Проснись, Фердинанд ! - Людвик Керн

- Днём в воскресенье часто бывает дождь, - заметил Фердинанд.

- Это верно, - подхватил адъютант. - Днём в воскресенье часто бывает дождь.

- Впрочем, случается в воскресные дни дождь и с утра, - заметил Фердинанд.

- Случается, случается, - поддакнул адъютант.

- А иногда бывает и с утра и днём...

- Может, перенести парад на другой день? - спросил адъютант.

- Мысль неплохая, - обрадовался Фердинанд. - Только на какой?

- Действительно, в неделе столько дней... Выбрать что-нибудь подходящее и в самом деле трудно, - со вздохом заметил адъютант.

- Может, понедельник? - предложил Фердинанд.

- Устраивать в понедельник парады не очень-то хорошо, - отозвался адъютант.

- Это почему же? - поинтересовался Фердинанд.

- В понедельник люди не могут прийти в себя после воскресенья.

- Тогда давайте во вторник...

- Во вторник нельзя, потому что по вторникам в казармах генеральная уборка.

- Генеральная? А мне приходить надо?

- Не обязательно.

- Тогда давайте в среду...

- Исключено! - воскликнул адъютант. - По средам упражнения по команде "лечь - встать!"

- А что, если в четверг, а?

- Четверг... четверг... Что такое у нас в четверг? - задумался адъютант. Четверг тоже отпадает, потому что каждый четверг генеральская инспекция.

- Генеральская? - спросил, заинтересовавшись, Фердинанд. - Это, выходит, чья же?

- Ваша!

- Моя?

- Да, ваша, генерал.

- Тогда в четверг ничего не получится. Давайте перенесём его на пятницу!

- Ой, генерал, пятница скверный день!

- Это почему же? - удивился Фердинанд.

- Ещё ни один парад, назначенный на этот день, не обошёлся без происшествий. Старики ветераны не помнят ни одного удачного парада в пятницу. Обязательно кто-нибудь оплошает. То солдаты собьются с ноги у трибуны, то лошадь вдруг начнёт брыкаться, то пушка сама собой выстрелит. Нет, нет, решительно не советую...

- Может, оно и верно, - согласился Фердинанд. - Зачем рисковать? Перенесём его в таком случае на субботу. Что вы скажете о субботе, мой друг?

- Суббота и в самом деле идеальный день для парада, - ответил адъютант. Но у субботы есть один недостаток, генерал...

- А именно? - осведомился Фердинанд.

- Суббота всегда накануне воскресенья, и все к нему готовятся. Одни идут к парикмахеру, Другие принимают ванну, третьи гладят дома костюм и так далее... Кто будет любоваться парадом?.. А без зрителей парад - не парад. Вы ведь, наверно, и сами так считаете?

- Весьма справедливо, - снова согласился Фердинанд. - Без зрителей парад не парад. Надо будет записать: в этой фразе таится великий смысл. Без зрителей парад - не парад... Без зрителей парад - не парад...

И Фердинанд несколько раз подряд повторил эти слова, наслаждаясь их звучанием и взвешивая скрытую в них глубокую истину.

- В какой же день мы можем, по вашему мнению, рассчитывать на наибольшее количество зрителей?

- Мне кажется, - ответил, поразмыслив, адъютант, - наибольшее количество зрителей бывает в воскресенье.

- Значит, вы считаете, что воскресенье больше всего подходит для парада? спросил Фердинанд, испытующе глядя на своего офицера.

- Я думаю, да, генерал, - с уверенностью произнёс адъютант.

- Что ж голову ломать? - сказал Фердинанд. - Устраиваем парад в воскресенье, и делу конец.

- Слушаюсь, генерал. В воскресенье в десять утра, не так ли?

- Нельзя ли позднее? - простонал Фердинанд. - Я так люблю поспать в воскресенье.

- Днём бывает жара, генерал. А когда жарко, вид у солдат несвежий. Не то что с утра. Поэтому я советовал бы часов в десять.

- Ладно, - вздохнул Фердинанд. - В десять так в десять.

- И ещё одно, генерал... - заметил адъютант.

- Слушаю.

- Помните ли вы о том, что нам сегодня к портному?

- Понятия не имею.

- Вы, по-видимому, изволили забыть об этом.

- Возможно, - согласился Фердинанд. - А для чего, собственно, нам к портному? Не можете ли вы открыть мне эту тайну?

- Вам надлежит примерить новый мундир, - отрапортовал, вытягиваясь по струнке, адъютант.

- Тот, который на мне, очень мне нравится, - признался Фердинанд, любуясь своим отражением в зеркале. - Я думаю, вы со мной согласитесь: мундир у меня отличный.

- Соглашусь, - ответил адъютант. - Мундир у вас в самом деле красивый, но тот будет ещё красивее. Принимать парад в старом мундире не полагается.

- В каком? В старом?.. - крикнул в негодовании Фердинанд.

- Тысячу раз простите, - пролепетал испуганный адъютант. - Я не хотел вас обидеть...

- А я ни капельки не обиделся, - весело отозвался Фердинанд. И тут же, изменив голос, грозно прорычал: - Но мой мундир обиделся. Невежа, ты должен немедленно извиниться.

Адъютант стоял бледный, не в силах произнести ни слова.

- Почему молчишь? - спросил Фердинанд.

- Потому что не знаю, с че-че-чего начать, - заикаясь, пробормотал адъютант.

- Тебе не приходилось просить прощения у мундира?

- Ни разу.

- Хорошо. Тогда повторяй за мной: "Прости меня..."

- Прости меня... - повторил адъютант.

- ...прекрасный мундир...

- ...прекрасный мундир...

- ...за то, что я...

- ...за то, что я...

- ...осмелился...

- ...осмелился...

- ...назвать тебя старым...

- ...назвать тебя старым, - повторил, как эхо, адъютант.

- Больше никогда...

- Больше никогда...

- ...я этого не скажу...

- ...я этого не скажу...

- ...и прошу тебя...

- ...и прошу тебя...

- ...простить мне...

- ...простить мне...

- ...эти глупые слова.

- ...эти глупые слова.

- Прощаю! - отозвался басом мундир Фердинанда.

- Видишь, какой он великодушный? - сказал Фердинанд.

- Невероятно!.. Это невероятно! - пробормотал адъютант. - Вот уж не думал, что мундиры разговаривают.

- Не все, друг мой, не все, - ответил Фердинанд, гордо выпячивая грудь.

Он и сам поразился, когда мундир вдруг заговорил, но был достаточно умён, чтобы скрыть это.

"Когда останусь один на один с мундиром, - подумал Фердинанд, - я с ним потолкую. Наверняка он расскажет мне что-нибудь интересное. Не имею понятия, каким образом он на мне очутился, но вижу, что это не первый встречный мундир. Похоже, что он очень и очень умный".

- Теперь вы поняли, - обратился к адъютанту Фердинанд, - почему я ни за что на свете не желаю расставаться с этим мундиром?

- Да, генерал. Теперь я понял.

- Ни к какому портному мы не поедем, а парад я буду принимать в этом мундире, ясно?

- Так точно, генерал. И нисколько даже неудивительно.

- В воскресенье в десять ноль-ноль мы появимся на трибуне вдвоём: я и мой мундир! - произнёс Фердинанд.

- Слушаюсь, генерал!

- Кругом марш!

Щёлкнув каблуками, адъютант вышел из комнаты, а в коридоре, прикрыв за собой дверь, долго крутил в изумлении головой.

II

- Как это ты на мне очутился? - спросил у мундира Фердинанд, когда они остались одни.

- О, это длинная история, - пробасил в ответ мундир.

- Расскажи хоть в двух словах, - попросил Фердинанд, который обожал слушать истории.

- Сядем где-нибудь, - произнес мундир, - стоя неудобно рассказывать.

- Прошу... - ответил Фердинанд, указывая на большое глубокое кресло. Тебя это кресло устраивает?

- Пожалуй... - отозвался мундир. - Итак, сядем.

И они сели в одну и ту же секунду. Хотя, по правде сказать, на какую-то долю секунды мундир уселся раньше Фердинанда, по той причине, что мундир был снаружи, а Фердинанд внутри.

- Как я на тебе очутился?.. - заговорил мундир, удобно расположившись в кресле. - Насколько я припоминаю, такой именно вопрос задал ты мне в начале нашего разговора...

- Да, - ответил Фердинанд. - Это меня очень интересует.

- То, что я очутился на тебе, а не на ком-нибудь другом, является всего лишь стечением обстоятельств, - сказал мундир. - Просто я случайно напялился на тебя, вот и всё, понятно?

- То есть как "напялился"? - не удержался от вопроса Фердинанд.

- Видишь ли, - заметил мундир, понижая голос, - уже много лет живу я в музее. В музее приходится скучать, и вот, чтоб немного проветриться, я выхожу время от времени в город. Но поскольку я мягкий, гулять сам по себе я не могу, и я ищу всегда попутчика, который меня носит...

- Начинаю догадываться, - протянул Фердинанд.

- Разумеется, я стараюсь напялиться на кого-нибудь посимпатичней. Я думаю, ты знаешь и сам: лучше путешествовать с кем-нибудь симпатичным...

- Ещё бы, - согласился Фердинанд.

- На этот раз я напялился на тебя, ты показался мне симпатичным, и это всё. Кроме того, я очень удачно тебя облегаю, что тоже имеет немалое значение. Иначе говоря, я на тебе красуюсь.

- Я очень рад, - поспешно проговорил Фердинанд, который, как многие из нас, радовался, услышав про себя приятное слово.

- Прошу тебя только об одном: вынь руку из моего кармана, - заметил мундир. - Когда руку держат в кармане, карман оттопыривается, и вид теряется.

- Вынул, вынул, - послушался друга Фердинанд. - Интересует меня ещё одно, мой дорогой мундир...

- Да, да...

- Один ли ты на свете или у тебя есть родственники?

- Мои родственники, дорогой Фердинанд, разбросаны по разным музеям. Мой отец, который погиб много лет назад от нападения этой проклятой моли, тоже был генеральским мундиром...