Отрицательные линии: Стихотворения и поэмы - Лев Тарасов

1931 июнь

2.

Ты живёшь одиноко в саду,Поливаешь из лейки цветы.Я под вечер к тебе приду.Как обрадован будешь ты.

И малиной меня угостишьСам повыберешь червяков.Поглотит нас извечная тишьВместе будет смешно и легко.

На работе из дружеских словПримененье себе найду.Вечера я с Тобою готовПроводить в нашем райском саду.

1931 август

3.

Неизвестный стоит над душойИ твердит: – хорошо, хорошо…

Очень много неверных дорог.По которой – придёт Господь Бог?

Неизвестно ни мне, ни тебе.Пропадёшь ты в неравной борьбе,

Сам свернёшь по ошибке с пути,Знать до сада тебе не дойти.

И досада стеснит твою грудьИ появится тайная жуть,

Пропадёт бестолковая прытьИ земное ты станешь любить.

Слишком мелкий пошёл народОн без веры спокойно живёт.

Не пора ли тебе отдохнуть?Вряд ли правилен избранный путь.

Отдыхать, милый мой, хорошо…Неизвестный стоит над душой.

1931 октябрь

«Здесь как всегда…»

Здесь как всегдаодно и тожеИ мысль одна,А вечерамискука гложет,Гибель – видна.

Всё те же тенискрывают стены,Всё та же темьИ вперединет перемены,И новых тем.

Здесь не живёт,а существуетВлачит свой векВпрок тайномыслимаринуетСвободный человек.

Людей весёлыхизбегаетИм смех забыт,Давно не слышити не знаетВесь век молчит.

Повсюду чужди безучастенИз года в годВеленью сердцаон подвластенА сердце лжёт.

1931 декабрь

Письмо Булавиной

(Из романа «Анатолий Заумный»)

С тобою вовсе нету сладу,Я думала, что ты придёшь,У нас собралась молодёжь,Ты мог бы прочитать балладуО неизвестном Двойнике.

Я записала в дневнике,Что ты ленив и неподвижен,Что некому тебя толкать.Твоим привычкам потакатьПривыкли… Если ты обижен,Я вычеркну свои слова.

Мне жаль. Такая головаДолжна пропасть. Иные людиСвязать не могут пару слов,Но им оклад большой готов,А что, скажи, с тобою будет,Когда ты пишешь ерунду,Я буду нынче откровенна.

Весь день в туманах и в бреду, –Но ведь должна быть перемена.Читай поболее газет,Беги скорей на производство.Какие видишь ты уродства,Когда тебя в работе нет?

Ты в уголке своём забился,Читаешь древние тома,Твой ум туманами затмился,Всё твоё горе – от ума,Вокруг тебя кипит работа,Ужель строительству страны

Тебе петь гимны неохота?Ужели темпы не видны?Как о героях пятилеткиНе написать огромный труд?Тебе газетные заметкиОбильный матерьал дадут.

Я новое пальто купила,Дешёвое. По ордерамУ нас давали.ПолучилаПисьмо от Клугмана и тамТебе поклон. На ДнепрогэсеОн трудовую жизнь ведёт,От героических работИ сам становится героем,Самодоволен и счастливОн прославляет коллектив.

Сейчас Панфёрова читаю,Есть много мест занятных там,Я, между прочим, по «Брускам»Деревню нашу изучаю.С подобным мнением, согласенТебе известный, ЛебедаИ остальная лабуда.Роман по форме безобразен,Довольно неуклюжий слог,Однако, бедность не порок.

В четверг я снова жду тебя.Тащи стихи. Покритикуем.О Маяковском потолкуем,Что революцию трубя,Вдруг потерпел фиаско с бытом.И сильный оказался слаб,Хотя и был зачислен в РАПППролетписателем маститым.

Бранит Бузуев смерть егоИ хвалит пьяный. Врёт порою.Интересуется тобою.Он в общем парень ничего.Специалист по анекдотам,Тебя развеселит в момент,Сейчас он ГИЖевский студентИ журналист. Его работамЛитературным грош цена,Зато тематика видна.

Я жду тебя. Не будь рассеян,Попробуй записать в блокнот:«В четверг у Нины. Нина ждёт».И слову своему будь верен.

Я видела тебя во сне.Ты был измучен. Сильно болен.Вдобавок мною недоволен.Всё утро грустно было мне.Ты причиняешь беспокойство,Вот почему спокоен сам.Терзаться день по пустякамДовольно пагубное свойство.

Я помню шелесты аллей,Прогулки наши вечерами,Когда нам было веселейИграть условными словами,Но годы горечи несут,Яснее более сознанье,Терзает более уют.Итак, до скорого свиданья!Нина.

1932

1932

Взлёты и будни

«Я забывал про пять в четыре…»

Я забывал про пять в четыре[1]Теперь торжественно удвоенном.Я забывал, что кризис в миреИ нужно быть за волю воином.Когда война подготовляетсяНе жди от сильного потачки,Я забывал, что жизнь меняетсяИ близок день всемирной стачки.

Мне снились часто переходыГде своды тёмные нависли,Где нет надежды и свободы,Где в кабале погибнут мысли.Была расправа с остальными,Не раз победно пуля пела,Гремя оковами стальнымиОна в тюрьме обезумела.Её пытали ежечасно,Нагую били как попалоЖелезом жгли – и всё напрасно.Её упорство не пропало,Всех палачей с ума сводила,Они удваивали пыткиИх угнетала воли сила,В ней заключённая в избытке.

Комок кровавый был прекрасен,По каплям кровь из ран стекала,Труд палачей бывал напрасен.Она вины своей не знала.В её глазах являлся ужасУ палачей серели лица –И после пыток снова стужа,Всё те же цепи и темница.

Сбегались крысы, как обычно,Делили хлеб, лакали воду –Она смотрела непривычно,Как будто крыс не знала сроду.Гремели цепи. Ныли раны.Казалась правда наказаньем –И были крысы постоянноЕй роковым напоминаньем.Уже давно изнемогая,Она погибнуть не хотела.Себя на гибель обрекая,Любила мучимое тело.Ей были святы остальные,Кто дал ей первые уроки –Они покончили земныеСудьбой означенные сроки.Не забываем час расстрела,Когда у ям они стояли –Мишень живая – для прицелаЛюдей – которым приказали.И только молодость спасает,Она предвестница свободы,Когда закованный считаетВоображаемые годы.Я не могу…слабеют силы…Ужели в чём…я виновата…Спаси из каменной могилыГде мы встречалися когда-то.Я слушал речи пламенея,Мне сны всего дороже в миреИ никогда не сожалеяЯ забывал про пять в четыре.

1932 январь

«Учись владеть противогазом…»

Учись владеть противогазом.Близка всемирная война,Не отпечатанным приказомТебе со стен грозит она.

Уж над кровавыми полямиВосходит пламенное солнцеКарать бунтующий Китай,Победоносные японцы,Грозят упорными боями,Кричат пронзительно: – «Бонзай».

Бери винтовку! НадоелаРазоружительная ложьВсемирная война назрелаИ ждать начала невтерпёж.

Пусть угнетённые успелиСебя склонить для мятежа;Крича о новом переделеИ о войне для грабежа.

А если бестолочь видна,Сомнения покончи разом,Когда со стен грозит войнаНе отпечатанным приказом.

1932 февраль