Время - Максим Сергеевич Евсеев

станет другой. Так лучше? Но давай рассмотрим абсолютно абстрактный пример, в котором нет ни Ксюши, ни Стаса, ни лагеря. – Вот смотри, – Аркадий Матвеевич положил теннисный мячик, который сжимал до этого как эспандер, на землю. – Пока мячик стоит, может казаться, что он на своём месте и будет так стоять бесконечно. Более того, можно подумать, что он на этой точке всегда и стоял. Но у мячика есть своя история: его сделали на фабрике, принесли сюда, положили на землю. А потом его, кто-нибудь возьмёт с собой и будет играть в теннис.

– Разумеется, – горячо согласился Максим. – Это я понимаю. Мне и в голову не пришло бы, что он тут появился сам собой и останется здесь навсегда.

– Не торопись. Представь, что мячик катится. – и Аркадий Матвеевич слегка подтолкнул мячик. – А мы его сфотографируем. Глядя на фотографию, как ты поймёшь, что он не застыл, а на самом деле, двигается? Для этого тебе понадобятся другие фотографии. Если их сделать много-много и показывать одну за другой, то получится кино. Правильно? Запомни этот пример с фотографией, мы к нему ещё вернёмся. Это очень важно!

Начальник лагеря внимательно посмотрел на Максима, чтобы тот осознал важность момента.

– Но даже в кино, ты замечаешь движение мячика только потому, что камера снимающая мячик неподвижна. Или неподвижны эти деревья, эта трава и этот песок. Поэтому ты не видишь, на самом деле, как мячик катится, ты видишь, как изменяется его позиция по отношению ко всем неподвижным предметам и поверхности. Вот он на траве, а вот на песке, а вот на асфальте. Но представь себе, что ничего этого нет. А есть только бетонный пол серого цвета и ты тоже движешься вместе с мячиком по бетонному полу. Движешься не бегом, а по воздуху или на какой-нибудь тележке с колёсами. Что нужно сделать, чтобы проследить скорость и движения этого мячика?

Максим замер пытаясь всё это представить. Какой-то странный пример: бетонный пол, бетонные стены, мячик. Зачем ему всё это?

– Я не знаю. Но это всё слишком понарошку.

– Разумеется. Если представлять себе только мячик – то да. Я пытаюсь объяснить тебе свое видение времени. В любой ситуации, которая с тобой происходит, у тебя нет привычных ориентиров. Нет деревьев, травы и песка. Вернее они есть, но ты их не берёшь в расчёт, потому что они для тебя часть пространства а не часть времени. А ситуация развивается во времени. Даже, если вы будете со Стасом бегать по кругу, или он будет бежать на тебя из далека, а ты будешь стоять и ждать то она всё равно будет происходить во времени тоже.

– Конечно будет! Он же будет бежать сколько-то секунд или даже минут. Он может даже не бежать, а просто стоять и смотреть. И мне все равно будет страшно. – Вздохнул Максим

– Но мячик – это не ты. Это не Стас…

– Это время?

– Нет! Мячик это ситуация. Бетонный пол – это время. А стены – это пространство.

– Время похоже на серый бетонный пол?

– Да. Если ты его не видишь, то похоже.

– А вы видите? Как оно выглядит.

– Я не стану тебе этого говорить, иначе ты не сможешь его разглядеть. Надо чтобы ты заметил его сам. Оно у каждого своё Или каждый его видит по своему.

– А что нужно сделать, для того чтобы его увидеть?

– Для начала, нужно остановиться. И позволить ситуации двигаться самой. Потом ты сможешь увидеть не только её движение и скорость, но и её траекторию. Ты увидишь где событие родилось и в какую сторону оно развивается. Но и это не самое главное. Любая ситуация, любое событие и даже человек оставляют на полотне времени следы. И если продолжить аналогию с мячиком, то представь себе, что этот мячик очень тяжёлый, и когда он катится по песку, он это песок подминает под себя и за ним тянется колея. Надо только научиться её видеть. Это начальный этап, но он очень важен.

Максим пытался уцепиться хоть за что-нибудь в этом рассказе. Надо было задавать вопросы, но он даже не знал с чего начать спрашивать. Непонятно было всё – от первого до последнего слова.

– Я не понял. – наконец признался он. – Я не понял ничего. Понимаете? – к горлу у него подступали слёзы. – Я наверное совсем тупой. Мама всегда мне так говорит.

– Не расстраивайся. – Аркадий Матвеевич положил Максиму руку на плечо и легонько сжал его. – Ты не тупой. Твоя мама не права. Она не видит время, как и ты пока, но у тебя все получится.

– Откуда вы знаете?

– Часы. Они ожили в твоих руках. Значит ты увидишь время.

Они ещё посидели чуть-чуть, высокий лысый мужчина и мальчик семи лет, потом Максим успокоился и пришла пора заканчивать урок.

– Ну что же, надо идти. – Начальник лагеря поднялся со скамейки. Время приближалось к ужину и их очередное занятие было окончено.

Когда Максим подошел к своему отряду, дети уже собирались рядом со своим корпусом, чтобы идти в столовую. Максим оказался в строю самым последним, не было правда Вики, но вторая пионервожатая Наташа уже заставляла всех разбиться по парам.

– Вы опять занимались с начальником лагеря? – спросила Ксюша. – А мы занимались выжиганием. Жаль тебя с нами не было. Смотри. – и она показала ему фанерную дощечку на которой она специальным электрическим прибором выжигала рисунок. – Это Чучело-мяучело. На тебя похож. У него прическа, как у тебя. А в мультфильме есть девочка, которая с ним дружит. Я нашла страничку из книжки, с рисунком. Выжги эту девочку для меня, хорошо? Я тебе подарю свой рисунок, а ты мне свой.

Ксюша радостно улыбалась, довольная такой придумкой.

Отряд уже подходил к столовой. Максим совершенно не хотел заниматься выжиганием, но не мог расстроить свою подругу, и поэтому кивнул. До конца смены было ещё много времени и он успеет что-нибудь придумать. А сейчас его больше интересовали слова Аркадия Матвеевича, о том, как увидеть время. Они проходили в этот момент мимо серой стены с толовой, под ней был серый бетонный пол. Не хватало только теннисного мячика.

– Костик, сможешь попасть этому лопоухому по башке?

Максим обернулся и увидел, как ребята из второго отряда смотрят в его сторону. Вдруг, один из них ударил по мячу, явно намереваясь попасть мячом по Максиму. Ребята из младших отрядов часто становились объектом насмешек для старших. Но светловолосый парень промахнулся и запустил мячик слишком низко. Тот коснулся мокрой земли и не подскочил,