Славянская и Российская мифология - Андрей Кайсаров

Ослад или Услад

Это имя производят от глагола «усладить»; и по сей причине утверждают, что Услад был бог пиршеств. Кумир его принадлежит к тем, которых Владимир I велел воздвигнуть в Киеве, а потом уничтожить.

Перун

Перун был первый бог наряду тех, коим россияне поклонялись. Думали, что дождь, молния и все другие воздушные явления ему подвластны. Особенно утверждали, что он повелевает громом, от чего и получил он свое имя, потому что Перун на всех почти славянских наречиях означает гром. Словом: это был римский Юпитер. Еще в 980 году великий князь Владимир I приказал в России соорудить истукан Перуна, а именно в Киеве среди двора своего на берегу реки Буричева. Нестор описывает истукан его следующим образом: Перун был сделан из дерева, голова его из серебра, а борода из золота. Другие летописи присовокупляют: ноги у него были железные; а одною рукою держал он камень в виде молнии, украшенной драгоценными каменьями. Следственно Перун наш был не таков, каким описал его сочинитель книги «Религия москвитян»; а именно: этот любезный автор лишил его не только бороды, но и рук, и ног, а вместо всего этого пожаловал ему кошачью рожу с разинутым рылом.

Беспрерывный, неугасимый огонь пылающего дуба горел перед ним, и смерть была наказанием того жреца, по неосторожности которого угасал священный огонь. Попов говорит, что Перуну посвящали также волосы с головы и из бороды, если нечего было другого приносить в жертву. Также посвящали ему целые леса, где под смертною казнию запрещено было рубить дрова. Френцель говорит, что древние прусаки, почитавшие равномерно Перуна, имели обыкновение приносить ему в жертву белых коней; кроме того, посвящали они ему кровавые жертвы — пленных своих неприятелей, между коими взятый в плен неприятельский предводитель почитался за лучшую жертву. Даже латыши сохранили еще у себя Перуна, под именем Поркана, из древней своей мифологии. Они также приносят ему жертвы, но в густоте лесов своих, и еще поныне гром называется по латински «перконе». Российский великий князь Владимир I до принятия им христианской веры, был, кажется, ревностный почитатель Перуна; ибо кроме в Киеве [поставленного] изображения сего идола, приказал он дяде своему Добрыне Никитичу, бывшему посадником в Новгороде, и в сем так же городе соорудить истукан его. Сей поставил Перуна на берегу Волхова. Но как в этом мире все подвержено перемене, то Перуну определено было дожить до конца своего царствования в России. В 988 году, когда Владимир принял христианскую веру, повелел истребить все кумиры, то Перун, как важнейший из богов, получил и большее наказание перед прочими богами. В Киеве привязали его к лошадям, и таким образом тащили по городу до реки, а между тем двенадцать молодых людей били его палками, потом бросили его в реку и сделали конец его славе. О новгородском Перуне рассказывают нечто более. Процессия была здесь та же, что и в Киеве; только Новгородский Перун различался от первого тем, что он до глубины сердца проникнут был своею участью; и в то время, как его влекли по городу (говорит летопись, сочиненная одним монахом), не мог он удержаться, чтоб не воскликнуть громко: «О горе мне! вчера еще меня почитали, а нынче посрамляют!» Когда с мосту низвергли его в реку, то, говорят, поплыл он против стремления воды, бросил от себя палку и вскричал: «Граждане новгородские! Это оставляю вам в память мою!» Известно даже по сим летописям, что многие жители, как в Киеве, так и в Новгороде, крайне были недовольны уничтожением — главного своего идола, потому что иные, говорит Нестор, следовали за ним со слезами. По сему легко можно догадаться, что палка и голос происходили от них. Наконец, утомясь от плавания, Перун пристал к берегу в некотором удалении от Новгорода. В память сего на том месте построен был монастырь, названный Перунским. Некоторые русские летописи повествуют, что долгое время потом юноши новгородские собирались в известный день и били друг друга палками; они утверждают, что это было сделано в воспоминание брошенной Перуном палки.

Петерей говорит, что наместнику стоило великого труда разнять их и восстановить спокойствие.

Проно, также Прове и Прово

Проно был преимущественно у варгских славян почитаем, как бог правосудия. Шедий говорит о нем, что он стоял на столбе, держа в одной руке разорванный камень плуга, который, по мнению Шедия, служил знаком невинности, а в другой — копье, на котором утверждено было небольшое знамя. Голова его была обвита венком, из-под которого высовывались длинные уши; на ногах же были у него сапоги, украшенные колокольчиками. Шедий вздумал произвесть имя его из одного греческого слова. Это можно простить филологическому духу того века, в котором он жил, где все старались выводить из еврейского или греческого. Я думаю, что Френцель гораздо справедливее рассуждает, производя оное от славянского слова «право». Жрецов сего божества называет Шедий Михеи. Далее утверждает он, что славянский бог Проно был король древних германцев, Бренн, которого стали боготворить по смерти его, и много еще тому подобного. Но все это можно без ошибки почесть бреднями.

Главный кумир Пронов находился в Алтенбурге. О судьбе сего идола известно нам то, что алтенбургский епископ Герольд низверг его и собственною рукою подал пример, чтобы срубить и сожечь потом лес, который был посвящен Прону.

Посвист или Похвист

Как русские, так и поляки думали, что Посвист божество бури. Г. Маш ошибается, утверждая, будто бы Погода и Посвист одно и то же, потому что оба сии божества в одно время были у поляков, и еще поныне масовяне называют большой ветр Похвисцием, следовательно Погода остается греческим Зефиром, а Похвиста мы можем сравнить с Эолом.

Погода или Догода

Погода был бог прекрасной погоды и нежного, приятного ветерка. Это славянский Зефир. Я не нахожу, чтобы Погода был в России известен; но поляки и венды поклонялись ему. Вестфаль описывает его человеком с остроконечною шапкою, из которой высовываются два бычачьи рога. В правой руке был у него рог изобилия, лежавший у него на груди, а в левой — посох. Это изображение не сходно с кумиром, найденным в Прильвице. Имена, какие дают иногда сему божеству, как Догода и Погода, ложны, потому что они в славянских наречиях неизвестны. Между утварями, найденными в Прильвице, были также следующие вещи: жертвенный сосуд, чаша и нож Погоды.

Полелья

Полелья был сын Лады и бог супружества. Это доказывает и его имя, означающее такого, который по Лелии следует» Уже выше было упомянуто, что Лелия представлял славянского Купидона. Преемник Купидона бывает по большей части Гименей или Полелья.

Как мы это мнение о должностях сих двух божеств у славян неоспоримо доказать можем древними русскими народными песнями, то утверждаю я, что мнение некоторых польских писателей, равно как и ученого г. Маша, сравнивающих сии два божества с Кастором и Поллюксом, совсем несправедливо.

Полкан

Баснь дает ему вид человека с головы до пояса, у которого однакож прочая часть тела подобна лошади. Этот Полкан, или полуконь (столь часто встречавшийся в русских сказках) не есть ли Центавр древних? Говорят, что он был весьма силен и бежал очень быстро.

Поренуч

Саксон Грамматик повествует нам, что кумир Поренуча стоял на острове Рюгене в городе Карензе. У этого истукана было четыре лица на голове, а пятое на груди, коего чело держал Поренуч левою, а подбородок онаго правою рукою. Какое божество был Поренуч, о том мнения различны. Френцель думает, что он был бог беременных. Шварц, напротив того, заключает, что поклонялись ему, как покровителю мореплавания, потому что он находит в имени его сходство с названием славной некогда Рюгенской гавани.

Поревит

Поревит также стоял в Карензе. Образ его представляется с пятью головами. Мы не знаем, какое собственное было дело Поревита. Ни Саксон Грамматик, ни Шедий не говорят о том ничего. Напротив того Френцель утверждает, что он был бог дэбычи, и производит имя его от славянского слова Поривац, похититель, которого мнения держится и Гроссер.

Радегаст

Это было божество оботритов, или мекленбургских славян. В правой руке держал он щит, на котором изображена была черная волевая голова, а в левой копье. Голова его покрыта была шлемом, на котором стояла птица с распростертыми крыльями. Какой он был бог, того мы не знаем. Шедий опять находит в нем какое-то сходство с герульским королем Радагазием; а потому думает он, что сей король был обоготворен по смерти своей; однако это нещастная догадка, и Шедий также худо, как и я, умел доказать свое мнение. Между найденными в Прильвице кумирами случилось также изображение Радегаста, и притом жертвенный сосуд, две чаши, два ножа и колокол.