Рейтинговые книги
Читем онлайн Облако под названием Литва (сборник) - Григорий Канович

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9

– Очень приятно, – отвечает Ицик, пожимает руку королю и от этого рукопожатия просыпается.

Бедному Ротшильду и на самом деле ничего в жизни так не хотелось, как стать аптекарем, таким, как господин Залман Амстердамский, который вместе с рабби Гилелем по пятницам приходил в баню и приносил больному Авигдору нужные лекарства, за которые не брал платы. Амстердамский, бывало, слегка подтрунивал над Ициком и его отцом – для него, мол, великая честь ходить в баню к Ротшильдам.

Вечно улыбающийся, запеленатый во все белое, как новорожденный ребенок, Залман вслед за рабби Гилелем то ли в шутку, то ли всерьез намекал на возможное родство местечковых банщиков с этими сказочными богатеями. Чем черт не шутит! Братья-евреи рассеялись, разбрелись по белу свету: кого забросило на север, кого – на юг, кого – в Англию, кого – в Африку, кого – к русским медведям и, может, даже на Луну; тут сам Творец не разберется, кто кому и кем приходится.

– Все евреи – родственники, – отшучивался Авигдор, в ту пору еще крепкий, не сломленный жестокой и неисцелимой хворью. – Хотя порой хороший сосед лучше родного брата.

– Это правда.

– Что касается богатых родственников, то у нас в роду их точно не было и никогда не будет.

– В жизни, реб Авигдор, нельзя заранее ни за что клятвенно ручаться. Поручишься сегодня, а назавтра, глядишь, все выходит наоборот. Ведь люди друг о друге ничего не знают – ни о своем соседе, ни о своей родне. С того дня, как мы вышли из Египта и попали в пустыню, мы действительно все стали родственниками. И если вы у меня спросите, что нас всех так породнило, то я вам сразу скажу: ожидание чуда. Каждый из нас ждет этого чуда и сейчас, только в других пустынях, – терпеливо, как учитель в школе, объяснял банщику добродушный, вечно улыбающийся Залман Амстердамский. – Но, как известно, все еврейские чудеса давным-давно положены под хороший процент и хранятся не в Каунасе, не в Еврейском банке, а в небесном банке Господа Бога, да святится имя Его во веки веков!

За аптечным прилавком Залман Амстердамский обычно почти рта не раскрывал, только коротко и ясно объяснял на идише или по-литовски, сколько принимать капель, как делать клизму, как ставить горчичники или пиявки, но за пределами своего рая старался отыграться за молчаливость и выпускал на волю накопившиеся слова, как выпускают из загона соскучившихся по воле овец.

– Как хорошенько подумаешь, – продолжал с улыбкой аптекарь, – ну что Милосердному и Всемогущему Богу стоит вынуть из сейфа, оберегаемого ангелами-стражниками, одно маленькое чудо и вознаградить за труды праведные вас, Авигдор, и вашего Ицика хотя бы дальним родством с бароном Ротшильдом? А ведь даже дальнее родство с ними дороже всяких денег.

Залман Амстердамский перевел дух и, насытившись красноречием, в конце добавил:

– Это было бы очень хорошо не только для вас, но и для всего местечка. Представьте себе: к вам в гости приезжает сам барон Ротшильд со свитой, его у въезда в местечко хлебом-солью встречает бургомистр Кубилюс. А, может, и сам президент Сметона. Духовой оркестр пожарных в новых мундирах и шлемах играет встречный марш; толпы евреев не сводят с автомобиля Ротшильда глаз и от радости громко хлопают в ладоши. Барон Ротшильд открывает дверцы машины и кивками благодарит всех присутствующих, а потом по-английски обращается к президенту Сметоне с такими словами: «Не продадите ли вы мне, ваше высокопревосходительство, это замечательное местечко, где живут мои дальние родственники Авигдор и Ицик Ротшильды. Желаю приобрести его со всеми жителями моего племени, чтобы провести тут с вашего позволения маленький эксперимент – создать образчик еврейского государства. Перед тем, как жертвовать солидные капиталы на Палестину, мне хотелось бы воочию убедиться, способны ли мои собратья, независимо от чужой воли и указки, жить в мире и согласии друг с другом и умело управлять собственными делами».

Бедный Ротшильд обожал слушать рассуждения Залмана Амстердамского о сильных мира сего, особенно о еврейских знаменитостях, и о тех, кто с господином аптекарем разделял его взгляды на еврейское государство и поддерживал его убеждения в том, что пора всех евреев вернуть из векового изгнания на родину – на Землю обетованную.

Ицику всегда казалось, что Залман Амстердамский, добровольно перебравшийся из Каунаса с его многочисленными аптеками в родное местечко над Вилией, и рабби Гилель, получивший свой священнический сан в Вене, больше всех заслуживают того, чтобы за совершенные ими благодеяния Господь Бог выплатил им причитающиеся проценты из своего небесного банка. Первый никогда не брал денег с калек и сирот, а второй не стыдился облачаться в рубище и собирать у входа в синагогу милостыню для местечкового нищего Авнера, часто и подолгу из-за колик в печени отлеживавшегося в своей постели.

– Делать добро никогда не стыдно, стыдно его не делать. В доме Господа на стене висит копилка для пожертвований, но многие богомольцы, как слепые, проходят мимо нее, поскупившись на подаяние. Зато никто из них еще ни разу не осмелился прошмыгнуть мимо моей протянутой руки, – говорил довольный своим благотворительным нищенством рабби Гилель. – Что это за мир, где трепещут перед полицмейстером, но не боятся Господа Бога!

Рабби Гилеля и Залмана Амстердамского не зря называли дарителями надежды. Они заботились обо всех бедняках в местечке, но о Бедном Ротшильде почему-то пеклись с особым тщанием. Может, потому с такой охотой они и ухватились за тоненькую ниточку, связывающую его с парижскими и лондонскими однофамильцами. Если Богу будет угодно совершить чудо, и тамошние Ротшильды впрямь окажутся в родстве с местными банщиками, то у сильного и смекалистого Ицика появятся другие опекуны; перед ним откроются другие двери, и он, глядишь, перестанет изо дня в день таскать на коромысле свою незавидную и непосильную судьбу.

– Ты же Ротшильд! – азартно восклицал Залман Амстердамский, все больше втягиваясь в доставлявший ему странное удовольствие поиск, подтверждающий выгодное для Ицика родство. Временами казалось, что от его рвения установить истину, найти неопровержимые доказательства зависело не только благополучие Бедного Ротшильда, но и процветание его аптеки. – А Ротшильду не пристало всю жизнь другим тереть мочалкой спины.

Вместе с рабби Гилелем неутомимый Залман Амстердамский для установления истины силился отыскать самый лучший и доступный способ действия. А вдруг, к общей радости всего местечка, окажется, что они совершенно правы в своих предположениях: вдруг Ицик и впрямь из того же знатного рода, что бароны и лорды?

Их старания не столько радовали Бедного Ротшильда, сколько будоражили его душу. Никому в местечке не было никакого дела до родственников Бедного Ротшильда. Некоторые завсегдатаи бани, никогда не верившие в чудеса, даже ехидно посмеивались над Залманом Амстердамским и рабби Гилелем – нашли, мол, старики для себя потеху – разгадывать на досуге загадки и подкармливать Бедного Ротшильда пустыми надеждами.

Но рабби Гилель и Залман Амстердамский не сдавались. Напротив, они даже надумали собрать деньги для того, чтобы купить для Бедного Ротшильда билет и отправить его через Польшу и Германию в Париж с рекомендацией рабби Гилеля к его соученику по Венской ешиве – почтенному каббалисту рабби Мейше-Янклу – пусть тот поможет провинциалу во всем разобраться на месте.

– Жаль, что Ицик знает только идиш, – пригорюнился Залман Амстердамский. – Он вряд ли сможет договориться со своими французскими родичами.

– С идишем, реб Залман, он нигде не пропадет. На идише говорит сам наш Милостивый Господь Бог на небесах, и все народы, если чего им нужно, переводят Его заветы на их язык. Рабби Мейше-Янкл переведет слова Ицика на французский, – уверял Залмана Амстердамского рабби Гилель, согревая смешками свою пышную бороду.

Бедный Ицик поблагодарил их за хлопоты, но ехать в Париж наотрез отказался.

– Не уговаривайте меня. Я больного отца не брошу. Выдумали на мою голову, будто я чей-то родственник, и носитесь с этой своей выдумкой.

Залман Амстердамский не обиделся, спокойно и доступно объяснил Ицику, что без выдумки еврей – и не еврей вовсе. Евреи и самого Бога придумали, да не покарает Он меня за такое кощунство, – подытожил аптекарь.

Несмотря на возражения Ицика, его благодетели каждую пятницу, отдуваясь в предбаннике от пара и дневных забот, продолжали рядить, как получить ответ на вопрос: общие ли корни у Бедного Ротшильда с заграничными заправилами?

– Кажется, мне в голову пришла хорошая мысль, – сказал накрытый белой простыней и смахивающий на ночное привидение Залман Амстердамский.

– Реб Залман, уж раз вам в голову пришла хорошая мысль, то грешно ее так долго держать взаперти… Ведь и мысли гибнут от отсутствия воздуха.

– Никуда Ицику не надо отправляться, – голосом картежника, которому подвалил козырь, возвестил Залман Амстердамский. – Мы отправим в Париж письмо.

1 2 3 4 5 6 7 8 9
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Облако под названием Литва (сборник) - Григорий Канович бесплатно.
Похожие на Облако под названием Литва (сборник) - Григорий Канович книги

Оставить комментарий