли на правый берег, в ельнике сделали базу.

Подчистили площадку, костерок, рогачки. Тем временем Димыч с Олегом добыли четыре хвоста, четыре самки. Парниша выпотрошил рыбу, порезал на куски, забросил в ведро, повесил на огонь. Принялся делать икру, он специалист в данном деле, три раза делал икру пятиминутку! Все сидят уху ждут, внимательно смотрят, как старший товарищ колдует над икрой. Сморят и учатся. Варево готово, стынет, на костре доходит водичка под чай. Икру схарчили в момент, раз и нет икры. Разумеется, икру кушали ложками. Там-то икры было, кот наплакал. С этой икры сложно сделать бутерброд, ни кто и не пытался делать бутерброд.

– Ты Тимоха перец в уху сыпал? – спросил Андрюха.

– Пол ложки насыпал, кому мало будет, пусть добавляют себе в чашку, – с детства перец не любит. Потому что отец, одно время, чуть ли не насильно заставлял кушать перец, чтоб зимой не мёрзнуть и не болеть. Что сделаешь, не повезло ему с отцом!

– Пол ложки на ведро, это разве поперчил! Вот у меня дед, на чашку ухи сыпет ложку перца, – сказал Славик.

Ну, зачем он это сказал, к тому же солгал? Ложку перца на чашку, это не преувеличил и даже не солгал, а грубо наврал!

– Слава, мы по круче твоего деда, скажи Димыч? – проговорил парниша, держа в руке почти полную пачку чёрного молотого перца.

Димыч махнул головой, мол, давай делай вещи. Тимоха сделал, ни кто и сообразить не успел, как он у всех на глазах бахнул в ведро с ухой пачку черного молотого перца!

Ребятишки покушали рыбы, юшку кушать не возможно. Главное все молчат, косятся на Славика, как будто это он засыпал пачку перца в ведро. Нельзя было перед Тимохой хвастаться своим дедом насчёт перца. Не надо было так грубо врать. Сказал бы чайную ложку перца на чашку, всё равно много!

– Наловим рыбы, ещё ухи сварим, – сказал Тимоха.

– У тебя что, ещё пачка перца есть?! – спросил Димыч.

– Нету. Андрюха, у тебя же есть пачка перца. Что молчишь?!

– Спасибо, перчить сам буду.

– Димыч давай заберём у него перец? Сварим второе ведро, одного мало. А без перца какая уха?

– Шиш вы заберете, нас четверо.

– Я не понял! Нормальная уха, можно было ещё поперчить, да Тимоха. А ты Андрюха перец зажал.

– Ну, зажал. Пацаны, это рыба здесь такая горькая. Андрюха у тебя какой перец, черный или красный, покажи пачку?

– Синий!

– Синий? Новый какой-то. Особо острый, да?

– Нет, особо тупой! – сосед злой, потому что голодный остался.

Короче дошло до того, что Андрюха спрятал пачку перца. Второй раз парниша так бы не поступил. Побаловались и хватит. Он тоже кушать хочет. Шутка хороша, когда свежая. Правда, за такие шутки в речке топят, но он здесь главный и Димыч с ним заодно.